Особняк. Год 1915

Глава 4. Жди беды.

Елена лежала в белоснежной ванне. Горячая вода заботливо обволакивала промерзшие кончики пальцев. Остаться у Волковых, как по ней было не так уж и плохо, но перечить матери- глупо. Силком бы уволокли, а в отличие от Лидии, Елена не имела столь смелых, как князь Всеволод воздыхателей.

Клементий в застегнутой шубе храпел на тахте пуская слюни на дорогую обивку. Вскоре они обратятся нестерпимой вонью, но даже это не могло испортить настроения почти всегда злобной тётушки.

Не смотря на то что не спала ночь, Елена бы с легкостью серны вскочила и стала бы танцевать оставляя мокрый пенный след на полу. Обнаженная, кружилась бы по комнате, подобно ведьме на шабаше. Однако чей-то тонкий слух, зоркий глаз и преданность ведьме с топей, что именовалась её матерью оставили графиню смиренно лежать в горячей воде..

Представив Илая, конюха ради которого были воскрешены прогулки верхом Елена улыбнулась. Высоко подняв ногу женщина критически её осмотрела. Оставшись довольной встала и выскользнула легкой походкой, позволив себе мурлыканье под нос «Белой акации гроздья душистые». Она занесла руку чтобы толкнуть дверь, но обернулась на прикрытое серой тканью зеркало в углу.

По правде говоря оно никогда ей не нравилось. Большое, почти под самый потолок , в кованной оправе, по слухам стояло где-то у черта на рогах в одной из царских резиденций. Елена знала историю с отличием, но соблазнившись красотой и великолепием приобрела чудом уцелевшее сокровище у чудаковатого вида торговки.

Странности проявились тем же вечером. Когда графиня смотрела в отражающую гладь, то не могла отделаться от чувства, что её же отражение следит за ней. Нечто мастерски повторяет движения, но не может вдохнуть жизнь в зеркала души. Даже с самого крепкого похмелья у Елены не было таких бесчувственных тусклых глаз.

Будучи скептиком, разумеется до Алой Ночи, женщина на подсознательном уровне сторонилась зеркала, велев переставить в ванную и накрыть покрывалом. Купальные процедуры графини не проходили без бокала посему любой, насколько бы сильным не был артефакт, уныло изнывал на своем месте без всякой возможности обратить толику внимания.

Елена и думать забыла о зеркале, однако именно сегодня оно было особо настойчиво. Словно добрый друг, затерявшийся в толпе кричит на всю улицу, оно так же взывало к сознанию граафини.