Бордовый потолок

14.

Неделя прошла слишком быстро и настал день новой встречи Феликса с психологом Со. Тем самым, что заставил "чувствовать чувства" до бабочек в животе. И, если быть честным, Ёнбок думал о той первой встрече всю неделю, анализируя в воспоминаниях все детали интерьера кабинета, особенности во внешности и жестах господина Со, то есть психолога...
Ли ехал в тесной маршрутке, где люди даже стояли, пихаясь локтями, и перечитывал рассказ первой воображаемой встречи с Со Чанбином, мальчиком, из-за которого жизнь стала прекрасной, из-за первой любви, из-за первого такого сильного ощущения нежности в мире; встречу с тем мальчиком, с которым уже состоялась "первая встреча" после слишком долгой разлуки, что была наполнена теплотой и пониманием. И ведь на самом деле Со Чанбину было понятно чувство Феликса. Он долгое время искал мальчика из приюта по имени Ли Феликс.
И главная глупость их первой встречи, наполненной незнанием, состояла в Минхо, который посчитал, что второе имя Ликса - Ёнбок - будет более привычным для коренного корейца, такого, как Со Чанбин.
Пальцы Феликса пробежались по ровным строчкам в новокупленной тетради, что он специально приобрёл для встреч. На обложке тетради красовались розовые сердечки. Почему-то очень хотелось стараться и отдавать больше, чем просто деньги за сеансы.
Транспорт резко затормозил, отчего Ликса откинуло вперёд и его милейшая синяя шапочка упала со светлой головы под ноги на грязный пол - вырвалось матерное злое выражение с пухлых зефирных губ.
А, подняв глаза, Феликс увидел господина Со, то есть, психолога Со, что вымученно и удивлённо уставился на младшего.
- Оу, господин Со... ой, то есть, ой... - Феликс быстро поднял шапку, отряхнув от влажности первого снега и писчинок грязи, пересел к окну, освобождая место с края для Чанбина.
Со одарил Ликса своей фирменной полуулыбкой с ямочкой, потом сел рядом и, молча достав из кожаного портфеля влажные и сухие салфетки, протянул их младшему. Феликс смущённо забрал их обеими руками и начал активно вытирать грязь с шапки.
- Ты сегодня такой-же немногословный, как и я, - Бин улыбнулся вновь, наблюдая, как Ликс неумело пытается стереть грязь, неловко кося глаза в сторону старшего. Чанбин забрал у него из рук шапку и влажную салфетку - буквально пара волшебных взмахов рукой и на голубой ткани остался лишь влажный синеватый след.
- Промокни сухой салфеткой, а у меня в кабинете она быстро высохнет, - Со протянул предмет одежды обратно, а Ёнбок с немигающим взглядом забрал, будто на автомате, ведь тупо пялился на Чанбина, поглощая мельчайшие детали.
- Вы всегда едете на этом автобусе на работу? - Ликс вдруг прервал собственную неловкость, быстро заморгав и прочистив горло.
- Нет, сегодня так сложились обстоятельства. Обычно, я езжу на машине. Сломалась, - Чанбин тоже откашлялся, и махнул головой, скидывая с щёк румянец.
Честное слово, их симпатия была настолько очевидной, что её не заметил бы идиот. И, видимо, они оба были идиотами.
Если бы это была сцена из фильма, то зритель уже давно кричал в экран: "Целуйтесь вы уже наконец, блядь!".
- Понятно, - выдавил из себя Феликс, его плечи опустились, стало даже обидно, что они не смогут ездить вместе на автобусе. Да, как же это было глупо, полагать, что такой, как Чанбин будет кататься на микроавтобусе. Ликс мысленно дал себе пару пощёчин. Возобладало дикое желание сделать себе больно, поэтому он, на автомате, начал щипать себя за кожу на запястье под салатовым руковом свитера.
Чанбин, заметив это, тут же накрыл его руки своими и сжал. Феликс поднял на него взгляд и столкнулся с твёртостью, но никак не с жалостью, за что младший был благодарен.
Чанбин отвернулся, но руки не убрал, а Феликс все так и смотрел на старшего, притаив дыхание.
Спустя минут десять, Со дёрнул Ёнбока за руку и потянул на выход.
Как добрались до клиники и до кабинета - Феликс не помнил. Он очнулся от оков натуры Чанбина лишь тогда, когда тот пытался снять с младшего куртку.
- Ой... я... ой, - Феликс вылез из куртки под смех психолога Со, что вешал её на вешалку.
- Знаешь, Ёнбок, впервые вижу, чтобы человек так яростно меня рассматривал, - Чанбин снова засмеялся, ведь с лица Ликса не уходило удивление, смешанное со смущением.
- Извините. Просто вы очень красивый, - пробубнил Ли, пряча часть лица в высоком вороте салатового свитера, как оказалось, на котором были красные сердечки, как и на обложке тетради.
- Спасибо, - лицо зарделось. - Ты любишь сердечки? - спросил Чанбин немного смущённо после комплимента, садясь на кресло напротив и попутно расстёгивая пуговицу на вороте рубашки. Взгляд Феликса мазнул по открытому участку кожи. Он слишком очевидно сглотнул. Феликс совершенно не умел прятать себя, хотя очень старался.
- Что, простите? - взгляд вернулся в глаза напротив.
- Ёнбоки, - Феликс чуть не запищал, - что с тобой сегодня? - мягко, как ушки кролика.
Вопрос был скорее риторический. Чанбин всё понял, не слишком быстро, но понял. Всё же он не такой огромный идиот, а просто идиот.
- Извините, - повторился Ли.
- Перестань просить прощение. Я спросил, тебе нравятся сердечки? Просто они и на свитере и на тетради, да и кольцо в виде сердца.
- А, да. Нравятся. Это мило. И, они олицетворяют слишком буквально то, о чем я всегда мечтал.
- О любви?
- Да.
- Тебе больно оттого, что ты ещё не встретил свою любовь?
- Я давно встретил свою любовь, просто, пока не могу найти его.
- Ты выполнил домашнее задание?
- Да, - Феликс взял тетрадь с сердечками и открыл, начиная несмело читать:
《Был самый обычный день, который, как и другие дни, заканчивался на солнце, также и начинался. Цветочная весна била в лицо пыльцой возродившихся растений, что резали глаза своей яркостью красок. Птицы непоседливо скакали по влажным от недавнего дождя дорожкам, щебетали на, понятным только таким же птицам как и они, языке. Я сделал глоток слишком сладкого для обычного человека карамельного латте. Язык обожгло приятно и терпко от сладости. Сделав неосторожный разворот, я столкнулся с ним, проливая кофе на чёрную толстовку. Он посмотрел на меня чуть зло и раздосадованно, а я на него испуганно. И мы узнали друг друга. Неважно время, мы просто почувствовали, что он - это я, а я - это он. Именно так.
Уверен, он первый сказал моё имя, спрашивая, прав ли:
- Ли Феликс?
Я кивнул и спросил также:
- Со Чанбин?
Также уверен, он обнял меня, несмотря на мокрую толстовку, нашу общую растерянность и долгое время без знания общения друг с другом. Просто в этот момент наши чувства возобладали над стабильностью рассудка.》.
Подняв глаза на господина Со, Феликс застал первого с выпученными глазами, его руки крепко сжимали подлокотники кресла, так, что чёрная кожа скрипела.
- Л-ли Феликс? - по щеке Чанбина скатилась слеза, он наконец часто заморгал, резко подорвался с места и, упав на колени напротив Ликса, обнял его так крепко, как мог. Его слезы впитывались в салатовый свитер, а плечи часто вздрагивали от тихих рыданий. Во всём этом читались облегчение и счастье.
До Феликса дошло не сразу, только после того, как тень шока от действий ушла.
Он осторожно положил ладони на ухоженные волосы и прижал голову ближе, зарылся носом в укладку, часто задышал и тоже заплакал. Они выжимали друг из друга ту самую тоску разлуки, то самое одиночество, что било кувалдами по сердцам.