Картина наших душ

Глава 39. Селеста

Боль пронизывала мое тело с такой силой, словно надо мной столпились разозленные люди, и они мне за что-то мстили, избивая до потери пульса. Они били и били, не переставая.
В грудь.
В живот.
В голову.

Но эта невыносимая боль даже не граничила с пустотой, которая послилась в моем сердце и не спеша, с наслаждением захватывала всю мою сущность.
Эта черная зараз постепенно съедала меня и съедала ровно до того момента, пока мои слезы не высохли, глаза не остекленели, а сердце не замедлилось.

И сейчас я лежу в своей комнате, свернувшись клубочком, накрывшись по ощущениям холодным одеялом, и могу думать лишь только о том, как, черт возьми, в один момент нити нормального существования могут резко оборваться, а жизнь - сойти с реек и остановиться?

Новость, которую любезно сообщил отец, выбила почву из под моих ног. И кажется, что я уже долгое время где-то летаю, не в силах за что-то или кого-то зацепиться.
Даже Дэниел, мой лучший друг, человек, который знает меня в плоть до самой последней волосинки на моем теле, не смог ко мне достучаться и вытянуть из этого места, где я погибаю.

Я уже была тут раньше.
Да, точно.
Мне знакомы эти неприязненные, холодные чувства и гнилой запах отчаяния, жалости и душевной травмы.
Я посетила это место впервые, когда умерла моя мама.
Ведь в тот трагический день я потеряла не только ее.
Но и семью.
Она ушла, исчезла, и посыпалась, как песок сквозь пальцы.
И я больше не могла собрать все воедино. Теперь уж точно нет. Все шансы, даже самые призрачные, взяли и в миг испарились.

Иногда мне кажется, что жизнь просто решила поиздеваться надо мной, и скоро в мою комнату войдет разодетый клоун с большим красным носом, подарит мне шарик и скажет, что все это была дурацкая неудачная шутка.
Но этого не происходит.
Даже когда я просыпаюсь утром, это не оказывается страшным сном, на что я так надеялась.

Весь день я лежу в кровати и не могу сдвинуться ни на дюйм.
Чтобы сходить в туалет, мне приходиться осилить себя и встать. В результате я все равно не могу удержаться на ватных дрожащих ногах и пару раз падаю по пути. Из-за этого на моих бедрах появилась парочка саднящих ушибов. Но я быстро подружилась с физической болью. Она здорово заглушала душевную, и мне становилось легче. Хоть и только на несколько сладких секунд. 
А потом все снова возвращалось на круги своя.
Пусто.
Одиноко.
И чертовски больно.