Его любимое чудо

Конец истории об одной девочке.

— Я боюсь говорить об этом Антону, он может отреагировать слишком бурно.

Ира с Арсением сидели в том же самом кафе, в котором девушка в прошлый раз сидела с Шастуном. На их столе также стояли два стакана с латте.

— Понимаете, он на эмоциях может натворить что-нибудь ужасное, — Кузнецова осторожно подняла взгляд на мужчину.

Тот не сводил с неё глаз, но его взгляд был полон какой-то ненависти. Попов закусил нижнюю губу и, казалось, сдерживать себя в руках ему стоило больших усилий.

— Я понимаю, что, если бы сказала об этом сразу, то, возможно, вы бы не поругались, и у вас всё было бы хорошо... Но я не уверена, что сам Антон был бы жив и здоров.

Арсений вздрогнул всем телом, хоть выражение лица всё ещё не выражало никаких эмоций.

— Я вижу, что вы адекватный человек, хоть сейчас и ненавидите меня, — Ира сделала глоток, поёжившись от того, что напиток оказался слишком уж горячим, — просто пообещайте, что то, что я скажу вам сейчас, вы расскажете Антону.

Ни одна мышца не дрогнула на лице Попова. Наверное, некоторые могли бы подумать, что перед девушкой сидит манекен.

— Арсений, я знаю, что вы обижены на него. Но когда-нибудь вы помиритесь, потому что, я уверена, вы его любите. Как и он вас, поверьте, — девушка выжидающе посмотрела на мужчину, — просто пообещайте. Пожалуйста. Пообещайте рассказать и объяснить ему то, что я скажу. Потому что вы — психолог, а я — маленькая глупая девочка.

— Хорошо, — Попов сглотнул, — хорошо, я передам ему то, что ты скажешь.

— Спасибо, — девушка сделала глубокий вдох, — да, я беременна. От своего отчима, — Ира заметила, как в глазах мужчины блеснул удивлённый огонёк, — Антон один раз уже спас меня от него, чуть не убив нас всех. Поэтому я ему сказала, что больше такого не повторится. Я вижу, что вы мне не доверяете и... Но я сегодня уеду к своей тёте. Я уже купила билет на поезд и собрала вещи, — девушка кивнула на рядом лежащий рюкзак, — там мы решим, что делать дальше. Но сюда я больше не вернусь. Объясните и это ему, пожалуйста.

— Мне жаль, — Попов поджал губы. Наверное, надо было сказать что-нибудь ещё, но совершенно не хотелось.