Бездарный (ОМЕГАВЕРС)

17

Изуку стоял у высокого дерева в саду и вдохновенно смотрел в небо. Его организм восстанавливался медленно, но восстанавливался и спустя несколько дней обещал почти полностью оправиться. Мидория, что всё это время «занимался своим здоровьем», валялся в постели и много спал, решительно был настроен разгрести навалившиеся дела.

Он проснулся по обыкновению рано и сразу же подумал, что сегодня именно тот самый день, когда ему следует взять себя в руки. Омега быстро искупался, зачесал, как это было возможно, волосы, оделся и радостно приказал приготовить чего-нибудь мясного на завтрак, чтобы зарядиться энергией.

Некоторые слуги были сильно удивлены его неожиданной бодростью, но не смели возражать. Весть о его «выздоровлении» разлетелась по поместью в считанные полчаса, что вскоре к Изуку ворвался недовольный Тодороки, горячо убеждающий его, что ещё рано отказываться от отдыха.

Мидория только фыркнул. Он и так последние полторы недели только и делал, что лежал, бессмысленно глядя в потолок, расхаживал по комнате и пил много зеленого чая. Со стороны могло показаться, что он совсем умирает, гулять не ходит, из комнаты почти не выходит, подолгу спит и мало ест.

– Ты думаешь, солнечный свет обогатит тебя здоровьем? – с усмешкой спросил Шото, стоящий неподалеку.

Он не отходил от Изуку ни на шаг во время его недомогания, хотя омега усердно пытался выставить его прочь. Он искал в себе силы поругаться с альфой, временами их даже находил, но Тодороки никогда не выходил из себя. Это было так не похоже на первое впечатление, которое он произвел. Что-то явно изменилось в нем, но причина этих перемен Мидории была неясна. Неужто Шото так пытается сохранить их брак. Зачем ему это?

– Нет, – Изуку обернулся и усмехнулся уголками губ. Неожиданный прилив сил улучшил его настроение, вряд ли в ближайшие дни что-то могло испортить его. – Мне просто нравится солнце, – объяснил омега спокойно. – А лекари говорят, это бывает и полезно. Но неужто тебе есть дело?

– Как видишь, – Тодороки поморщился. – Если ты умрешь, все подумают на меня, – негромко заметил он.

Мидория рассмеялся.

– Убить? Ты и меня? Ах, не смеши, – отмахнулся он, подставляя солнцу лицо.

За этой картиной из-за кустов наблюдали слуги и взволнованно качали головами. Они привыкли, что господа ссорятся и не разговаривают друг с другом, обратное казалось опасным. Подружившись, они найдут общего врага в ком-нибудь другом… лишь бы под горячую руку не попасть.