Стопудовый граф

12

Когда Арсений проснулся, вокруг него не было привычного интерьера. Вся комната была светлой, и ее заполнял мягкий утренний свет, льющийся из широких окон. Кровать была необыкновенно мягкой, пушистой... и он спал в ней не один. Развернув голову в сторону этого человека, едва разлепленными после сна глазами он увидел белую кожу, подсвеченную солнцем, и теплое полотно волос, разбросанных по подушке. Он не сразу признал в этом нежном, беззащитном создании Кэтрин, а когда признал, поток воспоминаний хлынул неконтролируемо. Они шли в обратном порядке: отчаянный секс в попытке забыться, ее нежные объятия, его путь до комнаты... то, как он пил бокал за бокалом после того, как капитан ушел. То, как он с упоением рассказывал о великих картинах, каждая из которых откликалась в душе обоих. То, как он, танцуя с почти незнакомой девушкой, наблюдал за танцем капитана. Ревновал. Злился на себя за эту ревность, но ничего не мог с ней поделать. Он еще помнил момент, когда их взгляды пересеклись, и зал будто пронзила молния. Не осталось ничего, кроме них двоих и негромкой мелодии фортепиано, заполнившей, казалось, весь свет. Он чувствовал взаимность в тот момент - и неужели был неправ?

- Доброе утро, - сонным голосом протянула Кэтрин, возвращая Арсения к реальности.

- Доброе.

- Так непривычно просыпаться не одной в своей постели.

Молчание. Арсений думал о том, что сказать, боясь почему-то каждого из пришедших в голову слов. Ох, эти чертовы мысли.

- Наверное, нам не стоило этого делать, - несмело протянул он, прикрыв глаза – наверное от стыда.

- О, Арсений, я же не дура, чтобы теперь питать надежды на что-то большее, - совсем обыденным тоном, будто речь шла о чем-то очевидном, произнесла Кэтрин. Лишь каплю боли или, может, сожаления ему удалось различить в этом море смирения. - Нам обоим это было необходимо.

- Пожалуй. Я боялся, что так эгоистично испортил наши с Вами дружественные отношения ради секундного порыва.

Признание далось ему нелегко.

- Я испортила их еще тогда, признавшись Вам в своих глупых чувствах.

- Это еще одна причина, почему сейчас я ненавижу себя больше, чем когда-либо.

Действительно, когда сознание прояснилось, больше всего Арсений переживал за то, что причинит девушке боль, пробудив ее романтическую привязанность вновь. Но в ней, кажется, тоже было достаточно невысказанных переживаний.