Капитан [AoT]

Глава 4. Дежавю

Легкий утренний ветерок проникал сквозь открытое окно, пробираясь в помещение и наполняя его свежей прохладой, очищающей легкие и пробуждающей голову.
С улицы доносилось множество звуков, смешиваясь и перебивая друг друга: ненавязчивый шелест листвы, легкая птичья трель и разговоры людей. Поднявшееся солнце пробудило всех, кто находился в госпитале и за его пределами.

Накинутое на плечи покрывало медленно съехало вниз, я поежилась, приходя в себя. Сон постепенно отступал, чувства возвращались, окончательно пробуждая тело, а зрачки начали двигаться под всё ещё опущенными веками. На лицо падал лучик света, пробивающийся из окна, грея и наполняя теплом кожу.
Я разлепила глаза и посмотрела на свои сцепленные у груди руки. Подняв голову, увидела все ту же больничную палату и стоящий рядом стул, на котором облокотившись сидела мать.

Мы проспали в палате всю оставшуюся ночь до утра, оставаясь рядом с раненной Ханной. Не было даже мысли о том, чтобы оставить её здесь одну после случившегося. Девушке нужна была поддержка и помощь, помимо той, что могли предоставить ей медсестры. Идеальным решением могло бы быть то, если бы Ханну можно было забрать домой, но было одно существенное "но" — наша служба. Заботиться о сестре в полной мере было бы просто невозможно, как бы мы ни хотели.

Я поднялась на ноги, захватывая съехавшее одеяло, и подошла ближе, легко положив руку на плечо женщине:

— Мама... — тихо позвала я, стараясь аккуратно пробудить ото сна.

Её голова была склонена к плечу, а руки так же покоились сцепленными на груди. Темные, почти черные волосы, спускались по плечам и своей длиной еле доходили до лопаток. Вокруг глаз уже прослеживались мимические морщинки, что точно указывали на возраст средних лет, а поникшие глаза на постоянный недосып и усталость. Но по телосложению и комплекции она ничуть не уступала двум своим дочерям, отчего казалась сейчас такой же маленькой и уязвимой на этом стуле.
Будить её было жаль, — хотелось дать женщине ещё хоть немного времени отдохнуть. Хотя положение, в котором она спала, никак нельзя было назвать отдыхом, да и сном тоже. Она дремала и, скорее всего, очень тревожно.
Служба в военной полиции выматывала эту хрупкую даму и нещадно забирала силы каждый день. Частое отсутствие дома, поздние возвращения из-за доделывания отчетов, иногда выполнение достаточно опасных заданий, как то, о котором она рассказала накануне. Ей было незнакомо понятие "идеального поддержание домашнего очага", каждодневной работы по дому, ухода за собственным садом или огородом или всей той лабуды, которой занималась большая часть женского населения. Скорее, от неё можно было частенько услышать то, что она даже довольна тем, что служит в полиции, так как считала это своим делом, и вправду была неплоха в этом, раз дослужилась до майорского звания. Как бы то ни было, она продолжала трудиться изо дня в день, являясь главной опорой для своей семьи многие годы, пока дочери не смогли помогать ей.