Его любимое Чудо.

Часть 18

  Звук выстрела разрезал тишину, заставляя жителей близстоящих домов проснуться. Наверное, уже бездыханное тело мужчины упало на мокрый асфальт, от чего грязные лужи начали приобретать кроваво-красный цвет. Второй был в капюшоне. Раскатисто рассмеявшись так, что было слышно, казалось, людям на самых последних этажах, он убежал, оставив жертву в луже собственной крови.

Устал и истощился вечер, Ты спишь, беспечен, вычислив количество овечек.

Антон с ужасом наблюдал за происходящим из окна. Парень тяжело дышал, не замечая, как слёзы сами полились из глаз. Страшно. А если бы стреляли по окнам? Стоило Арсению услышать сдавленные рыдания из соседней комнаты, как он, забыв о том, что надо бы вызвать скорую, побежал успокаивать мальчика. Ничего страшного. Врачей вызовут другие, судя по зажигающемуся свету, проснулся весь дом. Антон всё ещё стоял у окна, дрожа всем телом. Попов осторожно подошёл сзади, обнимая парня со спины. Тот подпрыгнул от испуга, но, услышав успокаивающее «я тут, Тош, всё хорошо», сам развернулся к мужчине, утыкаясь лицом в его плечо. Арсений гладил подростка по спине, а сам наблюдал за тем, как вокруг только что убитого собираются люди, накинувшие куртки прямо на пижамы.

Город как пирамидка из колечек, Каждый человечек в нём наполовинку искалечен.

— Тош, ложись спать, — Попов осторожно пододвинулся к кровати, не отпуская мальчишку из объятий, — всё будет хорошо. — Это сон? — парень всхлипнул. — Да, малыш, это сон, — Арсений вздохнул. Главное, чтобы оттёрли всю кровь до утра, и парень не узнал, что всё было по-настоящему. — Отвратительный сон, — заключил Антон, ложась в кровать и прикрывая глаза. — Согласен, — мужчина вздохнул, накрывая парня одеялом, — ужасный сон. За окном послышался вой сирены. Скорее всего, скорая, полиция так быстро не приезжает.

Чем ближе кипиш с патрулями слышен, Тем ты хуже спишь, во сне бежишь куда-то, чаще дышишь.

Парень заснул быстро, но спал беспокойно. Постоянно вскрикивал, ворочался, иногда распахивал глаза. Хреново, когда тебе семнадцать, а ты уже видел насильственную смерть.

***

Всё, что осталось наутро от ночных событий — красное пятно на асфальте, гудящие сводки новостей и страх. Когда твой сон нарушает выстрел, когда ты в полудрёме подбегаешь к окну и видишь, как падает тело, когда ты понимаешь, что на твоих глазах убили человека, когда ты знаешь, что на этом месте мог быть твой близкий человек... Арсений не знал, стоит ли говорить об этом с Антоном. С одной стороны, парень пережил многое, и то, что случилось ночью, лишь малая часть его жизненного опыта, а с другой...Мальчику семнадцать. Его бросили родители. Единственные близкие люди — пьющий друг и бабушка, живущая за сотни километров. И он. Мужчина, который подобрал подростка, как оставленную на улице собачонку: худую, слабую, озлобленную, грязную. Попов не мог с точностью сказать, какие чувства испытывает к пареньку. Забота, желание защитить, обучить чему-либо, поставить на ноги — это понятно, это из детства, когда у всех были домашние животные, братья, сёстры, а маленький Арс рос один. Но откуда появлялось столько ненависти и отвращения при одном взгляде на парня, когда он что-либо натворит? Чрезмерная забота? Нет, Арсений был уверен, что не она, хоть и очень надеялся. Анализируя свои эмоции, Попов догадывался, что в нём играла ревность. Но ревность к чему? К необдуманным действиям? К тому, что размеренной жизни без приключений Антон предпочитает легкомысленные, ведущие к плохим последствиям поступки? Кто он ему вообще такой, чтобы ревновать? Мужчина понимал, что никогда не сможет заменить парню заботливых родителей, но почему-то всё равно хотелось его оберегать, несмотря на довольно-таки противный характер.