Гарри Поттер и проклятое дитя. Часть 1

30

2 Сентября 2019 года

21: 30

Скорпиус чувствовал себя измученным, день показался ему чрезвычайно длинным. Отец привел его в замок и направился с ним прямо в кабинет профессора Лафайля, декана факультета Слизерин. Они вошли вместе, и оба молча ждали, когда к ним присоединится преподаватель Защиты от Темных искусств. Подросток тихо сидел в кресле перед профессорским столом и слушал, как гудит огонь в камине и стучат отцовские ботинки, изредка гремящие о каменные плиты. Затем дверь отворилась и впустила главу факультета:

- Мистер Малфой, рад видеть, что вы соизволили вернуться в школу, - произнес профессор, закрывая за собой дверь. - Добрый вечер, Драко.

Отец Скорпиуса ответил ему вежливым кивком и приблизился к креслу, где сидел его сын. Подросток робко поднял глаза :

- Вы... вы видели Альбуса?

Суровое лицо его собеседника несколько смягчилось :

- Да, мистер Малфой.

Профессор машинально откинул назад свои длинные черные волосы, затем устроился за столом. Он скрестил пальцы под подбородком, разглядывая своего ученика :

- Мадам Помфри дала ему шоколад, и ваш друг уснул. Кажется, кризис миновал, и завтра утром он должен выйти из лазарета.

Скорпиус с облегчением почувствовал, как его плечи покидает тяжесть, и он кивнул головой :

- Спасибо...

- Позвольте узнать, что вам обоим взбрело в голову? - продолжал Лафайль, не повышая голоса. - Вы с мистером Поттером не относитесь к проблемным ученикам, мы даже склонны считать вас чуть ли не чересчур скромными. Может, вы пытались найти какой-то способ, чтобы вас заметили ваши юные товарищи?

Скорпиус покраснел:

- Я... э-э... нет... или... может быть....

Он растерялся, не знал, что ответить. Разумеется, не могло быть и речи о Маховике времени, об упоминании Дельфины. Но ему не хотелось также сваливать всю вину на Альбуса, в конце концов, он все-таки последовал за ним в этой его самоубийственной затее.

- Вокруг моего сына достаточно слухов, ему нет нужды их добавлять, - сквозь зубы проговорил стоящий рядом с ним Драко. - Сомневаюсь, что он поступил так только потому, чтобы о нем говорили еще больше.