Эльф. Новая старая история

Глава 17

— Поскольку, Дарт, ты меня помнишь, тем более не вижу никакой причины скрывать нашу тайну. Мирис?

— Па-ап, — умоляюще уставился Мирис на отца, но у старшего эльфа ни один мускул на лице не дрогнул. — Ты же обещал.

— И сожалею об этом. Сначала ты хитростью заставил меня исполнить твоё желание, а теперь измываешься над ним?

Мирис закусил губу и отвернулся.

— Я настаиваю, чтобы меня наконец посвятили в подробности, — похоже, Правитель Северных Нагорий оказался в том же положении, что и Дарт, не представляя, о чём именно говорят эти двое.

Алияс кивнул мужу, заговорив:

— Прежде всего, Дарт, ты должен знать, что жрец Наан способен видеть нити, соединяющие Истинных. Я их вижу, — твёрдо произнёс Алияс, глядя в глаза мага и не давая возможности усомниться в правдивости невероятных слов. — Многие, да что там, все в Нагорьях знают об этом, что уж говорить о моём сыне. На свое совершеннолетие он попросил подарок, но не сказал какой, взяв с меня слепое обещание исполнить просьбу, если это окажется в моих силах. Ты догадываешься, дорогой, что попросил наш сын? — Алияс обернулся, ловя взгляд дракона. — Верно, он попросил меня отыскать собственную пару.

— За этим ты уходил четыре года назад и так долго пропадал? — нахмурился дракон.

Алияс кивнул, снова обратившись к Дарту:

— Нить своих близких я вижу отчётливо, но чтобы не потерять её из виду, я должен идти след в след. Магические телепортации и другие хитрости перемещения не помогли бы — я был вынужден идти пешком. И, как вы уже, надеюсь, поняли, я добрёл до столицы, а в ней отыскал тебя, Дарт.

— Он Пара Мири? — кажется, дракон был искренне шокирован.

— Да. И по той же самой причине Мирис вздумал учиться в Академии Сильёна.

— А я-то всё голову ломал, зачем тебе эта Академия, — досадовал дракон, принявшись расхаживать по пещере. — Ринхон превосходит это заведение по всем показателям. Мог бы и поделиться с отцом! — Шайса скрытность сына явно задела.

— Я должен был тебя послушать, — вдруг всхлипнул Мирис и, поднявшись, бросился в объятья к отцу. — Не нужно мне было туда соваться!

На лице дракона отобразилось вселенское всепрощение — он был готов простить сыну всё.