Боевой абибас

3. Расплескалась синева

Если бы Есенин жил в современном мире, то обязательно стрелял бы сигареты у дворовой пацантры, носил раздолбанные «найки» и играл на гитаре «Сансару». Хотя нет, «Кукушку» бы играл.

«Что ж ты смотришь так синими брызгами? Или в морду хошь?..»

Рудик, вспоминая Сережин монолог, адресованный паршивой суке, стоит ночью в пролете между этажами с сигаретой, — от них уже горько в легких — пялится на фонари и чутко вслушивается в синеватую лестничную темноту. Вернее, в то, что происходит за одной конкретной дверью десятком ступенек выше.

Он до такого вот докатываться не собирался, чтоб торчать посреди ночи, как долбозвон последний, играть желваками на скулах и не знать, чем закончится хоть один, похожий на стон, звук из квартиры Коляна — в любом случае сломанными ребрами. Этого, пятизвездочного армянского розлива с серьгой в ухе, который на Коляна смотрит масляными глазками из-под модной челки.

Вот, значит, какие ему нравятся. Модные, приглаженные, точно ручной сборки от дольчегаббанов. Хотя сам Колян на пидорка мало похож, может, все-таки, Рудик зря про него так думает.

— Ой! — охает за дверью обладатель челки, и у Рудика сами собой сжимаются кулаки, а бычок втискивается в жестянку на подоконнике, которая вместо пепельницы.

К голосу дольчегаббановского челика прибавляется Колин, явно недовольный, и по возне Рудик догадывается, что челик что-то оставил в прихожке и теперь пытается найти. Спустя пару минут все затихает, Рудик превращается в одно гигантское, гиперчувствительное ухо, на руках вздуваются вены от напряга, но больше ничего не происходит.

Он выходит еще пару раз, чтобы удостовериться точно, и тоже заваливается спать. Однако вместо одной проблемы появляется вторая — вместе с воспоминанием о голом Коляне, с полотенцем на бёдрах, довольно быстро возникает крепкий, уверенный в своей необходимости стояк. Рудик с каменным лицом тянет вниз резинку трусов и занимается тем, с чем смирился давно — дрочит на соседа. Только до этого были просто фантазии, а сейчас они подпитались визуальным стимулятором. Он и раньше представлял, что Колян, судя по внешним данным и общей спортивной форме, выглядеть должен и без шмоток как минимум дрочибельно. А вот насколько — не представлял, но теперь знает точно.

И все равно об Коляна трет бесстыжие зенки какой-то плешивый модник, а ему, Рудику, только и остается, что гонять лысого. Рудик бы лучше этого модника погонял, по лестнице, до самого первого этажа с передышечкой под дых, а следом еще до самого выезда из двора.