Боевой абибас

15. Дело не в сексе

— Вообще не знаю, Рудик, где же Коля может быть. Вот вообще ни одной идеи! — Там, в трубке у Жана, что-то бубнит знакомыми интонациями, и в ответ он, виновато косясь на Колю, делает самое честное лицо в своей жизни. — Да правда, Рудик, я только знаю, что он у родителей за собаками должен был присмотреть, и все. Больше ничего! А что случилось? — Открывает рот, чтобы сказать еще что-то, а потом удивленно хлопает глазами: — Трубку бросил.

И даже мопсы на его пижаме глядят на Колю осуждающе. Мол, и не стыдно же тебе перекрываться от одного педика в квартире другого педика. Хотя Рудика педиком называть вообще и мысли нет, в отличие от Жана. А себя, похоже, теперь только пидорасом и можно. А иначе кто Коля теперь? «Пи-да-рас! Пи-да-ра-си-на!» — звучит в голове уже ставший мемом голос Гузеевой.

Мама тоже так считает, хотя вслух, конечно, ничего в тот день не сказала. Вообще молчала, уехала с отцом собираться, повесив Коле на шею двух собак. Нет, вообще-то она заикнулась было о ВИЧ-инфекциях, но потом осеклась, покосившись на мусорное ведро. Коля ждал еще тирады о детях, но тут ему повезло, что родился с членом и его часики тикали не так громко, как у знакомых девчонок, которые периодически жаловались, подшучивая друг над другом. Маме крыть было нечем: Коля и раньше не проявлял интереса к институту брака, а с нечастыми девушками маму знакомить просто боялся. Бывало, фотку покажет, а ему в ответ — «лицо как у лошади», «что-то слишком бледненькая», «короткие волосы — это не женственно». Вот, собственно, и все.

Отец подошел к Коле, когда мама уже, громко хлопнув даже дверьми лифта, спустилась во двор, и молча положил руку ему на плечо.

— Пап... я...

— Бомжика сильно не перекармливай, а то он как пылесос все сосет.

— Хы, — хмыкнул Коля, пытаясь справиться с нервным коллапсом. — Сосет. Смешно.

Сердце у него колотилось так, что еще хоть слово от родителей, и цепная реакция была бы неизбежна. А потом, хохотнув снова, он вдруг всхлипнул, и глаза защипало.

— Пап...

— Ничего-ничего, — выдохнул отец, притянув его за затылок к себе. — Ты же не виноват ни в чем, ну чего ты, Коленька.

Коля тогда, склонившись и уткнувшись в отцово плечо, рвано вздыхал, стараясь успокоиться — накатило все резко и какой-то волной, разрушив его железную выдержку как по щелчку — и вспомнил вдруг, как лет десять назад отец купил ему зеленые кеды — ни с чем они не сочетались, на вид были просто ужас, но Коля их слёзно выпросил, и им обоим с отцом тогда влетело от мамы. С тех пор отец ничего больше Коле не покупал, а только давал денег, но нередко Колин выбор критиковался. Мама же, переобувшись в «хорошего копа», пыталась Колю с отцом помирить, хотя сама от многого была не в восторге. А теперь кто же будет их всех мирить? Не Кексик же.