Любовь живет неделю [редактирование]

***

Облокотившись о дверь, я пыталась услышать, что происходи сейчас там - внутри комнаты. Но я ничего не слышала. Я надеялась, что Дарвин поступит умно и уберется из моей комнаты, пока не приехал мой папа, которому я якобы позвонила.

Затаив на секунду дыхание, я встаю лицом к двери и прокручиваю дверную ручку так, чтобы петли не скрипнули. Открываю дверь чуть шире, рассматривая комнату через полуоткрытую дверь. Никого. Окно по-прежнему открыто, но в нем никого не было.

Открываю дверь полностью и вхожу в комнату, чувствуя все еще аромат одеколона Дарвина. Он был будто бы все еще здесь. В метре от меня.

- И что это значит? - слышу я, и мгновенно оборачиваюсь.

Около стены, за дверью стоял Дарвин, усердно пережевывая жвачку, что скулы аж стали быть похожими на скалы. Такие острые и мощные.

- Уходи, - сказала я, рассматривая люстру, словно только что увидела ее.

- Я хочу поговорить.

- Нет, - запротестовала я.

- Что значит нет, Дженна?

- Нет - значит то, что я не желаю этого.

- Я знаю, что значит слово "нет". Я хотел сказать, что нам...

- Замолчи ты! - меня начало бесить все это. - Нет никаких "нас". Есть только ты - Дарвин Джексон, ученик старшей школы, которому наплевать на все, и есть я - Дженна Салливан, что любила страшного человека. По отдельности.

Дарвин отталкивается от стены руками и подходит ко мне вплотную.

- Я боюсь за тебя, - его свежее дыхание обволокло мое лицо. В эту секунду мне захотелось поцеловать его. Но я уверена, что это из-за того, что я никогда не целовалась.

- Боишься?

Наши взгляды, казалось, сейчас перенесут нас в другое измерение.

- Боюсь.

Чепуха все то, что я сказала. Я хочу поцеловать его из-за того, что он мне безумно нравится. Дарвин Джексон не может покинуть мою голову. Я пьяна им.

- Боюсь, что ты сделаешь с собой что-нибудь, не выполнив я наш уговор. У тебя есть еще два дня. И только тогда я отстану, - проговорил он, выдохнув мне на лицо. А затем взял меня руками за голову и поцеловал прямо в губы.

Я слышала те гадкие слова, что он сказал сейчас, но его мягкие и пухлые губы заставили меня лишиться памяти. Я забыла все, что он говорил. Забыла, что Дарвин плохой парень, который меня никогда не полюбит по-настоящему. Но я не могла сопротивляться чувствам, что меня схватили и не хотят отпускать.

Дарвин отстранился от меня, а потом вынул из кармана клубок бумаги.

- И не стоило рвать их, фотографии были хорошими, - с улыбкой, Дарвин вручил мне в руки порванные фотографии с ним, замотанные скотчем и бумагой для принтера.

Я опустила голову от смущения, а он пошел к окну и вылез наружу, ничего больше не сказав мне. Через секунду о уходе Дарвина меня оповестил хлопок окна.

По моей щеке покатились слезы. Я не хотела играть в эту игру, но что мне остается? Я давно разбита. А эти два дня для меня как временные антибиотики.