Бордовый потолок

7.

Родителей не выбирают, также, как и детей. Родители могут вырастить ребёнка, обучить чему-то стоящему, но не смогут изменить природу, характер, принципы. А к родителям можно прислушиваться, ведь, вряд ли они посоветуют что-то плохое, но чаще всего они просто напросто начинают давить своим авторитетом, принижая чувства и мнения детей.
Минхо понял многое в отношении к родителям, когда потерял связь с ними – давление было невыносимым, требования слишком высокими, а личностное мнение чем-то ненужным, что даже не хотелось прислушиваться к "авторитетам". Иногда, то самое авторитетное мнение родителей превращалось в самый настоящий сюр.
— Мам, пап, я хотел вам сказать кое-что важное для меня, - Минхо стоял перед, сидящими на диване, родителями, теребя рукава толстовки пальцами, – они минуту назад смотрели очередной сериал от нетфликс, но всё-же соизволили отвлечься, что бывало редко.
— Выкладывай, только побыстрее, а то я пропущу, как Токио прощается с Рио. - Мать даже чуть наклонилась в сторону, чтобы увидеть сцену из телевизора, недовольно кидая на сына милисекундные взгляды и хмуря брови.
— В общем...
— Не тяни! - рявкнул отец, у которого уже от злости начали скрепеть зубы.
— Мам, пам, я по мальчикам, - Минхо даже зажмурился от чувства тревоги перед предстоящей реакцией родителей и выпалил всё на одном выдохе.
— Ты?.. - мать громко рассмеялась, будто Минхо и вправду сказал что-то забавное. Отец подхватил смех и вытер театрально слёзы.
— Ну, ты, конечно, рассмешил, сын.
— Я ведь серьёзно... - Хо потупил взгляд, ощущая, как боль внутри фигурально скручивает его в трубочку, словно фантик. Не такой реакции он ждал от родителей. Он даже был готов, что на него будут кричать, будут бить, но... никак не смеяться.
— Ты либо давай не шути, либо меняйся, чтобы быть, как нормальный человек, как мы с мамой, - отец, вмиг став серьёзным, изподлобья посмотрел на сына. Минхо затрясло, стало резко холодно.
— Я ведь правда по мальчикам, - в глазах несчадно щипало, а в горле стоял ком, что будто был покрыт шипами обиды.
— Если не изменишься, вали из дома! Нам дома такие меньшинства не нужны! - отец выразился весьма однозначно.
— Скажи отцу спасибо, что он не назвал тебя грёбанным педиком и не избил до смерти! - мать окатила Минхо презрительным взглядом и поджала губы. - Чёрт! Я пропустила сцену Токио и Рио! Иди к себе в комнату и хорошенько подумай над своими выходками.
Минхо ничего не чувствовал от предательства родителей. Было ясно, что он им не нужен. Будь он хорошим или плохим, ничто не имело значения. Ребенку нужны были родители, что служат опорой и авторитетом, но он получал лишь удар под дых из раза в раз. Пустота настигла его стремглав, отчего повалила душу и засыпала пылью. Даже друзья не имели никакого смысла после того, что сказали родители. От бесчувствия он стал никем. И, что может быть хуже этого «ничто»? 
Смирившись с тем, что в сердце пустота, в мыслях боль, а душа повержена, осталось только умереть. Что он и захотел сделать. Передозировка. 58 таблеток. Надежда на смерть. Но и тут разочарование. Он просто спал 17 часов. Думал, может кома его настигнет? Но даже её не последовало. Мир разменял красочность на серую массу, а дыхание застелил сумрак горечи отчаяния. Мир стал ничем, как и сам Минхо. 《Господи, молю, я хочу умереть…》– по щекам катились пустые слёзы, что были ледяными. Он умолял всевышнего о смерти, надеялся на нужный ему исход. Ничего не происходило. Было только холодно и плохо от 58-и таблеток.
Это был первый и последний разговор с родителями, который напрямую затрагивал тему ориентации Минхо. И после этого разговора, Ли решил покинуть дом родителей, ведь точно знал, что не сможет поменять себя, как бы ни старался.