Покалеченный Бог Войны стал моей наложницей

Глава 4

Цзян Суйчжоу лежал с плотно закрытыми глазами и приманивал сон, чтобы поскорее пережить эту безумную ночь. Лучше всего было бы проснуться на следующий день в своей квартире под звук будильника.

...но как бы отчаянно он ни призывал спасительное забытье, ничего не получалось. Это «ложе» с резными краями по факту не предназначалось для реального использования. Скрючившись на боку, он укрылся тонким плащом, который едва ли мог заменить стеганое одеяло. Истощенное болезнью тело этого человека оказалось еще более изнеженным, чем он предполагал. Спину ломило от неудобной кушетки, а руки и ноги мерзли даже весной в помещении. Всю ночь он вертелся как уж на сковородке и не смыкал глаз. Оставалось лишь беспомощно терпеть, пока красные свечи не догорят и небо не просветлеет. К этому моменту все его тело словно разваливалось на части, а в горле ощущался неприятный зуд, вызывая желание хорошенько прокашляться.

Едва забрезжил рассвет, Цзян Суйчжоу поднялся и, кашлянув пару раз, принялся массировать виски, чтобы унять головокружение. За окном он увидел толпу выстроившихся в коридоре служанок во главе с Мэн Цяньшанем. Вероятно, они там находились в ожидании пробуждения хозяина, чтобы должным образом позаботиться о нем. Нельзя было их впускать, разве тогда не раскроется, что они с Хо Уцзю не делили ложе? Цзян Суйчжоу моментально принял решение: бежать и бежать немедленно! Он взглянул на Хо Уцзю. С другой стороны кровати стояла пустая инвалидная коляска, Хо Уцзю неподвижно лежал на боку. Предрассветные лучи проникли в комнату и осветили его лицо, ресницы цвета воронова крыла отбрасывали мягкие тени. Он и в самом деле обладал необычайно привлекательной внешностью. Совершенные черты с прямой переносицей и длинными ресницами, прикрывающими сейчас черные злобные глаза, выглядели по-настоящему героически. На солнце Цзян Суйчжоу смог различить небольшой застарелый шрам, разрезавший кончик левой брови. Эта царапина словно вдохнула жизненную силу в божественный меч, упавший с небес на бренную землю. Мужчина крепко спал. Цзян Суйчжоу вздохнул с облегчением и осторожно встал с кушетки. Отлично. Ему было не по себе после произнесенных вчера жестоких слов и того, что он ночевал на кушетке, будто спрятавшись, да еще и сбежать собирался. Как ни крути, после такого бесстыдства лучше всего уйти незаметно.

Цзян Суйчжоу поправил одежду и выпрямился. Приняв невозмутимый вид, он тихонько вышел. Дверь скрипнула, звуки удалились и в опустевшей комнате наступила тишина. Хо Уцзю распахнул веки. В темных бдительных глазах не было и намека на дрему. Его бесстрастный взгляд упал на кушетку у окна. В ярком солнечном свете кружилась мелкая пыль. Там больше никого не было. Вплоть до того, что вся поверхность была тщательно разглажена, как будто этот человек неуклюжим выравниванием складок старался скрыть следы своего пребывания. Взгляд Хо Уцзю внезапно остановился. Он всегда был начеку, обладая чутким слухом и острым зрением, поэтому ни одно движение Цзин-вана не ускользнуло от его внимания. Он прекрасно слышал, как тот пытался угнездиться, втиснувшись в эту мелкую кушетку, ворочался всю ночь напролет и ушел, крадучись точно вор.