8 минут

Part 7

На самом деле тебе нравится твоя боль, ты упиваешься ею, потому что уверен в том, что заслуживаешь её. Ты дал ей имя, сам разрешил остаться. И теперь она незримым спутником следует за тобой по пятам, являя своё лицо во снах.

Юнги заворочался под одеялом, переворачиваясь на другой бок. Что-то выдернуло его из крепкого сна, какой-то звук, громкий стон или вскрик. Что-то неприятное, будто бы то был кошмарный сон, который он уже не мог вспомнить. Не открывая глаз, он прислушался к ночной тишине. «Показалось», — подумал он, чувствуя, что снова теряет ощущение реальности, проваливаясь обратно в сон. Как вдруг в темноте раздался громкий, пронзительный крик, пробирающий до самых костей. Распахнув глаза, Юнги вскочил, путаясь ногами в одеяле. На ощупь отыскав дверную ручку, он распахнул дверь, влетая в соседнюю комнату. Глаза, ещё не успевшие привыкнуть к темноте, не позволили ему вовремя сориентироваться, он бросился вперёд, но не успел. Чимин, отчаянно цепляющийся за самого себя, протяжно простонав, с грохотом свалился с кровати на пол. Содрогаясь всем телом, словно охваченный эпилептическим приступом, он хрипло вскрикивал на вдохе и со стоном выдыхал.

— Чимин? — позвал его Мин, хватая за плечи. — Чимин? — повторил он, насильно приподнимая его. — Что с тобой, Чимин?

Юнги дотянулся рукой до прикроватной тумбочки и, нашарив провод, щелкнул выключателем. Пак повернулся на свет, с трудом фокусируя взгляд на светильнике, и, зажав себе рот руками, прислонился спиной к кровати.

— Чимин?! — вновь позвал его Мин. — Очнись же, это был просто кошмар. Что с тобой?

Чимин не отзывался, он застыл, уставившись на светильник широко распахнутыми глазами, совсем не реагируя на Юнги. Лицо его побледнело, взмокшие от пота волосы прилипли ко лбу, а зрачки были размером с монету. Пак часто и глубоко дышал, крупно дрожа и постанывая в плотно прижатые ладони. Мин замешкался, не зная, стоит ли ему насильно выводить его из этого ступора, или тем самым он лишь навредит ему, вдруг тот страдает чем-то вроде лунатизма, ведь его сознание было определённо где-то не здесь.

— Эй, — почти шёпотом произнёс Юнги, заскользив ладонями по чиминовым предплечьям, — Приди же в себя.

Пак не пошевелился, но дыхание его стало чуть тише, ещё через несколько длинных минут, его тело, наконец, перестало биться в конвульсиях, и он медленно опустил руки, убирая их с губ. Чимин положил ладонь на грудь и, словно что-то потеряв, заводил ей туда-сюда, заторможено переводя глаза на Юнги и встречаясь с ним взглядом. Рука его безвольно упала с груди на колени, а застывшее лицо исказила гримаса боли. Кончики его ресниц дрогнули, и вмиг выступившие слёзы крупными каплями покатились по бледному лицу. Кусая пересохшие губы, Чимин склонился вперёд, заскулив, как побитый щенок. Он хотел упасть на пол, но Юнги, чьи руки по-прежнему были на его предплечьях, предвидя это намерение, одним сильным, но осторожным движением прижал его к себе.