Красивые глаза | ГОТОВИТСЯ К РЕДАКТИРОВАНИЮ

Глава XIII. Иллюзия боли

      Планшетка с делом с глухим хлопком оказывается на столе, под сдавленное мычание дяди. В зале наступает безмолвие, едва рушимое моим гневным сопением. Весь абсурд данной ситуации буквально заставляет меня закипать от злости изнутри. Этот обман с собранием, эта гниль напротив меня, с которой я должна вести диалог и эти осуждающие взгляды по кругу. Да, теперь на мне висит позорное клеймо, которое не смыть, не содрать вместе с кожей, даже после смерти оно никуда не денется. Мой клан навечно опозорен в истории магов.

      Прикрыв потухшие глаза, сжимаю кулаки до выпирающих костяшек, после мягко расслабляя свои горячие ладони. Загнанное дыхание постепенно восстанавливает былой ритм. Раз с этим уже ничего не поделать, остаётся только закончить этот отвратительный отрывок моей жизни ярко.

      В кровавых красках. Проклятых или человеческих, решит уже судьба, что поставила на одного из нас в этой жестокой и отвратительной игре.

      – Хисока, можешь начинать.

      – Для начала я хочу уточнить волнующие меня вопросы. Ваш идиотский суд подождёт, – медленно встаю с места, и с открытой агрессией рассматриваю макушку обездвиженного духа. Мой молчаливый жест без промедления признали угрозой на нарушение правил. Надзиратели скрещивают руки перед духом, как бы ограждая нас с ним через барьер.

      – Госпожа Сато, сядьте, пожалуйста, на место, – лёгкое напряжение в зале тут же подскакивает до критической точки. Я никак не реагирую на предупреждение и просьбу в свой адрес, лишь сильнее сужаю глаза, резко откинув правую руку в сторону. Все присутствующие тут же подскакивают со своих мест, а сзади раздаётся угрожающее "не глупи". Дядя Яга пытается держать слишком много под контролем одновременно.

      – Хисока! – он строго выкрикивает моё имя, надеясь унять моё, пока ещё не активное буйство, но попытка тщетная. И он, скорее всего, знал это с самого начала. С первым сухим хрустом приходит окончательное осознание того, что повернуть эту ситуацию в обратную сторону уже невозможно. Боковая стена даёт слабую трещину, привлекая к себе общее внимание, после чего с громким шумом ломается, крупными кусками обваливаясь на пол. Из плотного облака пыли вырывается двухсторонний топор, послушно влетая в мою ладонь. – Хисока, прекрати сейчас же!