Разбитые под масками

Глава 9

Ровно в семь утра семейство Гранд окончательно проснулось, за исключением Алекса, который после кофе пития с Эвелин, ушел обратно в свою комнату и задремал, выпив два болеутоляющих. Сквозь сон до него начали доноситься громоздкие шаги, после чего дверь в его комнату распахнулась и раздался до ужаса бодрый и звонкий голос его брата.
- Где Эвелин? – твердо произнес Чарли.
Алекс громко застонал и швырнул в своего брата несколько подушек, после чего зарылся под одеялом.
- ГДЕ ЭВЕЛИН, АЛЕКС? – прорычал мужчина еще раз, подойдя к постели брата.
- Где-где? В... сам знаешь где! Я что слежу за ней? Последний раз видел ее в саду. – высунув голову пробормотал парень.
- Ее там нет, как и в комнате. И вещей ее тоже нет.
- Уехала значит.
- Да ну нахрен? Ты опять ей что-то сказал, что она решила уехать с раннего утра, хотя я вызвался отвезти ее?
- Отвали, Чарльз! Я не в состоянии вести светские беседы в семь утра.
Отмахнувшись от брата, он вновь скрылся под одеялом. Чарли не оставалось ничего, кроме как взять графин с водой, что стоял на прикроватной тумбочке, и вылить его на Алекса. Стоило ему это сделать, как парень вскочил с мокрой постели, яростно крича всевозможные ругательства, что пришли ему на ум. Стянув с себя промокшую насквозь футболку, и сорвав висевшее на стуле полотенце, он принялся вытирать свои волосы.
- Класс. Зато в душ идти не надо, выручил, братец... - спокойным мертвым голосом проговорил Алекс, ввергнув в ступор своего старшего брата. – И ничего я не говорил Эвелин, мы с ней вроде как даже заключили перемирие, так что завязывай валить все земные грехи на меня. 
- Собирайся. Через полчаса выезжаем в город. – бросил ему в ответ Чарли и вышел, оставляя парня одного.
Добравшись до Нью-Йорка, Эвелин только войдя в здание, где располагалась их квартира, осознала, сколько денег она потратила на такси. В наказание за свою глупость, она решила подняться на десятый этаж по лестнице, вместо лифта. Физические наказания - было именно тем, что она делала с собой сколько себя помнит, и сегодняшний день, не успев начаться, успел напомнить ей об этом.
- Ох... - выпалила Рене, когда, открыв дверь, обнаружила перед собой свою подругу с пустым выражением на лице. – Неужели все было так плохо?
Эвелин молча прошагала мимо подруги и бросив сумку на землю, села на диван.
- Я как раз собиралась выходить... Разве мы не должны были увидеться в университете? Неужели этот придурок снова что-то сделал, чем испортил твое утро? Или... О боже! С работой все плохо? Меган Харрис передумала и решила не брать тебя?
- Что? – пробурчала Эвелин, с трудом подняв глаза. – Нет, конечно, нет. Все в порядке, Рене. Иди, иначе опоздаешь.
- Опоздаю? Я? Что насчет тебя самой?
- Я не поеду сегодня в университет. Я устала и хочу спать.
- Но...
- РЕНЕ! – вспылила девушка, и это вышло грубее, чем она ожидала. Сделав глубокий вдох, она вновь досчитала до девяти и обратно. – Пожалуйста... Не опаздывай на занятия, и оставь меня одну. Обещаю, к твоему возвращению я буду в полном порядке. Устроим вместе вечер кино с пиццей и попкорном, договорились?
- НЕТ! – хмуро ответила Рене, после чего засияла детской улыбкой. – К черту попкорн, я куплю вино. Мне наконец поступили деньги от моих родителей, поэтому я угощаю.
После утвердительного кивка своей подруги, Рене одарила ее еще одной искренней улыбкой, но на этот раз с ноткой грусти, после чего покинула квартиру, аккуратно закрыв за собой дверь. Казалось, она считала Эвелин своей самой близкой подругой, да и сама Эвелин вела себя точно так же, но часто случались дни, когда она уходила в себя, закрывалась от мира, не желая делиться своим грузом. Рене не могла сказать ничего касательно прошлого своей подруги, она не знала ни того, что произошло у нее в семье, куда исчез отец, почему умерла мать, или, что стало с остальными родственниками. Эвелин буквально сказала два слова, когда Рене поинтересовалась ее семьей в первый день знакомства: «Я – сирота». С тех пор каждая попытка поднять эту тему заканчивалась тем, что Эвелин либо запиралась в своей комнате, уходя головой в свои книги, либо сбегала на работу.
После ухода своей подруги, Эвелин прошла в свою комнату и остановилась у комода, заваленного ее принадлежностями. Открыв шкатулку, она вытащила оттуда маленький ключ от нижней тумбочки, где хранилось ее прошлое, запечатленное на многочисленных фотографиях. Пересматривая их одну за другой, она остановилась на последней, где были изображены два человека, сидевших в ресторане, держась за руки. Она сама не поняла, как начала плакать, пока не заметила, как слезы покатились вниз по фотографии. Зажмурив свои глаза до боли, девушка снова начала считать до девяти, чтобы успокоиться и не уничтожить вещественное напоминание того, почему она решила никогда не связываться с любовью и со всем, что относилось к ней. Расслабив хватку, которая едва не смяла фотографию, она поспешила убрать ее обратно.
- Может Алекс прав, и я действительно лечу навстречу к своему острому шипу, и вопреки своим попыткам поменять направление, становлюсь только ближе к погибели... - прошептала в пустоту девушка, присев на кровать.
Не в силах сдержать себя, она дала волю обжигающим ее глаза слезам, которые в ту же секунду бесстыдно усилились, оставляя соленые следы на ее щеках. 
Алекс с трудом отсидел последнюю пару, измученный вопросом, почему его маленькая птичка пропустила занятие у его брата. Чарли собирался сообщить важную новость о последних изменениях, которые были приняты руководством университета, но отложил это на следующий раз, сказав, что все студенты должны присутствовать в обязательном порядке. Выйдя из аудитории, парень направлялся к выходу, пока краем глаза не заметил француженку, которую видел в прошлый раз вместе с Эвелин.  Проследовав за ней в кафетерий, он слегка коснулся ее плеча.
- Хей... Привет. – произнес он, когда девушка обернулась на него с приподнятыми бровями и удивленным взглядом. – Ты же подруга птички... то есть Эвелин, да? Ра... Ре... - сморщив лицо, он принялся вспоминать имя девушки.
- Рене! – быстро произнесла она, решив избавить от мук и себя и парня.
- Точно! Рене. Эвелин сегодня не пришла... У нее все в порядке?
- А если нет, что тебе с этого? – недовольно проворчала девушка, скрестив руки на груди. – Или тебе мало того, что ты вел себя с ней вчера, как последний придурок? Что? Не смотри на меня так, словно я говорю на енохианском.
- Господи... И что за черт дернул меня за язык... Иди куда шла, Рина. – махнул на нее, Алекс и зашагал прочь от нее.
- РЕНЕ! Идиот! Я РЕНЕ! – прокричала ему вслед девушка, злобно топнув ногой.
Изменив свои планы в последний момент, Алекс решил заскочить к своему брату, прежде чем покинуть университет и поехать в «Инфинити». Постучав пару раз в дверь его кабинета, он оглянулся по сторонам и дернул за ручку. Дверь оказалась не запертой, а сам кабинет пустым. И исходя от все еще включенного ноутбука, его брат отлучился относительно недавно, оставив документ открытым. Устроившись за его столом, он заметил, что на экран выведено небольшое стихотворение, подписанное Эвелин Кавалли.
- Интересненнько... - довольно пробормотал он и принялся читать.
«Все до единого, книги твердили
Зависимой быть - убивает все силы,
Расти, обучайся, трудись и крепись.
Одиночество- лучше, в него ты влюбись.
Работай над стержнем, над стойкой своей,
На ногах стоять твердо - блаженства важней.
Уверенной будь, заработай надежность...
Лишь так избежишь ты за жизнь тревожность.
Доверие людям - источник сомнений.
Твердили мне книги, здесь нет исключений.
Я чувства сожгла, свою душу убила,
Как книги велели, себя полюбила.
Себя, свое время, желания и цели,
«Влюбись в одиночество», они ведь велели.
Влюбилась, зарылась в него головой,
В надежде найти тишину и покой.
Пролетали недели, покой мой пропал,
Одинокая жизнь снесла мой запал.
Я послушала книги, чтоб себя сохранить,
Полюбила, сейчас же - стремлюсь разлюбить.»
Углубившись в чтение, он не заметил, как за его спиной возник его брат.
- Что? Увлекся стихами? – съязвил мужчина, захлопнув ноутбук.
Алекс громко фыркнул и поднялся с кресла, освобождая рабочее место преподавателя. Обойдя стол, он зашагал к двери, когда его брат снова заговорил.
- И как? Не прокомментируешь работу своей конкурентки?
- Конкурентки? – опешил Алекс, направив на Чарли непонимающий взгляд. – Как это понимать?
- Узнаешь на следующем занятии. – отмахнулся мужчина.
Алекс собирался потребовать ответа прямо сейчас, но Чарли его опередил, задав встречный вопрос.
- На что ты обращаешь внимание, когда читаешь стихотворения?
Парень нахмурился, направив свой взгляд на дальнюю стену.
- Не знаю... На слова? Рифму? Смысл? – начал он сыпать мужчину своими предположениями.
- Мда... а знаешь на что ссылаюсь я? На чувства автора. На то, что он должен был чувствовать в момент написания своего произведения. Что могло произойти в его жизни такого, что он не осмелился выговориться вслух и предпочел вылить свои эмоции на клочке бумаги. И сейчас, когда я ознакомился с этой работой, мне стало интересно, что же такого могло случиться с Эвелин...
- Мне что с этого? Иди и спроси у нее. – фыркнул парень, не желая показывать брату, что его самого мучал тот же вопрос.