Незримое доверие |Лиза Ира|

42

— Ой, Ира, ты подглядываешь за нами? — Андрияненко широко улыбалась, так как только-только перестала смеяться. Она собиралась взять полотенце и как раз увидела любимую.
— Просто наблюдаю, — Ира улыбнулась, смотря на малыша, — накупались?
— Накупались, — ответила за Джесси Андрияненко, укутывая мальчонку в большое полотенце, — иди ко мне, мой маленький, — Лиза не замечала за собой, как часто называет ребенка «мой».
— Тебе бы тоже не мешало принять душ, — сказала Ира Лизе, — у меня как раз в шкафчике есть сменная одежда.
Джесси в это время положил голову на плечо Лизы. На его личике была блаженная улыбка, но он был уставшим и хотел спать, ведь несколько часов сна для ребёнка, это очень мало.
— А тебя мы сейчас оденем в удобную пижамку, — в больнице всегда была одежда для малышей, — а завтра тебе привезут твою одежду, — Ира протянула руки, чтобы взять ребенка у Лизы. И Андрияненко передала ребенка Ире. Она могла доверить Джесси только любимой. И этот знак отчетливо ощущался для Лизы. В этот момент она всё для себя поняла. — Джесси, Ира тебе сейчас споет песенку или прочитает сказку. Ты засыпай, малыш. Хорошо?
— А ты куда? — Джесси хоть и без проблем перешел на руки Лазутчиковой, все же не хотел отпускать Лизу. Ира гладила мальчика по спине, успокаивая и давая защиту и тепло.
— Я хочу тоже искупаться. Уж больно шампунь мне этот понравился, — Лиза погладила Джесси по предплечью.
— Держи, — Ира достала ключ от шкафчика, — возьми все там и попроси еще раз обработать голову, — она улыбалась Джесси, но на сердце было тяжело от недосказанности.
— А ты потом придешь? — Джесси с надеждой смотрел на Лизу.
— Ты засыпай, малыш, — Андрияненко смотрела исключительно на ребенка, — и знай, что я никому тебя в обиду не дам. Ты же мне веришь?
— Верю, — тихо сказал Джесси и улыбнулся, уже прикладываясь на плечо Лазутчиковой.
— Умничка, — Лиза приблизилась и поцеловала в носик малыша, вызывая его улыбку. Но отстраняться не спешила, застывая в близкой непосредственности от лица Иры. Серые глаза искрились теплом и любовью.
— Иди, я посижу с ним, — Ира видела, как это важно для ее любимой. Она знала, что обязательно поговорит с ней серьёзно, но не сейчас. Брюнетка поцеловала быстро Лизу в губы. Андрияненко заулыбалась, благодаря за понимание любимую. Она покинула палату. Медсестры ей подсказали, где находится душ. Блондинка забрала из шкафчика Иры одежду и пошла туда. Персонал больницы не препятствовал действиям агента, зная, кем она приходится их коллеге.
— Алло, Вин. Со мной всё в порядке. Как у вас продвигается? — Лиза сидела в перевязочной, а над ее головой колдовал молодой врач-интерн. Андрияненко решила послушаться Лазутчикову, тем более предполагала, что ей придется отъехать из больницы на помощь команде.
— У нас только одна хорошая новость, твой пистолет нашли на заднем дворе, — сразу сказал Ролистер, — а с остальным глухо. Мы допросили соседей, никто ничего не видел. Даже твоей машины, — Вин уже дал команду начать обходить неблагополучные семьи в округе. — Где вы сейчас? — Лиза поняла, что ситуация серьезная, и она обязана помочь команде и городу.
— Мы в полицейском участке недалеко от последнего места преступления, — ответил Вин, — а как ребенок? Адель сказала, что с ним все хорошо, но были обнаружены следы побоев. — Джесси натерпелся. Эта женщина держала его в подвале, избивала. Он не знает ласки и любви. Бедный мальчик. Но он такой добрый, милый. Ангелок воплоти. Но… Вин, я приеду где-то через час, — Андрияненко понимала, что сейчас не время поддаваться эмоциям. — Что? Куда? — Ролистер закашлялся, — ты что, с ума сошла? У тебя голова пробита, явно сотрясение, так что даже не смей сюда приезжать. Завтра Мур проверит родственников мальчика, и если никого не будет, передадим его в детский дом.
— Ролис, когда приеду, поговорим. Я скоро, — Андрияненко отключилась, не желая спорить. Тем более она уже решила, что приедет. Она обязана найти этого субъекта, который покусился не только на жизни людей, но и на здоровье агента ФБР. Но больше Лиза хотела поговорить с этим мужчиной.
— Вы скоро? — резко спросила агент у интерна.
— Еще немного, — парень не ожидал такого от блондинки, — но вам сейчас нельзя садиться за руль. Вам нужно лежать.
— Спасибо за рекомендацию, — Лиза перестала быть милой и доброй. Она сейчас думала только о преступнике. Ира же в это время переодела Джесси и уложила его в кровать, поднимая ограждение, чтобы он случайно во сне не упал с кровати. Ей очень понравился этот смышленый малыш, ведь он ей напомнил, как она возилась с маленьким Тео. Мальчонка уснул после первой же прочитанной ему страницы сказки. Поэтому Ира решила найти Лизу, а потом наконец-то приняться вновь за работу. Лазутчикова договорилась о том, что Андрияненко поспит в палате Джесси, а завтра они уже решат, что делать. Но брюнетка была шокирована тем, что ей сказала медсестра.
— Андрияненко! — Лазутчикова побежала на улицу и увидела Лизу, идущую ей навстречу по коридору. Она все поняла после того, как коллега сказала, что ее невеста отказалась от госпитализации и ушла, — куда ты собралась? — она была очень зла на любимую.
— Ира, солнце, со мной всё хорошо. Я тебя хочу попросить побыть с Джесси. Он не должен оставаться один, — Андрияненко видела злость, но знала, что поступает правильно. — Что это значит? Куда ты собралась? — Лазутчикова тяжело дышала, чтобы не начать кричать на всю больницу.
— Тише, солнце, — Лиза погладила любимую по руке, видя её состояние, — мне нужно к команде. Мы должны вскором времени найти субъекта. Иначе он убьет еще кого-то. Этого нельзя допустить. — Андрияненко, ты сдурела? У тебя голова пробита, тебе снимок даже не сделали, а ты решила нестись и ловить субъекта?! — Лазутчикова не успокаивалась, — ты привезла ребенка, единственное сказав, что его мать убили. А документы где его? Другие родственники? Мы не можем держать его здесь, потому что я так хочу. И ты хочешь, чтобы я с ним посидела, но у меня тоже работа. Я только вернулась.
— Солнце, Ира, — Лиза обняла Лазутчикову, — успокаивайся и вспомни, кто я. У меня ничего не болит, голова не кружится, рана обработана. Этот человек поднял руку на агента ФБР. Он ни перед чем не остановится в своем рвении. Я должна его поймать. И я пойду, не спорь. А Джесси… Он пока спит. Ты можешь работать. Но не бросай его, заходи. Он может испугаться. Ты же тоже, как и я, не хочешь этого.
— Да не могу я успокоиться, когда в палате спит ребенок, которого ты привезла, а потом, оставив на меня… — Ира выдохнула, — несешься опять ловить своих маньяков. Когда ты приедешь? Утром, в обед, вечером? Завтра?
— Ира, я не могу каждый раз так отпрашиваться у тебя на работу, — Андрияненко отошла от Лазутчиковой на несколько шагов назад. Блондинка смотрела в глаза Иры с волнением. Она не хотела ссориться, а хотела понимания. Иначе они просто не смогут жить дальше в мире и взаимопонимании, — я прошу тебя об одном — присмотри за малышом. Он достоин твоего внимания. Солнце, пожалуйста.
— Да не нужно у меня отпрашиваться, — повысив голос, сказала Лазутчикова, — но и ты меня пойми. Я знаю, что такое большой болевой порог. И знаю, что случается, когда человек, не пройдя полное медицинское обследование, идет на работу или просто уходит домой. Ты можешь не чувствовать боли, но тебя может просто ударить инсульт, или случится кровоизлияние в мозг. Я не хочу, чтобы тебя привезли сюда овощем, — озвучила Лазутчикова, — а с ребёнком я посижу, а завтра вызову службу опеки. Мальчик не должен лежать в больнице.
— Не вызывай до моего приезда. Я всего на пару часов. Обещаю, если дело не продвинется, я сразу вернусь. И если почувствую хоть легкое недомогание, сразу в больницу. Не переживай. Всё будет хорошо, — Лиза держалась по-прежнему в двух шагах.
— Мы поговорим после, — Ира знала, что спорить с Лизой смысла нет. Поэтому она развернулась и пошла в палату, где спал Джесси. — Люблю тебя, — вслед сказала Лиза, прекрасно зная, что Ира ее услышала. На улице блондинку ждало такси. Голова хоть и слегка болела, но общее состояние Андрияненко оценивала на четверку. — Андрияненко, ты сумасшедшая, — прорычал Мур, увидев входившую в предоставленную команде комнату Лизу. — Идиотка, — прорычал Вин, — уволю тебя к чертовой матери! От тебя одни проблемы, — со злости сказал мужчина.
— Лиза, садись быстрее, — Адель хотела помочь Лизе сесть. — Да хватит вам, — Андрияненко не дала Бранд к себе прикоснуться, отходя к доске, где команда развесила фото с мест преступлений и карту местности с пометками. — Скажи ты хоть что-нибудь… — спросил Мур, но Лиза опередила его вопрос своим ответом. — Нет. Я не успела даже повернуться, как вырубилась, — Лиза рассматривала доску. — А что тогда приехала? — уточнил Вин. Он в очередной раз убеждался в том, что упертость Андрияненко ни к чему хорошему не приводит, — чем ты поможешь? — Вин, — Адель хотела встать на защиту Лизы. Она понимала, зачем она приехала, хотя так же могла понять, что и помощи от нее никакой. — Ролис… Рэни, ты составил список вышедших из клиник за последние два месяца? — Лиза и предположить не могла, что ее так примут в собственной команде. Это оказалось очень обидно ощущать, но Андрияненко смолчала, решая начать мозговой штурм. — Да. Но список большой, — Мур сидел за своим ноутбуком, — мне нужны были более детальные параметры. — Покопайся в прошлом. Он явно не из благополучной семьи. — Лиза, я это сделал. Но ни один из них не подходит под профиль. А к трем возможным ездили полицейские. У всех есть алиби на моменты убийств. — Тогда он не лежал в клинике, — сделала вывод Андрияненко и повернулась спиной к доске, лицом к Ролистеру. Ролистер сидел очень задумчивый и злой. Он впервые думал передать дело. Все шло не так с самого начала, и им не хватало чего-то, чтобы зацепиться за ниточку в этом клубке. Они делали все так, как они умели. Допросили свидетелей, составили профиль, обозначили район, в котором действует убийца, но это было все не то. Убийства продолжились, Андрияненко травмирована, а единственный шанс поймать убийцу — еще одно нападение. Мужчина не знал, сколько ему нужно времени и жертв, чтобы понять, кто совершает эти зверства. — А если мы не правы? Если катализатором был не рецидив какой-то психической болезни, а само расстройство на фоне какого-то события?! — Адель, наоборот, хотела думать, раскручивать этот клубок. — Ты права, — Мур понял мысль Адель, — но какое событие? — Смерть, — озвучила Лиза, обдумывая слова Бранд, — Рэни, поищи в округе отцов, которые потеряли ребенка из-за недосмотра матери. — Понял. Ищу, — Мур включил поиск с нужными параметрами. — Нет. По профилю не проходит, — возразила Адель, — мне кажется, что это выросший ребенок. — Проверяй все версии, — сказал Ролистер, — но то, что именно смерть была катализатором, мне кажется версия наиболее близкой. — Умерла мать? — Лиза продолжала варианты, — или… Он убил её. Начал с неё, но потом не смог остановиться. — Подождите, мы опять создаем неразбериху, — Бранд взяла дело, — я говорю, а вы слушайте. Субъект с одинаковой жестокостью убивает обоих родителей, он перешёл на матерей одиночек только из-за оказанного ему сопротивления. Поэтому мы делаем вывод, что у субъекта были оба неблагополучных родителя… — Адель продолжала говорить. — Стой. Мы ошиблись, — прослушав вновь материалы дела, сказал Ролистер, — возраст субъекта не двадцать пять лет, а лет семнадцать. Я это понял, вспомнив о Томе и Джесси. Они оба дети, но Том уже заботится о младшем брате, а Джесси, несмотря на свой возраст, не по годам смышленый. Этот парень рос самостоятельно, — Вин нашел нить благодаря команде, — Ранделл, ищи подростков или парней до двадцати, лишившихся своих родителей совсем недавно. Они должны были очень долгое время стоять на учете. — Понял, — Мур в ускоренном режиме печатал на ноутбуке, — нет. Это очень большой список. — Сократи до жителей этого пригорода. Подросток не стал бы уезжать далеко от дома, — дала наводку Лиза. У нее учащенно забилось сердце, ведь она предполагала, что загадка близка к развязке. — Есть. Смотрите. Дуглас Тиренот. Семнадцать лет. Три месяца назад лишился родителей. Оба умерли в один день из-за передозировки некачественного наркотика, — начал читать Ранделл, — вернее, умерла его родная мать и отчим. В семь лет мальчик лишился отца. Он погиб в автокатастрофе. С тех пор за семьей велось наблюдение социальных служб. Но Дугласа не забирали у матери. Хотя его несколько раз госпитализировали в больницу с побоями. — Чёрт! Что у нас в стране за система? — прорычала несдержанно Лиза, злясь. — Хреновая система, — выплюнул Ролис, — но с ней разберемся позже, а сейчас нам нужно проверить этого парня. Адель, поедешь со мной и группой захвата. Лиза, Ранделл, остаетесь здесь, — Вин не собирался давать Лизе и шанса в таком состоянии попасть на задержание. — Держите нас в курсе, — Лиза даже не рыпнулась, но и не смотрела на своего командира. Она читала досье на Дугласа. Андрияненко ощущала внутри себя едкое чувство разочарования. Она не могла смириться с тем, что Вин, ее командир и наставник, так отреагировал на ее присутствие, на желание помочь и безудержную тягу к работе. — Адрес дома — Малколомью Драйв восемь. Дом с синей крышей и коричневой облезлой дверью, — кинул Мур перед тем, как Вин и Адель ушли. Лиза же закрыла лицо руками, не желая ничего сейчас чувствовать, кроме ожидания. — Андрияненко, — Мур подошел к Лизе, — мы за тебя очень переживаем, особенно Вин. Ты сейчас не обижайся на него. Просто… просто ты опять пострадала, а он не смог тебя защитить. Да еще ты его не слушаешь постоянно, вот он и бесится, — Ранделл хотел поддержать подругу. — Вот ты сказал, и я сразу начала думать не в сторону обид, а со стороны, — Лиза открыла лицо. Андрияненко не плакала, она стойкая. Но в глазах оказалась грусть, — что-то не так стало. Ответь, когда последний раз мы обходились без скандалов и вот этих взглядов? — Ну… — Мур задумался, — мы же хорошо все это время нормально работали. Не накручивай себя, просто трудно тебя понять в твоем таком поведении. Нормальный человек сейчас бы лежал в больнице, а ты сидишь передо мной, — Ранделл сел рядом с Лизой и приобнял, — все наладится. — Но я же нужна команде. Не время разлеживаться, когда вы все работаете, а он может убить еще кого-то, — Лиза считала, что поступает правильно, — тем более не так уж и сильно я пострадала.
— Вот ты опять меня не слышишь, и Вина не слушаешь, — Мур также поражался упорству Лизы, — он тебе сказал не приезжать, но ты здесь. Поэтому не нужно обижаться на саму себя, — парень встал и пошел к компьютеру.
— Рэни, я поняла и тебя и Вина. Но поймите и меня. Я фанатик. Я не могу без этой работы. Я должна помогать людям, — Андрияненко также встала, но решила перейти на диван.
— А о себе и о своей семье ты заботиться собираешься? Мы за тебя переживаем, мама, хотя она еще не знает, Ирина.
— Ты взываешь к моей совести, — Лиза усмехнулась, — ладно, Рэни, я поняла тебя. Я еще не благодарила тебя за то, что быстро нашли меня. Спасибо, друг.
— Не за что, — Мур улыбнулся, — это меньшее, что я мог сделать. Главное, с тобой и малышом все хорошо. Кстати, как он?
— Он очень устал и испугался. Малыш для своего возраста уже такой самостоятельный, — Лиза с теплом говорила про Джесси, — Рэни, найди всю информацию по его матери и родственникам. — Сейчас посмотрим, — Мур сразу начал искать информацию по семье и родным Джесси. Он проверил каждую информацию. — Черт! Голяк! Лиза, у него никого нет, — Мур взъерошил себе волосы, — его мать сама была из детского дома. Об отце Джесси совершенно нет информации. — То есть он попадет в систему, — сделала горький вывод Андрияненко. Она не хотела даже представлять ангелочка в детском доме, — ну нет. Я не позволю этому случиться. Ранделл из-за компьютера посмотрел на Лизу, — что ты хочешь этим сказать? — он не понимал, что имеет ввиду подруга.
— Я не дам его в обиду. Рэни, он очень хороший мальчик, который в своей жизни ни разу не видел заботу и не чувствовал любви. Он не заслуживает попасть в детский дом! — Ты… ты что, хочешь его усыновить? — Мур был шокирован словами Лизы. Андрияненко тянула с ответом. Она знала, какой это шаг, и что многие ее не поймут. Хотя по большому счету ей было плевать на мнение окружающих. Андрияненко задалась этим вопросом еще в больнице. За несколько часов Лиза влюбилась в Джесси, не желая оставлять мальчика одного. Попадание в детский дом это худшее, что может случиться с ребенком. Потом чужая семья, неизвестно, повезет ли ребенку с опекунами. Они могут оказаться еще хуже избивающей матери-нимфоманки. Страх, боль, непонимание, отсутствие любви и ласки. Ну нет. Лиза ни за что на свете не пожелает такой участи для такого светлого маленького человечка.
— Я прав?! — Мур подсел к Лизе и приобнял, — ты уверена? Ты правда этого хочешь? — парень даже и представить не мог, что Лиза на это решится так быстро.
— Я не могу решить одна. Но я хочу. Рэни, он замечательный малыш. Когда я очнулась там, в подвале, я сразу увидела его. Ангелок воплоти. Такая милая улыбка, добрые глазки. Он заботился обо мне, чтобы я не истекла кровью, — Андрияненко не могла контролировать улыбку, когда говорит про Джесси.
 Но, — Мур выдохнул, — а если Ирина будет против? Ты же можешь предположить такой вариант?
— Я боюсь этого варианта, — Лиза опустила взгляд на руки, но потом улыбнулась и подняла голову, — но ей придется столкнуться с моими уговорами и настойчивостью. Да и вообще, Рэни, она понимает меня. Знаешь, я уверена, она уже всё поняла. — Ну ты, Андрияненко, даешь, — Мур засмеялся. Он поддерживал Андрияненко, ведь знал, что если она решила что-то, то не отступит. Через некоторое время на телефон Ранделла поступил звонок. Это была Адель. Девушка сообщила, что они задержали подозреваемого. Он практически не оказал сопротивления, но им точно стало понятно, что это их субъект. — Субъекта везут сюда. Адель сказала, что это он, — разъяснил разговор Мур, — она сказала, что он практически сразу заплакал. — Мальчишка, — Лиза закачала головой, грустно выдыхая, — бедный пацан. По одному досье не ясно, что он натерпелся в жизни. Но такое отклонение психики не от хорошей жизни. Слава Богу, мы его остановили. Поможем не только потерпевшим, но и ему. — Это точно, — Мур выдохнул, радуясь, что им удался мозговой штурм, и они относительно быстро поймали убийцу. Ведь такое бывает не всегда, и от этого страдают люди. — Вот видишь, не зря я приехала. Взбодрила вас, — у Лизы поднялось настроение. Она улыбалась, — так что не серчайте на меня. — Это ты Вину скажи, — Мур усмехнулся и подмигнул. Через двадцать минут Ролистер и Бранд привезли задержанного. После этого задержания у них остался на душе осадок, ведь парня было жалко. От того, где и как он жил, становилось все понятно. — Мы вернулись, — Бранд зашла в кабинет. — Вы молодцы, ребят. Адель, Рэни, хорошо сработано, — Лиза похвалила коллег и пошла из кабинета. Она знала, что Вин отвел задержанного в допросную. Там она его и застала. Ролистер стоял и через стекло смотрел на молодого парня. Лиза встала рядом, но ничего не говорила. Но она знала, что им необходимо прояснить ситуацию. — Хочешь сама его допросить? — уточнил Вин, не смотря на Лизу. Он был зол на блондинку, но понимал, что без нее они бы это дело раскрыли намного позже. — Нет. Ты лучше с этим справишься. Да и лишний раз нервировать мальчишку не стоит, — Андрияненко смотрела на парня, чувствуя негласное напряжение. — Хорошо, — сказал Вин и вошел в допросную. Он хотел узнать все, что подтолкнуло парня на убийства. Андрияненко осталась следить за допросом. Парень очень был расстроен. Он отвечал на вопросы Вина с явным волнением, но честно. Ролистер быстро закончил допрос, ведь парень сознался во всех преступлениях и пояснил причину своих поступков. Ролистер не стал дольше мучать Дугласа. Он вызвал конвоиров, чтобы его увезли в центр, а сам вышел к Лизе.
— Я знаю, что он убийца. Да и нападение на меня не усиливает симпатию. Но, Вин… Наверное, слова тут лишние. Ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Я понимаю, — кивнул Вин, — но сейчас нам нужно поговорить о другом. Пойдем в кабинет, там нам не помешают.
— Идем, — Андрияненко проследовала за наставником. Она хотела разъясниться. Когда они зашли в кабинет, там был Мур. Ролис попросил оставить их с Лизой наедине, желая все выяснить между ними. Андрияненко не решалась начать первой разговор. Она стояла около стола, ожидая, что ей скажет Вин. А Ролистер ждал, что ему скажет Лиза. — Кофе будешь? — все же спросил мужчина. — Лучше чай, — Лиза всё же присела. Но не за стол, а на диванчик. Она следила внимательно за действиями Вина. Груз ответственности давил, как и понимание злости шефа. Ролистер налил себе кофе, а Лизе чай и присел рядом с ней на диван, — ты ничего не хочешь сказать?
— Ты же сам всё знаешь, — Лиза отпила глоток горячего чая, взглянув после на Ролистера. — Не знаю, Лиза, не знаю. И хочу, чтобы ты мне все объяснила. Мы не раз уже общались, а ты все никак не поймешь, что я от тебя хочу. — Ты переживаешь за меня. Я знаю. Но я нужна этой команде. Вин, я не хочу жалеть себя, когда на кону стоят чьи-то жизни.
— Сейчас вопрос в том, что ты в очередной раз меня не слушаешь. Сколько раз я говорил, что в команде главное быть командой и идти за командиром. Мне что, окончательно перестать быть твоим другом и давить авторитетом? Или просто уволить тебя?!
— Вин, не иди на крайние меры… — Лиза не боялась увольнения, хотя понимала, что подрывает авторитет Ролистера. Андрияненко решила, что должна исправить ситуацию, — давай ты дашь мне испытательный срок? И не смей думать переставать быть моим другом. Я этого не переживу, между прочим, — Андрияненко улыбнулась, но закрыла лицо стаканчиком, делая глотки чая. Ролистер усмехнулся, — хорошо, я дам тебе испытательный срок, и ты начинаешь с того, что поедешь в больницу и пройдешь обследование. А я пока решу вопрос с Джесси. Его нужно перевести в детский дом, — он не мог не дать Лизе шанса, ведь она была его другом, товарищем и коллегой. Вин не хотел потерять Лизу во всех отношениях и переживал за нее. — Не делай этого, — Лиза отставила чай на подлокотник и села к Вину вполоборота, — не нужно. — Всмысле?! У мальчика нет родных, а если и Муру удастся их найти, то Джесси все равно должен содержаться в детском доме. Лиза, Ирина вряд ли сможет оставить его в больнице, тем более никто не знает, на сколько.
— Его не нужно оставлять в больнице, Вин, — у Лизы снова заискрились глаза. Она не думала уже о деле, или о том, что подводит Вина. Мысли были только о маленьком мальчишке.
— Мур что, уже нашел его родственников? — уточнил Ролистер, совершенно не понимая, что хочет ему сказать Лиза. — Нет, — Андрияненко не издевалась. Она просто не знала, может ли с точной уверенностью сказать, что она усыновит Джесси. Без согласия Ирины Лиза не имеет права так говорить. — Лиза… — Вин сразу предположил для себя бредовую идею, — ты что, хочешь его забрать? — Черт! Я думала, ты дольше не расколешь этот орех, — Андрияненко не знала, почему, но решила отшутиться. — Андрияненко, ты знаешь, на что идёшь? — Вин был серьезен, — а Ирина? И вообще, ты готова к этому? — Мое желание дать этому ребенку всё, что он заслуживает. А он замечательный, Вин. Я влюбилась в эту детскую непосредственность с первых минут. Это такое чувство… — Эмма закачала головой. Она Лиза, что парит над землей. На ее лице отражалась именно эта эмоция, — ты должен меня понять. Ты же отец! А Ира… Вин, без нее я ничего не смогу сделать. Я надеюсь, что она поддержит меня. И наша семья станет по-настоящему полноценной. Ролистер закачал головой, — я отец, и я тебе могу сказать, своих детей любить легко, а вот чужих… если ты полюбила этого ребенка, не отступай. Он очень нуждается в этом, — мужчина похлопал по плечу. — Спасибо, что поддерживаешь меня, — Андрияненко благодарностью смотрела на наставника, — мне важно это. — Если решитесь, помогу с документами, есть у меня пару подвязок, — Вин поддерживал Лизу в этом трудном решении. Ведь нужно быть очень сильной морально, чтобы усыновить маленького мальчика.
— Реально? — Андрияненко обрадовалась, — слушай, а мы можем не отдавать Джесси в детский дом? Даже временно. Он там испугается. Я не хочу его травмировать.  
— Давай ты сначала все решишь с Ирой, а я постараюсь тогда все решить с бюрократией?! — Вин хотел помочь, но только если этого действительно захотят и Лиза и Ира. — Ты прав. Просто я так не хочу его никуда отпускать. Вот сейчас он с Реджиной, и я спокойна. А если был бы не с ней… дергалась бы я, — Лиза встала с дивана, — мне пора ехать. Еще нужно заехать к нему до… домой. Малыш ждет свою игрушку. — Там все отпечатано, но ты знаешь, как все обойти. И еще совет, забери только игрушку, не нужно ему напоминать о прошлой жизни. Ему два года, он все забудет, если вы захотите.
— Только игрушку. Он о ней несколько раз спрашивал. О ней и о… матери, — Андрияненко произнесла это слово со злостью. Да, женщина мертва, и по-хорошему, нельзя говорить о покойных плохо. Но Лиза и не говорит, лишь думает, — слушай, Вин. Как мне сказать мальчонке?
— Просто скажи. Нельзя сгладить то, что ты скажешь, что его мама мертва. Ты можешь сказать, что она ушла, но это будет ложь, а лучше правда, — Вин считал именно так. — Поняла. Спасибо, — Лиза выдохнула, — это тяжело. Но я всегда за правду. Ладно. Я поехала. А хотя… нет. Отвези меня. Или Мур с Адель пусть отвезут. Не хочу вызывать такси. В них воняет. — Сейчас Адель с тобой отправлю, тебе и правда не нужно на такси, — Вин улыбнулся и, приобняв Андрияненко, повел из кабинета, чтобы отправить с Адель в больницу.