Покалеченный Бог Войны стал моей наложницей

Глава 77

Хо Уцзю посмотрел на Вэй Кая, сдвинул брови и хотел было что-то сказать, но промолчал. Вэй Каю показалось, что щеки генерала напряглись, как будто он стискивал зубы. Помощник никак не мог понять, чем же вызвано такое недовольство. Мысли генерала всегда было очень сложно разгадать, и Вэй Кай немного растерялся. Поколебавшись, он все же решился заговорить:

- ... Генерал?

Мимолетный взгляд Хо Уцзю не дал никаких подсказок.

- Этот подчиненный все понимает! - выпрямился Вэй Кай.

Разве этот взгляд генерала не говорил ему, чтобы не болтал лишнего? Конечно, генерал сейчас много о чем думал, но вряд ли хоть одну из этих мыслей можно было произносить вслух. «Ясно, ясно», - подумал про себя Вэй Кай и улыбнулся.

Хо Уцзю не стал утруждать себя и докапываться, что там понял Вэй Кай. За окном уже стемнело, а Цзян Суйчжоу все еще не вернулся домой.

- Ну раз понял, то иди и проверь, - сказал Хо Уцзю. - Когда Цзин-ван вернется, мне нужно кое-что с ним обсудить.

Вэй Кай откланялся и вышел.

____________________

А в это время в банкетном зале обстановка накалилась до предела. Традиционная конфуцианская школа учила, что культурный человек при любых обстоятельствах должен вести себя тактично и даже с оппонентом выбирать исключительно вежливые выражения. Поэтому придворные министры никогда не выходили за рамки и, как бы сильно ни противостояли друг другу, были довольно сдержанны. Но Лу Юэ в отличие от них не корпел над книжками и чхал на все эти правила ученых мужей. После его слов в зале повисла мертвая тишина, придворные затаили дыхание, не смея издать ни звука. Он буравил взглядом Пан Шао, который в кои-то веки изменился в лице. Обуздав эмоции, он с трудом произнес:

- Боюсь, что генерал Лу сегодня перебрал. Эй, помогите кто-нибудь генералу Лу выйти и продышаться.

Таким образом он пытался сохранить себе лицо и вместе с тем предупредить Лу Юэ. Однако тот полностью проигнорировал посыл. Он криво усмехнулся и пробасил:

- Я не пьян, а очень даже трезв. А ежели бы напился, то, старый вор Пан, боюсь, твоя голова уже упала бы на стол.

Лицо Пан Шао чуть ли не почернело. В великолепном зале придворные чины, разодетые в парчу, боязливо переглядывались, украдкой косясь в его сторону. Пан Шао привык к сытой жизни во вседозволенности и такая ситуация оказалась для него невыносимой. Он стиснул кулаки под столом и с большим трудом подавил в себе желание уйти.