Картина наших душ

Глава 21. Алекс

На пути к дому я улыбаюсь, как черт.
Это однозначно был один из лучших дней в моей жизни. А их можно по пальцам сосчитать.
Мы с Селестой помирились. Если за прощение разрешено называть её предостережение больше не лажать и не вести себя как полный придурок.
Конечно, я всё ещё чувствую себя виноватым. Я действительно погорячился. Но в кафе я был завлечен ревностью, а глаза застилала красная пелена. Это, конечно, такое себе оправдание, как и другим плохим поступкам тоже. Но я буду стараться.
Для начала стараться вести себя как порядочный человек. Стараться стать хоть чуточку лучше. А потом можно уже будет работать над искоренением демонов, которые живут внутри меня и время от времени овладевают моим разумом, делая из меня ублюдка. Делая из меня подобие моего отца.
И только тогда, когда я смогу сам себя контролировать, мы сможем быть с Селестой вместе. Когда я смогу гарантировать, что не стану причиной её боли или страданий. Что не буду позволять себе надругаться над ней, как мой отец надругался над моей мамой, как безжалостно растоптал её чувства и её жизнь.
Я всё ещё думаю, что не достоин Селесты. Думаю, что не подхожу ей.
Но с этим можно работать.
С этим нужно работать.
Мой отец в гробу перевернётся, когда я докажу ему, что я, блядь, не он. И никогда таким не стану.
Я смогу.
Я всё смогу.
У меня получиться.

Открывая входную дверь в свой родной дом, я уже чувствую, что тут что-то не так. А когда слышу из глубины дома смех каких-то парней и громкие звуки борьбы из телевизора, сердце падает вниз.
Я тут же кидаюсь в гостиную, где и находятся они.
Меня встречают пустые пивные бутылки, которые валяются под ногами, разбросанные чипсы и парочка мальчишек вместе с Лиамом, играющих в нашу старую приставку.
Что. За. Хрень?
Меня разве поставили в известность, что несовершеннолетние будут шуметь и распивать алкоголь в моём доме!?
Игнорируя выпученные от страха глаза младшего брата и его дружков, я шагаю к двери маминой спальни и тихонько её приоткрываю.
И только тогда, когда я вижу, что мама мирно спит и лекарств, которые я оставил утром на прикроватной тумбочке, нету, я выдыхаю.
Надеюсь, Лиам пригласил сюда посторонних до того, как мамуля уснула. И чертовски надеюсь, что он не светил перед ней пивом. 
Если она вновь в такое окунётся...
У мамы плохие воспоминания, связанные с такими делами.
Мой отец любил, я бы даже сказал, обожал выпивать.
И не только.
Мама сражалась с этим, как могла, но он и его наклонности всегда её побеждали.
До сих пор помню её крики и...
Зажмурив глаза, я покачиваю головой.
Когда эти мысли покидают меня, я прикрываю дверь с мягким щелчком, расставаясь со спокойным образом мамы, и разворачиваюсь к компании парнишек.