Поддельная девушка звезды

21

ОН
1doodlebug1 @JonJonkook_stan№ 1 Она ужасно выглядит на фотках!

JonJonkook_stan№ 1 @1doodlebug1 Да она вообще ужасная. Не понимаю, что он в ней нашел

1doodlebug1 @JonJonkook№ 1 думаешь, он хорошо целуется?

JonJonkook_stan№ 1 @1doodlebug1 ЕЩЕ БЫ!!!! Лучше всех на свете

1doodlebug1 @JonJonkook_stan№ 1 Откуда ты знаешь??

JonJonkook_stan№ 1 @1doodlebug1 ну, просто это очевидно. Вы же видели язык????

1doodlebug1 @JonJonkook_stan№ 1 Она его не стоит.

JonJonkook_stan№ 1 @1doodlebug1 угу

— Какого черта он тут делает? – произносит этот придурок за спиной у Лисы. – Ты что, его приглашала?
Я перевожу взгляд с Лалисы на этого ублюдка и обратно и задаюсь тем же вопросом. Что он тут делает? Она что, его приглашала?
— Нет, – говорит Лиса.
Ее слова режут меня будто ножом. Подумать только, а я-то приехал, чтобы извиниться!
— Ты не вовремя. – Она опять поворачивается ко мне. – Я немного занята.
А то я не заметил! На меня накатывает злость, хотя я не до конца понимаю ее причину. Когда мы все это начинали, я знал, что у нее есть парень. И постоянно над ним подшучивал. Но одно дело знать и совсем другое – увидеть воочию.
Этот унылый богатенький лузер торчит у нее дома! Наверное, у них был романтический вечер и я помешал. Может, они даже занимались сексом!
Я снова испытываю злость. Да ну, к черту! Не стоило вообще сюда приезжать. Надо было просто не обращать внимания на стыд, который грыз меня с самого утра, когда я бросил трубку. Но не думать об этом было невозможно. Через пару часов после встречи звонила мама, и я никогда не слышал, чтобы она была от кого-нибудь в таком восторге. Слушал, как она распинается, какая Лиса милая, добрая и умная, и стыд за то, как я поступил с ней вчера вечером, словно вгрызался в мой мозг.
Поэтому я явился сюда, приготовившись просить прощения, – но теперь, пока мы с этим мерзавцем сверлим друг друга взглядами, чувствую себя так, словно это она должна извиняться передо мной.
— У тебя что, проблемы со слухом? – холодно говорит УУ. – Она же сказала, что мы заняты.
Но я продолжаю стоять на месте.
— Пожалуй, подожду, пока вы закончите.
Боже! Я не собирался ничего подобного говорить. Но вид этого придурка почему-то заставляет меня злиться еще сильнее.
— А вот и нет, ты залезешь в свой лимузин, или на чем ты там приехал, и уберешься восвояси. Она сейчас не работает, придурок!
— О боже! – ахает Лиса.
— Что, теперь ты будешь платить ей зарплату? – как ни в чем ни бывало отвечаю я, хотя на самом деле эти слова меня задели.
— А мне и не нужно. Со мной она проводит время бесплатно.
— УУ, перестань! – Лиса почти кричит. Затем тяжело вздыхает и снова обращается ко мне. – Уходи, пожалуйста, – говорит она дрожащим голосом, который режет меня как ножом по сердцу.
— Как скажешь. – Я распахиваю дверь, но не могу сдержаться и не уколоть еще разок: – Хорошего вечера. Надеюсь, он стоит твоего времени.
Затем разворачиваюсь и ухожу к машине, игнорируя возмущение Лисы и ругательства, которыми сыпет УУ.
На лице Тая написано беспокойство, и одно это заставляет меня зарычать.
— Все в порядке? – спрашивает он.
— Она занята, – бросаю я. – Поехали.
— Куда?
Я уже тянусь за телефоном и пролистываю контакты, пока не нахожу номер идеального компаньона на сегодняшний вечер.
— Эй, Люк, не хочешь ли хорошенько накидаться?
— Всегда готов, – слышится в трубке бодрый ответ.
Даже если он и удивлен моему звонку, то не подает вида.
— Поехали в «Зе Хед»? А потом завалимся ко мне.
— Отличный план, братишка. Буду через двадцать минут.
Тай недовольно качает головой, но тут же останавливается – ему платят за то, чтобы он меня охранял, а не спорил. Парадоксальным образом от этого мне становится еще хуже. В моей жизни вообще есть хоть кто-то, кому я не плачу?
— Женщины – это сложно, – говорит он.
— У тебя никого нет, Тай.
— Потому что женщины – это сложно.
К тому же те, которые тебе нравятся, работают на твоего же босса, – чуть было не огрызаюсь я. Но после того, как я только что поругался с Лисой, мне вообще не хочется открывать рот. Я глубже вжимаюсь в сиденье, прокручивая в голове то, что сейчас произошло.
Даже не знаю, что меня больше бесит – что у нее свидание с этим придурком или что она не возразила, когда он сказал, что она встречается со мной только ради денег. Что с ней? Она не понимает, сколько девушек пошли бы на преступление, лишь бы быть со мной? Я мог бы выдать адрес клуба в сети, и мои фанатки сровняли бы его с землей в стремлении хотя бы пальцем ко мне прикоснуться.
К тому моменту, когда мы подъезжаем к клубу, я ввожу себя в состояние праведного гнева. Тай тормозит и останавливает машину:
— Скажу менеджеру, что ты приехал.
— Не стоит, зайду так.
Мне нужно… что-то. Доза лести и восхищения.
Тай хмурится:
— Это слишком опасно.
Но, как любой хороший сотрудник, он знает пределы дозволенного. Он не говорит мне «нет», потому что это не в его компетенции. Я выскакиваю из машины и громко хлопаю дверью. Тай разражается потоком ругательств, но быстро присоединяется ко мне. Поначалу меня никто не замечает, но чем дальше я продвигаюсь, тем громче становится перешептывание, и наконец оно превращается в гвалт.
«Это что, Чон Чонгук? Черт побери, реально Чон Чонгук! Надо с ним сфотографироваться. Позовите его кто-нибудь! Чонгук! Чонгук! Чонгук!»
Ко мне тянутся руки. Какие-то девушки начинают прыгать через веревочные заграждения.
О чем я вообще думал?
Я ускоряю шаг, но затем понимаю, что просто не дойду до клуба, если не сделаю для них хоть что-нибудь, поэтому останавливаюсь, поворачиваюсь и машу им рукой:
— Я иду в клуб. Встретимся внутри!
Толпа бросается ко мне, Тай хватает меня за руку и затаскивает внутрь.
— Ну ладно, это было не слишком-то умно, – соглашаюсь я, запуская руку в волосы.
Тай отводит взгляд, явно раздраженный необходимостью разгребать проблемы, порожденные моей любовью к различным выходкам. Раздумываю, не сообщить ли ему о том, что проблемы только начинаются, потому что сегодня я планирую хорошенько надраться.
Но нет, пожалуй, не стоит. Скоро сам узнает.
ОНА
— И что, он может ни с того ни с сего заявиться к тебе домой и трахнуть тебя?
Мы стоим в гостиной и смотрим друг на друга. Чонгук ушел несколько минут назад. Лицо УУ приобрело пугающий багровый оттенок, и вена у него на лбу пульсирует так сильно, как будто сейчас лопнет.
Стоило бы сказать ему, чтобы он не орал, потому что мы не одни в доме, но я не могу выдавить ни слова. Я до сих пор в каком-то ступоре. Зачем Чонгук приезжал? Как я допустила, чтобы они с УУ поругались?
— Отвечай!
Я вздрагиваю от его окрика. Затем тяжело вздыхаю и смотрю ему в глаза:
— Я не занимаюсь с ним сексом.
— Тогда зачем он явился? И часто он так заходит? – с горечью спрашивает УУ.
— Никогда. Вернее, был один раз, но тогда было собрание пиар-команды, целая толпа народа. А просто так он никогда не приходил. – Я снова вздыхаю. – Слушай, понятия не имею, что Чону было нужно, но…
— О, так ты теперь называешь его Чон? Это прописано у тебя в контракте?
Я даже этого не заметила.
— Нет, но… – Господи, как это вообще объяснить? – Просто все его так называют.
— Это что, для тебя развлечение? – рычит УУ.
— Нет, конечно.
— Что ты ему обо мне говорила?
Меня удивляет этот вопрос.
— Ничего. Мы обычно о тебе не говорим.
В его глазах вспыхивает ярость.
— То есть ты делаешь вид, что меня не существует? Что у тебя никого нет? Вот, значит, чем ты занимаешься, когда фотографов нет поблизости? Ты что, меня стыдишься?
Да что же это такое! Мне хочется закричать и не умолкать, пока не охрипну. Все мои слова он выворачивает по-своему. Если я о нем не говорю, значит, забыла, а если говорю – то предала.
— А о чем вы тогда говорите? – сердится УУ.
— Ну, о всяких глупостях, – выпаливаю я.
— Например?
— Я не знаю. О музыке. О его родителях. О моих родителях.
— То есть о том же самом, о чем мы с тобой говорили. О чем обычно говорят пары, – рычит он. – И ты продолжаешь утверждать, что все это не по-настоящему и ты любишь меня?
Я потираю лоб. Каждое слово УУ – обвинение в мой адрес. Мне хочется ответить ему тем же.
По крайней мере, Чон Чонгук не заставляет меня заниматься с ним сексом! Он не считает все это каким-то дурацким соревнованием. И не целуется с другими девушками.
Но я не говорю ничего подобного, потому что, в отличие от УУ, я никогда не болтаю, не подумав, всего, что приходит мне на ум.
— Все это полная чушь, – продолжает возмущаться он. – Ты вообще понимаешь, что испортила мне первый год в университете? Все надо мной смеются. Я просыпаюсь утром, а вокруг только и разговоров о том, как Чон Чонгук пялит мою девушку. Ты вообще понимаешь, что я чувствую? Каково быть парнем, которого девчонка бросила ради рок-звезды?
— А какая разница, что думают окружающие? – в отчаянии возражаю я. – Помнишь, после смерти матери и отца я вдруг ни с того ни с сего расплакалась на классном часе и убежала из класса? Все стали говорить, что я сумасшедшая, и только ты сказал – совершенно неважно, что они обо мне думают. Важно только мнение тех, кого ты любишь.
Но моя попытка его утихомирить проваливается.
— Я люблю своих друзей, – огрызается УУ. – А они считают меня неудачником. И я даже не могу им ничего объяснить из-за этого дурацкого соглашения, которое подписал.
Я в панике говорю:
— Вообще-то я тоже его подписала. И с этим ничего нельзя поделать. Ким Сок Джин нас убьет, если мы…
— О, ты хочешь теперь поговорить о Киме? – елейным голосом произносит УУ. – Ну что ж, давай его обсудим. Почему он до сих пор ничего не сказал про наше шоу?
Я замираю на месте.
Ох, черт…
Возможно, я выгляжу убедительно на фотографиях с Чоном, но у меня нет никаких шансов скрыть свои истинные чувства от человека, с которым мы вместе два года.
УУ немедленно подходит ко мне и подозрительно прищуривается:
— Что ты теперь от меня скрываешь? Ему не понравилось?
— Нет, – быстро отвечаю я, – не в этом дело. Он…
Но я не осмеливаюсь сказать правду – что Джин еще ничего о нем не знает.
— Что? – требовательно спрашивает УУ.
Черт! Черт!
Может, УУ прав и я самая ужасная девушка на планете? Как иначе можно объяснить то, что я абсолютно забыла отправить в «Даймонд» его видео?
— Он его еще не смотрел, – неуверенно говорю я.
Очень неуверенно, потому что УУ видит меня насквозь. Я даже понимаю, в какой именно момент ему все становится ясно. На его лице появляется презрительное выражение.
— Ты ему не показывала.
Сперва он говорит тихо, даже задумчиво, но очень скоро его ярость прорывается наружу:
— Черт побери, ты ему даже не показывала, да?!
Я пячусь, напуганная этой вспышкой гнева.
— Лиса? – доносится сверху встревоженный голос. Это Рози, и она, похоже, всерьез обеспокоена.
— Убирайся к черту, Розэ. – кричит УУ.
Я в ужасе открываю рот.
— Не смей так разговаривать с моей сестрой!
— Буду разговаривать с ней как захочу! – Он пошатывается, словно злость почему-то повредила его вестибулярный аппарат, и так злобно смотрит на меня, что кажется – сейчас я превращусь в пепел.
— Не могу поверить, что ты могла так со мной поступить, Лалиса.
Мне дурно от страха.
— Я забыла. Прости меня, пожалуйста. Совсем из головы вылетело…
— Вылетело из головы? – взрывается он. – Моя карьера, мое будущее? Ты очень любишь обнадеживать! Все время обещаешь. Говоришь, что меня любишь. Что поможешь пробиться на телевидение. Но все это пустые слова. И знаешь что? С меня хватит!
Он идет к двери, а затем поворачивается, еще раз злобно смотрит на меня и повторяет, как будто одного раза было недостаточно:
— С меня хватит.
Никогда не пойму, как мне это удается, но я не плачу, а просто смотрю на него, не мигая и даже не двигаясь с места, пока он, наконец, не уходит прочь.
И только тогда начинаю рыдать, одновременно прокручивая в голове все события этого вечера.
УУ накричал на Чонгука.
Он умчался в ярости.
УУ в бешенстве из-за того, что Чон меня поцеловал.
Он говорит, что эти фотографии спровоцировали его на измену.
Но только когда слышу звук отъезжающей машины, до меня кое-что доходит.
Он не мог увидеть эти фотографии вчера вечером.
Они появились в сети только утром.