Альфа для строптивой

30🌵

- К тебе. или куда ты сочтешь нужным меня поселить, - внезапно Лукрецкий подорвался с дивана и навис надо мной, продемонстрировав нечеловеческую скорость. Я толком фразу закончить не успела.
- Условия? - прорычал он. Все показное равнодушие вмиг слетело с мужчины. Опираясь на подлокотники кресла, оборотень нагнулся настолько низко, что я могла ощущать его теплое дыхание на своем лице.
Мне захотелось вжаться в спинку кресла, чтобы увеличить расстояние между нами. Впрочем, так и поступила в первый момент, после чего коснулась губами его губ и невнятно произнесла:
- Без условий.
Стало больно, когда его губы накрыли мои. Лукрецкий терзал мой рот с какой-то неуемной активностью, словно, наказывал за вынужденное воздержание или еще за что-то. Словно, не мог себя контролировать. Правда, в последнее мне не верилось. Он целовал, но больше ничего не делал. Даже руками не касался. Захотел бы взять, давно разложил на соседнем диване.
- Влада, - прошептал он, прижимаясь лбом к моему лбу и пытаясь справиться с дыханием. Я облизала искусанные губы, почувствовав на кончике языка металлический привкус, - что мне с тобой делать, девочка?
И что ответить на такой вопрос?
Вот я и промолчала. Впрочем, я уже сказала все, что собиралась. Дальше ход был за Лукрецким. От него зависело не меньше, чем от меня, сможем ли мы наладить наши отношения и найти общий язык.
Оборотень снова наклонился и коснулся языком моих губ, кажется, зализывал ранки или просто ласкал. Черт разберет этого странного мужчину. Он снова целовал, но на этот раз более медленно и нежно.
- Что хочешь на завтрак? - спросил Лукрецкий, разрывая поцелуй и возвращаясь на диван.
«Тебя», - чуть не произнесла, прикусив истерзанную нижнюю губу. Это было бы чересчур предложить целиком себя оборотню, хотя очень хотелось. Мне непонятно было поведение альфы. Прежде набрасывался на меня при любой возможности, а сейчас, словно, ждал чего-то.
- Смузи, обезжиренный творог и латте, - наплевать на беременность, преждевременно лишний вес набирать не собиралась.
Смотрела, как оборотень делал заказ и размышляла. Мне непонятно было поведение альфы. Прежде набрасывался на меня при любой возможности, а сейчас, словно, ждал чего-то. И ведь не потерял интерес, желание четко демонстрировало себя, неприлично выпирая из узких брюк.
- Позвони или хотя бы напиши матери. Она волнуется.
- Что?! - не ожидала подобной смены темы.
- Мне вчера звонила Камелия Емельяновна. Ты была недоступна, а она переживала, - ох, правда! Я ведь вчера отключила мобильный телефон, а мама, наверняка, ждала хоть какой-то реакции на свое сообщение о беременности. Какая я дура и эгоистка!
Поднялась с кресла и зашагала к спальне, где на прикроватной тумбочке остался лежать мобильный телефон. Утром я даже не просмотрела пришедшие сообщения. Настолько увлеклась собственными переживаниями, что забыла о родном и близком человеке.
Мама, действительно, звонила несколько раз и написала еще два сообщения. Не чувствовала в себе моральных сил разговаривать с ней. Пришлось бы извиняться и искать оправдания своей забывчивости.
А что написать?
- Ян, что ты сказал маме? Что она, вообще, знает о наших отношениях?
- Ничего конкретного. Врать не хотелось. Сообщил, что ты либо работаешь, либо отдыхаешь, что с тобой все в порядке, потому что иначе мне бы доложили. О наших отношениях она знает столько же, сколько твоя сестра. Ты моя пара!
- Понятно, - вздохнула. Признаться, мне ни с кем не хотелось обсуждать наши взаимоотношения с Лукрецким, пока я сама не пойму, что к чему.
- Она пригласила нас сегодня на ужин.
- Ты согласился?
- Сослался на тебя, - в одном из сообщений обнаружила приглашение на обед или ужин в эти выходные по моему выбору с припиской, что нам надо поговорить. Кажется, мама чувствовала себя виноватой за собственную беременность и решила, что я обиделась, поэтому игнорирую ее.
- Тогда ужинаем сегодня у Васиных? - Демьян кивнул, а я извинилась и согласилась на ужин в быстро набранном сообщении.