Лондонские поля

23

    Он в скором времени должен прийти в себя, — обнадеживающе сказал медбрат, глядя на измотанных Стаса и Серегу. — Нужно немного подождать. У него положительная динамика. — Слава богу, — протянул Стас, переглядываясь с Матвиенко.       Пока Шеминов разговаривал с медбратом, Серега подошел к больничной койке, на которой лежал Антон. Аппараты ни на минуту не переставали подавать сигналы об исправной работе, а всеразличные трубочки и катетеры, казалось, уже вросли в тело парня. Матвиенко продолжал стоять возле кровати, рассматривая изредка подергивающиеся ресницы Антона и то, как «плавают» зрачки под опущенными веками. Сереже казалось, что Антон просто спит.       К огромному удивлению ребят, в скором времени Антон все же открыл глаза и попытался привстать в попытке понять, где он находится. — О Господи! Антон, Вам нельзя вставать, ни в коем случае! — завопил медбрат, делая быстрые шаги в его сторону и аккуратно возвращая парня за плечи на койку. — Категорически нельзя! — сотрудник больницы нажал на кнопку возле тумбы пациента, чтобы вызвать главного врача больницы. В этот момент Антон умудрился сорвать кислородную маску и сделать несколько жадных глотков воздуха. — Аккуратнее! Да что Вы делаете?! — снова воскликнул медбрат в попытке вразумить Шастуна, когда тот попытался избавиться от катетеров. — Что происходит?! Где я?! — осипшим голосом попытался заговорить Шастун, оглядываясь по сторонам, не понимая, что с ним произошло. Сергей и Стас моментально подскочили к кровати, стараясь помочь медбрату угомонить Антона и вернуть в лежачее положение. — Тох, пожалуйста! Вернись обратно! Ляг! — запереживал Матвиенко. — Ты был в коме. Ты смешал антидепрессанты и успокоительные несколько недель назад, вследствие чего ты и впал в кому. Ты не помнишь этого? Это случилось во вторник вечером. — Где Арсений?! Скажите, что с ним все в порядке! — ни с того ни с сего, к удивлению парней, начал Шастун. Они вылупились на него, а потом переглянулись между собой, не совсем понимая, о ком говорил тот. — Какой Арсений? — снова заговорил Матвиенко, присаживаясь на край кровати. — Да вы смеетесь что ли? — Шастун плавно опустился обратно, немного успокоившись. — Что тут, черт возьми, происходит? — сказал он, до сих пор ничего не понимая. — О ком ты говоришь? Я не знаю никаких Арсениев, — снова заговорил Сергей, переглядываясь с не менее удивленным Стасом, которой замотал головой. — Да как так-то? Ты его хотел посадить! А Стас помог нам… — парень не договорил, отвлекшись на появившегося в палате главврача, который сразу же начал засыпать вопросами пациента. Но Шастун будто не слышал, всячески его игнорируя и продолжая твердить имя мужчины. — Молодой человек, я понимаю, что Вы еще не адаптировались после комы, но мне важно знать, как Вы себя чувствуете, — в очередной раз поинтересовался врач, повышая тон. — Да о ком ты говоришь? Мы не знаем никакого Арсения, — наконец, заговорил Шеминов. — Он говорит о каком-то мужчине, но мы его не понимаем, — объяснился он перед главврачом, который к нему повернулся. — Это вполне нормально, такое бывает. Ладно, вам нужно идти, а Антону приходить в себя. Сейчас я позову клинического психолога, чтобы могли оценить Ваше состояние. Ничего страшного, мы хотим понять некоторые вещи, чтобы верно назначить реабилитацию.       Антон молча посмотрел на друзей, понимая, что что-то не то. И как только они покинули палату, парень перевел взгляд на врача. Антон не сказал ни слова, лишь только качнул головой в знак согласия. Вид у Шастуна становился разбитым и подавленным, он для себя начал осознавать одну не очень приятную вещь — все это не сон и он действительно только что вышел из комы. Неужели ему все привиделось? Неужели все то, что было так похоже на реальность — ей не являлось? От всего этого, мерзкое чувство постепенно стало заполнять его нутро.       Через недолгое время в палате появилась молодая девушка-психолог. Она подошла к главврачу, они перекинулись парой фраз, и врач поспешил удалиться, дав указание, сообщить ему, как они закончат разговор. — Добрый день, меня зовут Екатерина. Как Вы себя чувствуете? Вы готовы поговорить? — начала ровным тоном приветливая девушка. Антон лишь тяжело вздохнул, взяв недолгую паузу. —Ну, давайте, — неохотно сказал тот, рассматривая потолок. — Хорошо, скажите пожалуйста, знаете ли Вы какой сейчас день недели? — начала психолог, чтобы понять как ориентируется в пространстве Антон. — Не знаю, — безразлично бросил парень, снова замолчав.       Девушка что-то черкнула в блокноте.  — Так, хорошо, а какой сейчас год? Вы знаете какой сейчас… — Скажите, разве люди, находящиеся в коме, могут видеть сны? — расстроенным голосом, вдруг, перебил психолога парень.       Брови девушки слегка подернулись от неожиданного вопроса, и она немного заерзала на краю постели.  — Вы знаете, это достаточно редкий феномен, но, да, такое может быть. В медицине мы называем это «синдром запертого человека». Это такое болезненное состояние, при котором человек в результате паралича и полной утраты речи теряет способность какой-либо реакции на любые внешние раздражители, однако обладает полной сохранностью сознания и чувствительности. То есть человек может слышать, ощущать, иногда даже мыслить, но отреагировать никак не может, и это в том числе означает сохранение глубинных подсознательных процессов в некоторых отделах головного мозга. Соответственно и сны в том виде, в котором мы их себе представляем, вполне могут испытываться в этом состоянии. Вы что-то видели, будучи в коме? — задала вопрос девушка в конце. — Да, — ответил Шастун, закрывая глаза. В эту секунду под тяжелыми веками возникает образ Арсения: его улыбка и лагунные глаза, которые так полюбились парню. Образ мужчины рассеивается, превращаясь в мутную дымку, и парень снова распахнул напитавшиеся влагой глаза. — Я видел человека, которого никогда не знал, — снова заговорил он. — Я уверен в этом, потому что сейчас я точно знаю, что его персона в реальной жизни мне не знакома. — Вы помните, кем Вы работаете? — Не уверен, но вроде бы я работаю пограничником в аэропорту.       Девушка пожала плечами.  — Это вполне может все объяснить. Через Вас проходят тысячи людей, и, возможно, Вам понравился образ одного из них, который, впоследствии, хорошо отпечатался в сознании. Вы не представляете, насколько сложно устроен наш организм и как работает наша память. И поскольку мозг, так или иначе, работал, он воспроизвел именно этот образ. Ваш мозг, возможно, спроецировал то, что Вы хотели бы иметь в реальной жизни. Вы понимаете, о чем я говорю? Я имею в виду, что обычно это связано с нашими переживаниями. Вот, например, если Вы хотите богатства и постоянно об этом думаете, то вполне вероятно Ваш мозг воспроизведет такую картинку, когда Вы спите, — она сделала небольшую паузу, наблюдая за тем, как раскраснелись глаза Шастуна. — Я понимаю Ваши переживания, но Вам необходимо принять тот факт, что все это — игра сознания. Как бы тяжело это не было.       Шастун глубоко вздохнул. Ему понадобится время, чтобы все это переварить и принять. Другого выхода у него попросту не было. — У Вас есть еще какие-нибудь вопросы ко мне? — попытался перевести тему, спросил психолога парень. — Да, разумеется, у меня еще есть несколько вопросов, мы можем продолжить сейчас?
***
      С момента выписки Антона прошло три недели. Он успешно прошел реабилитацию и достаточно быстро влился в привычное для него русло. Но, несмотря на то что прошло достаточно много времени, он все еще не мог полностью отпустить воспоминания о мужчине из коматозного сна. Он часто о нем вспоминал, когда оставался один: представлял себе ту жизнь, которая ему приснилась. Проходя мимо аллей и парков, он закрывал глаза и вдыхал осенний, холодный воздух, вспоминая то, что в действительности никогда не происходило. Парень всячески пытался заставить себя забыть рисованный образ Попова, но его память, наотрез, отказывалась это делать. Вот насколько сильно он был впечатлен теми снами.       В один из будничных дней он снова ехал на свою работу в аэропорт. Впереди предстоял долгий рабочий день, все как всегда: нескончаемый поток пассажиров и проверка документов.       Шастун зашел внутрь здания ровно в восемь утра и, переодевшись, направился на рабочее место. — Доброе утро, Шаст. Ну как ты? — спросил коллегу Стас, который встретился ему по пути в терминале. — Да ничего в целом, — сухо ответил тот.       Шеминов заметил, что Шастун довольно сильно изменился, но он знал, с чем все это было связано. Парень, впоследствии, все рассказал своему другу, потому что он был самым близким ему человеком. Похоже, что Стас — единственный, кто имел схожий образ с тем, который был в его сне. — Скоро регулярный садится, — сказал Шеминов, подходя к стойкам паспортного контроля. — Да, знаю, — опустив глаза в пол, пробормотал Антон, заходя в кабинку паспортного контроля. — Рано или поздно мне все равно пришлось бы встречать этот рейс, — подразумевая регулярное сообщение Лондон — Москва, закончил Шастун. — Может кто-нибудь согласится выйти на замену? — Да ладно еще… — поморщился Антон, — подумаешь. Надо уметь работать над такими вещами. Я справлюсь, правда. — Что ж, дело твое, — пожал плечами мужчина. — Давай, удачи! — на этих словах он зашагал в сторону таможенного контроля, на свое рабочее место.       С каждой последующей минутой напряжение внутри Шастуна только нарастало. Рейс вот-вот приземлится, и в его руках вновь окажутся, как минимум, с десяток британских паспортов. Это снова лишний раз напомнит ему об Арсении. Но, ничего, он дал себе слово, что будет справляться, будет учиться жить по-другому. В конце концов, это ведь просто сон.       Через двадцать минут вереница пассажиров потянулась к паспортному контролю, и Антон принялся за работу. По своему обычаю, он снова принялся размышлять о пассажирах: кто из них бизнесмен? Кто возвращается на родину? Кто в гости к друзьям? И так далее. Многие из них выглядели счастливыми, широко улыбались и радостно приветствовали пограничника, который с натянутой улыбкой пытался отвечать тем же. — Доброе утро, — поприветствовал очередного пассажира Антон. — Ваш паспорт? — продолжает он, заканчивая делать какие-то пометки в рабочем журнале.       Отложив ручку, он забирает паспорт и разворачивает первые страницы. «Арсений Сергеевич Попов», — Шастун не верит своим глазам. От удивления и странной, охватившей его непонятной паники по телу прошелся леденящий разряд, и он резко поднял голову. Напротив него стоял мужчина, — тот самый, что был в его сне. Эта лучезарная улыбка, и слегка затемненные очки, которые немного скрывали его голубые глаза, которые Антон запомнил, наверное, на всю свою жизнь. — Арсений, — несвойственным голосом произнес имя пассажира Антон, а затем мигом поправил себя: — Арсений Сергеевич Попов? — он продолжал рассматривать мужчину удивленным взглядом, отчего тот немного растерялся. — Да, все верно, я могу идти? Все в порядке? — улыбнулся он Антону, и от этой улыбки все внутри разом сжалось. — Минуту, — Антон приложил паспорт к устройству, которое считывало данные и медленно передал документ владельцу, продолжая рассматривать его с чуть приоткрытым ртом. — Простите, мы можем быть с Вами знакомы? — решился спросить парень, когда Арсений практически сделал шаг в сторону.       Мужчина остановился и повернулся к Антону.  — Знаете, — бархатистым тоном начал он. — Ваше лицо, к сожалению, мне не знакомо. — улыбнувшись, он покинул зону паспортного контроля.       Как только пассажир удалился, к стойке пограничника подошел следующий пассажир. — Простите, технические неполадки, — соврал Антон, судорожно пытаясь распечатать откатанные на аппарате данные Арсения. — Пройдите к другой стойке. Пограничник схватил с принтера паспортные данные, поставил вывеску, гласившую о том, что стойка не работает, и стремительно покинул ее.       Сейчас ему было совершенно наплевать на то, что скажет руководство. Плевать, если сделают строгий выговор, да даже если уволят — тоже плевать. В его руках были документы того самого пассажира, найти которого теперь он считал своим прямым долгом. И пусть он будет не такой. Да кто вообще знает? Попытка не пытка. Шастун достал телефон и набрал номер Матвиенко. После не долгих гудков тот, наконец, ответил. — Серег, привет! Ты на работе сейчас? — возбужденно спросил Антон. — Конечно, я тут практически живу, — добрым голосом засмеялся приятель. — Что-то стряслось? — Слушай, тут такое дело, Серег, — неуверенно начал Шастун, теребя скан паспорта Попова. — Дело в том, что тот человек действительно существует! — Какой тот? — переспросил Матвиенко. — Ты про того, который был в твоем сне? — уточнил он. — Ага, представляешь! Я чуть дар речи не потерял. Это просто сумасшедшее совпадение. Такого просто не бывает! — восторженным голосом прошептал в трубку Антон. — Серег, ты можешь узнать по своим связям, кто он? Дай мне какую-нибудь о нем информацию. Сможешь? — Ну, да. Но… Зачем тебе это нужно? — задал вопрос приятель. Антон рассказал ему не все, точнее, он совершенно иначе поведал Сереже о том, что он видел в том сне. — Серег, давай без лишних вопросов, хорошо? Просто скажи, ты сможешь или нет? — увильнув от ответа, пробормотал Антон. — Хм, ну раз тебе это так важно, то не вопрос. Пришли мне номер паспорта, а лучше скан или фото. В общем, то, что удобнее, а я попробую пробить. — Хорошо, спасибо тебе огромное.
***
      Вернувшись домой, после рабочего дня, Антон принял душ и отправился в спальню. Он взял в руки телефон, чтобы проверить уведомления, которые могли прийти за то время, пока он был в ванной. На дисплее светился значок, сообщающий о том, что на почте висит одно непрочитанное сообщение. Шастун незамедлительно полез в приложение.
Сергей Матвиенко Получено: 20:34 От: mаtviеnko.s@mаil.ru Шаст, внутри файлов вся инфа, что я нашел. Только не сливай это никуда. Сам знаешь, по шапке мне надают. Там номера телефонов, российский паспорт и просто краткая инфа. Паспорт.pdf Краткая инфа, телефоны.pdf 2 вложения
      Шастун, не медля ни минуты, открыл файлы и изучил их содержимое, затем он снова взял телефон и взглянул на часы. Время половина десятого. «Не так уж и поздно» — пожал он плечами, вбивая номер телефона Арсения в записную книжку, а потом сразу открывая текстовые сообщения. Прежде чем что-то писать, он недолго подумал. «Была не была», — отмахнулся он и принялся набирать сообщение мужчине.
Вы: «Добрый вечер, Арсений.»
Арсений: «Добрый) А это кто?))»