Baby Driver

17 chapter

Меня всю трясет. Никак не укладывается в голове, что я только что видела. Все тело немеет от боли, пока сердце разрывается на много мелких частей. Еще раз провожу рукой по своему лицу, собирая все слезы воедино, чтобы наконец убрать их. Все еще отказываюсь принять тот факт, что Ким действительно мертв. Как он мог погибнуть? Я всегда думала, что именно он убивает людей, а тут наоборот - убили именно его. Все еще смутно припоминаю часы после приезда скорой помощи. Смутно помню, что говорил мне Чан и как он заботливо накидывал на мои плечи свой пиджак. Я до сих пор решаю для себя, что же на самом деле лучше. Смерть Кима или же его жизнь и вечное скитание моей бедной души, то туда, то сюда. Я не могу определиться, за что именно сейчас прошу Бога. Лишь секундой погодя, всматриваясь в кровь на своих ладонях, я осознаю, насколько сильно беспокоюсь за мужчину.

— С ним все будет хорошо.
— Хватит это повторять, — сурово требую я и еще раз кидаю взгляд на Чаньёлья, — я вовсе не беспокоюсь за него.
— Поэтому каждую секунду вытираешь слезы с лица и тебя трясет, словно на бричке едешь?
Собираю свои силы воедино и смотрю на Чана еще раз, пытаясь узнать, почему он совершенно не беспокоится за своего «босса». Я начинаю сомневаться, что Чан действительно считает Кима своим другом. За друзей ведь непременно нужно переживать, особенно когда они попросту без сознания и находятся на волоске от смерти. Прокручиваю в своей голове образ Техёна, то, как его уносили на носилках в машину скорой помощи.
— Куда ты меня везешь? — тихо шепчу я.
— Домой.
Я уже не представляю свою квартиру, прокуренную сигаретами и пропахшую алкоголем. После стольких недель, проведенных в доме Техёна, я принимаю его дом как свой. Начинаю забывать о своих корнях, едва только в воспоминаниях восстает картинка, как мой отец пересчитывал деньги, находясь в трезвом состоянии и отдающим себе отчет в том, что продал дочь.
Я должна быть сильной, особенно сейчас, когда самого главного защитника нет рядом со мной; ему самому требуется защита. Я должна преодолеть все и наконец решить, что мне нужно в этой жизни. Соглашусь ли я и дальше быть в роли игрушки для секса и принять любовь Кима или же все же сделаю попытку сбежать и навсегда поставлю крест на себе? Буду ли я с ним до конца, приму ли тот факт, что теперь его тьма глубоко поселилась в моем сердце, или до последнего буду отрицать собственную любовь, которую испытываю к мужчине?
Я настолько запуталась в собственных чувствах, что не могу совладать с эмоциями даже сейчас, в тихой обстановке. Я снова и снова лью слезы от бессилия перед этой любовью. Каждую секунду задаю вопрос: готова ли я жить в таком постоянном страхе из-за желания других убить Кима? Я могу попасть под раздачу их гнева и вряд ли в следующий раз буду смотреть, как увозят Техёна в больницу, может, в больницу будут увозить как раз таки меня.
Бред.
Признаю сама для себя, что живу теперь в бреду, где не могу принять решение и осознать наконец, что для меня лучше. Я прокручиваю в своей голове события данного вечера и в моем сердце поселяются сомнения в подлинности дружбы Чаньёлья и Техёна.
Он рад, черт побери, что сейчас находится со мной в машине и Ким явно не будет, чтобы помешать ему. Чан даже улыбается, когда касается в очередной раз моей руки, якобы чтобы успокоить. Я наблюдаю за каждым движением парня, за каждой его мимолетной улыбкой и сильным стремлением скрыть её.
— Ты совсем не беспокоишься за него, — шепчу себе под нос, еще раз уловив взгляд Чана на себе.
— Просто знаю, что он выкарабкается. Не в первый раз уже.
— Почему я тебе не верю, Чаньёль? Ты не думал, что лгать мне — бессмысленно?! Я уже знаю, когда говоришь правду, а когда в очередной раз стараешься выставить меня дурой!
Я и есть дура, раз так сильно поддаюсь чувству под названием любовь, которое чувствовала раньше только к Уджину. Сейчас я вычеркиваю парня из своей жизни, ведь в ней есть место только для одного имени.
Техён…
Только о нем сейчас все мои мысли. Я отрицаю всю его жестокость. Техён и жестокость — это единое целое. Нельзя попросту взять и стать добреньким после стольких изнасилований и нечеловечных поступков. Почему я не могу снова заставить себя ненавидеть мужчину, почему не могу заставить себя снова его бояться?
Я больше не боюсь. И это не потому что стала сильнее, нет, я просто поняла, что влюбилась. Бесконтрольно и невероятно сильно. Прощая ему все, что он сотворил со мной. Забывая обо всем, что пережила за эти длинные недели. Признаюсь сама себе, что безумно люблю его, признаюсь в том, что окунулась в его тьму без остатка и навсегда теперь в ней остаюсь.
Чан останавливается возле ворот дома и выходит из машины, чтобы открыть мне дверь. Я не могу вытерпеть такую любезность с его стороны, поэтому опережаю парня и выхожу из автомобиля прежде, чем он смог дотронутся до ручки двери. Встаю на ноги и отворачиваю свою голову от ошарашенного Чана. Мне стоит сделать лишь несколько шагов к дому, как внезапно я слышу сильнейший хлопок. Чаньёль с такой силой захлопнул дверь, что стекла у машины едва не посыпались на асфальт. От страха я еще быстрее перебираю ногами, чтобы поскорей скрыться от глаз Чаньёлья, который начинает меня пугать еще больше, чем Ким. Временами мне кажется, что он сущий Дьявол, а Техён всего лишь Демон по сравнению с порывами злости Чана. Я слышу его шаги позади себя, поэтому голова начинает кружиться от страха, что может случиться, если Чаньёль меня догонит.
Осматриваюсь по сторонам, не нахожу ни одного охранника, еще больше испугавшись за то, что может сейчас произойти. Мы с ним одни в доме, в пустом доме, где нет больше Кима, чтобы остановить страсть Чана. Я удивляюсь, почему парень так себя ведет по отношению ко мне. Так, словно не может держать себя в руках. Этот поцелуй в клубе заставляет меня поверить в то, что Чаньёль действительно не такой уж и душка.
Он следует за мной, его шаги отражаются сильным страхом в моем теле. Я закрываю за собой дверь комнаты Техёна, как вдруг Чан резко отталкивает её и останавливается в дверном проеме. Оборачиваюсь лицом к парню, но не перестаю делать шаги назад. Едва я упираюсь ногами в стол, как уже тяну руки слегка назад и начинаю нащупывать его, чтобы обойти и иметь хоть что-то между собой и Чаном.
— Что ты задумал? Чаньёль?
— А что? — Он закрывает за собой дверь на ключ, который тянет к карману брюк.
— Я устала, ясно? Я хочу спать и прошу оставить меня одну… — Голос почему-то дрожит. Мне страшно, я не могу успокоится и заставить себя проявить характер, ведь на Чаньёлья он должен подействовать. — Чан, выйди нахер из моей комнаты!
— Это комната Техёна, насколько я помню. — Он смотрит на кровать, которая до сих пор не заправлена после нашей половой связи с Кимом.
В глазах Чана читается некая боль, которую парень не может скрывать. Он сжимает кулаки и снова смотрит в мою сторону.
— Уйди отсюда! — кричу я, заставляю парня немедленно покинуть комнату… Но это все лишь в моих мечтах.
В жестокой реальности Чаньёль все ближе и ближе приближается ко мне. Между нами остаются считанные сантиметры. Я продолжаю увеличивать между нами расстояние, все еще отхожу назад, но внезапно моя спина сталкивается со шкафом. Пути назад нет, мне предстоит снова подвергнуться чему-то невообразимому, к которому я как всегда готова. Выдыхаю, делаю это слегка демонстративно, словно показываю Чану, что мысленно уже смирилась с предстоящим. Слезы стоят в глазах и готовы уже ринуться наружу, как внезапно, Чан останавливается и почему-то отворачивает свою голову. Он смотрит куда-то в сторону и лишь когда начинает говорить, я понимаю, куда именно был адресован его взгляд.
Он смотрит на дверь запретной комнаты, где паранойя Кима по поводу той убитой девушки просто зашкаливает.
— Интересно, а если с тобой что-то случится, он тебе тоже комнатку выделит? — поджимает губы и поворачивает голову ко мне. — Не думаю.
Чан касается моего лица похолодевшими пальцами правой руки, левой обхватывает талию и прижимает к себе. Мурашки накатывают со спины, поселяются в сердце и начинают его медленно разрывать, превращая эти секунды в такое безумие, от которого голова может лопнуть. Я не могу нормально дышать, не могу заставить себя спокойно вести себя. Все идет к чертовой матери, когда Чан приближает свои губы к моим и буквально шепчет в них.