Его любимое Чудо.

Часть 35

— Сейчас выпиваешь весь этот чай, меряешь температуру и спишь. Арсений с нескрываемым раздражением поставил на прикроватную тумбочку кружку, чуть не пролив всё её содержимое, и протянул развалившемуся в кровати в уличной одежде подростку градусник. — Подмышку? — Антон спросил скорее на автомате, чем из любопытства. — Ну, можешь в задницу себе засунуть, мне без разницы, — Попов фыркнул. — Очень смешно, — недовольного бурчания подростка мужчина не услышал, так как выскочил из комнаты, как только тот взял градусник. Оставшись один, Антон поёжился. Во-первых, знобило очень сильно. Во-вторых, то, что сейчас он лежал именно на той кровати, где спал, живя с психологом, очень сильно нагнетало, напоминая о том, что всё в жизни пошло по пизде. А, ну и ещё и Арсений, всем видом пытавшийся показать, насколько ему неприятно общество подростка, тоже особо радости не доставлял. Чай приятно обжигал горло, обволакивая всё тело теплом. Шастуну казалось, что это был самый вкусный чай, который он когда-либо вообще пил. Градусник пропиликал как раз в тот момент, когда парень сделал последний глоток. 38,3. Это значит, что я умираю? — А-а-арс, — Антон подумал, что если уж кого сейчас и предупредить о своей скорой смерти, то хозяина квартиры, в которой он находится. Мужчина идти к парню не торопился. Он показательно громко включил телевизор на кухне, давая понять, что, пока не начнётся реклама, он не собирается появляться в спальне. Наконец, послышалось знакомое «Фруто-Няня в помощь маме», а затем слишком уж театральный вздох, и Попов соизволил заглянуть в комнату к подростку. — Ну, и? — мужчина устало опёрся о косяк двери, скрестив руки на груди. — Тридцать восемь и три. Я умираю, — для убедительности Антон даже глаза прикрыл. — Поздравляю тебя, — Арсений тяжело вздохнул, еле сдерживаясь, чтобы не выругаться. — И что теперь? — А тебе меня совсем не жалко? — А тебе меня? — Попов грустно усмехнулся, видя, как моментально мальчишка распахнул глаза, — Антон, давай серьёзно. Почему ты пришёл? На пару минут воцарилась тишина. Антон тяжело дышал, а Попов прикидывал, есть ли у него дома жаропонижающее. — У меня родители вернулись, — наконец смог выговорить Шастун, тут же переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в подушку. Арсений почувствовал, как к горлу подступил ком. — Что ты сказал? — Родители вернулись у меня, — пробурчал Антон, всё ещё не отрываясь от подушки. — Теперь да. — Что «да»? — голос у подростка всё ещё был максимально недовольным. — Да, мне тебя жаль. — Мне тебя тоже, — Шастун был рад, что психолог не видел его лица, так как сейчас оно было максимально красным. — Спасибо, — Попов грустно улыбнулся. — Хоть так. Арсению пришлось перевернуть всю квартиру в поисках нужного лекарства. Мужчина облазил всю кухню, ванную и даже гостиную. Но, как ни странно, жаропонижающее он обнаружил у себя в спальне. — Вот, — мужчина поставил на тумбочку стакан с водой вместе с таблеткой. — Это должно помочь. И тебе не мешало бы хотя бы переодеться... — Арс, а зачем ты всё-таки это делаешь? — Шастун осторожно приподнялся на локтях, протягивая руку к стакану. — В каком смысле? — мужчина удивлённо поднял бровь. — Ну, я тебя, вроде как, предал, — Антон одним глотком запил таблетку. — Как мразь себя повёл... — Не знаю, — Арсений неопределённо мотнул головой. — Честно. Сам с тобой возиться не хочу, а выставить на улицу, наверное, совесть просто не позволяет. — Я могу уйти, — Шастун сел на краешке кровати, — правда, мне не... — Да заткнись ты уже, — Попов фыркнул, — сейчас молча переодеваешься и спишь. А завтра уже поговорим.