Суицидник тоже может любить... |BSD|ДазАцу

Часть 13: «Мы оба понимаем, что многое скрываем»

Второй раз. Второй раз пришлось очутиться в больнице с беспомощным видом и подавленным состоянием. Ничего не меняется, чувствуется, что скоро это войдёт в привычку, при чём нежелательную и вредную...

Остатки решимости наполняли опустошённую душу для вдохновения идти вперёд. Но таковой целостности, как раньше, он уже давно не чувствовал, даже не помнил тех беззаботных дней, пусть они и были наполнены самым безнадёжным оптимизмом. Создавая для себя иллюзию того, что всё отлично, это приводит в глубокое заблуждение и к шансу потери своей особенности. Для Ацуши все иллюзии, фантазии давно были стёрты из понятия, он не верил ни в добро, ни в зло — для него это уже не имело значения. Стоило понять, что даже самое искреннее добро может оказаться леденящим злом, как перед глазами мир просто рухнул, а разум вечно преследовала мысль: — «Не важно, кому ты доверился, всё, что должно произойти обязательно произойдёт». Верить в добро кажется очень легко, пока сам не впадёшь в глубочайшее отчаяние. И так, лёжа на белом и мягком матраце, сжавшись от болезненных, но терпимых, ощущений, светловласый раздумывал на тему произошедшего не меньше, чем остальные. А всё-таки, было неправильно так легко сдаться и открыть врагу сущность. Да вот, в том и вопрос, как же этот мафиози догадался о истине Ацуши, или может это было простое запугивание? Не уж-то юноша слишком подозрителен, что дела зашли о убийстве?

На душе так же паршиво, как и на теле. Ему не впервые просыпаться от болевых ощущений, машинально был задействован страх, который в последнее время слишком часто им движет. Сердце разрывалось изнутри из-за всего происходящего, повезло ведь, что нет перелома, а привычная рана. Здесь, в агентстве, нечего бояться до поры, пока не случиться что-то подобное, как сегодня. Нестерпимое чувство вины окутало его, на странность очень сильное и непривычно давящее. Раньше, получая серьёзные ранения, он никогда не испытывал подобного, словно, та сцепка с мафиози заставила чувствовать вину перед кем-то. Словно, это как-то повлияло на него, при этом морально, а не физически, как обыденно. Так, перед кем же он остался виновным? Уж точно не перед Рюноске, тот испытывает к нему ничего более, чем ненависть и презрение, появившееся при первой встрече. А мог ли быть причиной тому Осаму? Слишком уж часто, мысли юноши сводились в тупик из-за беспричастного обвинения шатена, ведь это произошло вовсе не по вине последнего. Переложить ответственность светловласый мог только нас себя, рассуждая, что ему стоило поступить умнее и тогда исход был бы совершенно другой. Получается, всем он доставляет только неприятности и проблемы, придерживаясь желания оставаться в стороне и никому не досаждать уже не было таким простым. Но что же тогда сделал Дазай? Выходит, что когда мужчина попросил его побыть в соседнем кабинете — это вовсе не из-за того, что он мешает, а от того, что хотел защитить? Кажется, Дазаю тоже не по нраву был взгляд мафиози, одного их пересечения ему хватало, чтобы вмиг стать серьёзней и более чутким. Ацуши не понимал, почему у Акутогавы такая внезапная ненависть, ведь он ничего плохого ему не сделал и не собирался, сам побаивался не то, чтобы подойти, даже заговорить с ним не хотелось. Не ясно, что заставило мафиози сказать подобные слова: — «...если ты думаешь, что можешь получить внимание Дазай-сана одной жалостью, то ошибаешься, он на такое не поведётся», но прозвучали они серьёзно, словно парень, как кость поперёк горла, мешал брюнету и тут Дазай точно был причастен. Так оно или нет, но Накаджиме это ощущение воссоздалось в воображении, как смерть за чью-то честь и достоинство — красиво и как можно трагичнее, за которой последует что-то переломное и отталкивающее. Но влезать в подобное юноше не хотелось, так как, только что полученный опыт сильно отыгрался на нём. К тому же, каждому есть что скрывать, будь это он или же Дазай.