Покалеченный Бог Войны стал моей наложницей

Глава113

- Мгм, - услышав объяснение, Хо Уцзю поставил рюмку обратно на стол и хмуро подцепил палочками закуску, чтобы поскорее избавиться от горечи во рту.

Хо Юйань сделал вид, будто бы встревожился:

- Это все из-за оплошности старшего брата. Эй, сюда живее, поменяйте вино Уцзю поскорее, зачем вы поставили целебную настойку на стол?

Он изображал все так, словно сам порывался поменять напиток перед Хо Уцзю.

Хо Уцзю вскинул руку и придержал кувшин.

- Оставь, - он безучастно посмотрел на Хо Юйаня, словно бы и вовсе не замечая разыгрываемого им спектакля. – Ты не здоров, поэтому просто пей это.

- Но... - Хо Юйань состроил виноватый вид.

- Все в порядке, - не желая более поддерживать этот театр, Хо Уцзю спросил прямо. – Только что с тобой произошло за последнее время? Я помню, что когда ты приехал, пить еще мог.

Хо Юйань про себя решил, будто тот клюнул на удочку. Его маска тут же сменилась на ласковую и всепрощающую, но вместе с тем явно показывающую, что какая-то неприятность все-таки случилась. Он слегка улыбнулся:

- Пустяки, просто устал немного.

Хо Уцзю сокрушенно вздохнул, будто бы совершенно не понимал, в чем дело.

- Дела придворные и впрямь трудны. Что ж, раз так, то старшему брату не следует прилагать столько усилий, чтобы помочь мне. Я сам ими займусь.

Лицо Хо Юйаня так и застыло, и он уже было открыл рот для пояснений, но смышленый евнух быстро сообразил и возмущенно выступил:

- Дела придворные здесь ни при чем! Очевидно, что это кое-кто в императорском кабинете бесчинствует, намеренно доводя Его Высочество наследного принца до такого состояния!

Хо Уцзю поднял брови и собирался заговорить, но Хо Юйань опередил его, тихо отругав евнуха:

- Не лезь со своим длинным языком.

Евнух пристыженно закрыл рот, но на лице его явно читалось несогласие.

Хо Уцзю про себя подумал: «Отлично! А вот и еще один актер этой пьесы».

Подыгрывая им, он нахмурился и спросил:

- Что это значит? Кто это бесчинствует в императорском кабинете?

Его голос прозвучал сурово, как будто он услышал нечто совершенно неприемлемое.