Danke

26.

      Я давно здесь не был.

      Когда-то мы с мамой и папой часто ездили в деревню к бабушке. Её зелёный деревянный домик и небольшой розовый сад перед ним стали самыми яркими воспоминаниями детства. Я обожал ездить к бабушке в гости, где мог днями напролёт ловить бабочек на лугу, собирать полевые цветы и купаться в пруду за её двором. Бабушка всегда была рядом, сидела в беседке, ждала меня с полотенцем в руках и кусочком пирога в сумке. Мы ходили в гости к другим милым старушкам днём, а вечером читали сказки из старой библиотеки на чердаке.

      Теперь здесь всё заросло шиповником. Я будто оказался на руинах своих воспоминаний.

      Бабушка умерла ещё до того, как папа ушёл, и ездить сюда стало бессмысленно. Я даже забыл об этом месте ровно до того момента, пока не увидел поржавевшие ключи в руке. Покосившаяся калитка открывалась с трудом, а дом в вечерних сумерках казался настолько серым и безжизненным, что я просто не решился туда войти.

      В конце концов всё вернулось назад. В детство. Я сидел в заросшей беседке, смотрел на гладь озера, вдыхая ароматы выпечки из соседних домов. Летучие мыши всё чаще пролетали перед носом, коленки саднило, а на горизонте начиналась гроза. В голове было пусто настолько, что я не смог бы вспомнить своего имени. Я не думал ни о чём совершенно, будто просто остановился во времени. Сделал передышку, чтобы залечить саднящие, кровавые раны. Ненадолго умер.

      — Ты уверен, что это то место? — раздалось где-то за спиной. Я узнавал этот голос, но сил подняться просто не было. Моё тело отказывалось принимать вертикальное положение, будто это могло меня окончательно сломать.

      — Уверен, я не настолько ещё тупой, — отозвался второй голос, — Вон же Антон!

      Да, это были мои друзья. Они подбежали к беседке быстро, взглянули на меня и мгновенно поникли, будто ожидали увидеть в этой глуши вечеринку-сюрприз в честь моего провала, а тут был всего лишь разбитый я. Наверняка, видок был шикарный. Дима даже чуть трясся от желания вытащить осколки стекла из моих ран, делал неуверенные шаги в мою сторону. Я не дал ему это сделать. Я не дал вообще ничего сделать. Просто отодвинулся по скамейке в сторону, позволяя насладиться видом вместе со мной.

      Стоило друзьям влезть в скрипящую конструкцию, как начался сильнейший ливень. Гроза шарахала где-то совсем близко, воду сотрясало от резких порывов ветра. А в беседке было тихо, и ни у кого даже желания не возникало перебраться в дом.

      — Выглядишь паршиво, — отозвался наконец друг, всё ещё встревоженно рассматривая следы крови на одежде, — Видимо, дела совсем плохи.

      Я не мог ответить, всё ещё не ощущая себя в реальности. Поз и не требовал от меня ничего. Вздохнул, полез в свой рюкзак, вытащил скромную банку пива и придвинул её к себе дрожащими пальцами. Оксана рядом пялилась на меня совершенно ранимо, будто готова была вот-вот заплакать от страха. И это немного отрезвляло. Я пугаю их? Неужели я правда могу внушить страх? Или они переживают обо мне? Боже, я ведь правда сильно пугаю их.

      Первые мысли в голове пролетели со скрипом половой тряпки по чистому полу. Я выпрямился, тихо проговаривая сорвавшимся голосом:

      — Если вы здесь, значит, не только у меня.

      Они потупили взгляд, и я понял, что именно так оно и было. Не торопил тоже, прекрасно понимая, как они себя чувствовали. Не ощущая течения времени, наслаждался абсолютной пустотой внутри, заполняя её всем, что окружало: запахом молодой травы, шумом листвы, раскатами грома. Друзьями.

      — Я поцеловал Матвиенко, — неожиданно выдал Дима, отпивая тёплое пиво и морщась. Мы с Оксаной удивлённо уставились на него, — Серёжа не принял мои чувства. Мы с ним поссорились.

      — Хуёво, — отобрал банку я. Поднёс к губам, но остановился, быстро проговаривая, чтобы снова не влезть в болото жалости к себе, — Меня немец кинул, — отпил немного, ощущая горечь на языке. Отложил в сторону пойло и, поймав на себе непонимающие взгляды, осознал, что кровь и раны это не объясняло, — Потом мама рассказала, что знала обо мне. Она оказалась гомофобом, какой сюрприз. И потом я разбил машину Арсения. Битой.

      — Ахуенно, — выдохнул Позов, — Передаю корону короля неудачников тебе.

      — Спасибо, — сил даже на улыбку не хватило. Я отчётливо ощущал сон где-то поблизости, и глаза начинало покалывать от усталости. Оксана оттолкнула от себя полупустую баночку пива, создавая слишком много шума в такой тишине и обращая на себя внимание. Я очнулся.

      Она сидела совсем рядом, но мыслями была где-то далеко. Сжималась и ёжилась, будто не ощущала комфорта совсем. Мы с Димой преданно ждали её, всем своим видом выражая только безграничную любовь и не давая даже шанса усомниться в наших приоритетах. Девушка долго пыталась сформулировать то, о чём хотела рассказать, дышала часто и нервно трепала подвеску на шее. А потом произнесла:

      — Я беременна.

______________________________________

Примечания:

Ну, пиздец, че сказать