Вопреки надеждам Кирилла, они практически не общались эти три дня. Уж больно разный график. Пацан вставал ни свет ни заря и топал на работу, возвращаясь с которой, вскоре заваливался спать. Кирилл пытался вставать пораньше, чтобы поддерживать с ним связь до смены. Но обе попытки закончились провально — крепким сном, одолевавшим его спустя несколько минут после прекращения звона будильника. Так что приходилось довольствоваться редкими ответами Лёши на скинутые шутки. Зато было время на размышления о том, как к пацану подступиться. Лешины слова о «лишнем» осели в его голове. Быть проблемой для него Гречкин не хотел. И так уже достаточно дел натворил. Но и отпускать его так просто не желал. Особенно теперь, когда Лёша признался, что тоже скучал. Ещё и к себе пригласил. Ну, нет, Кирилл точно его не упустит. Нужно было что-то придумать. А что? Неясно. Все мысли об этом снова скатывались к фантастическим перемещениям во времени. Вот бы можно было метнуться назад на пару месяцев, отпинать себя за трусость и разобраться с отцом сразу же, без этих жертв. «Не так страшен чёрт, как его малюют, » — с усмешкой подумал Кирилл об отце. Сравнивать отца с чёртом оказалось приятно. Жаль только, что ему это тогда, в июле, в голову не пришло. И проблем не было бы.
Так и не придумав ничего, Кирилл решил импровизировать. Хорошая ли это была идея? Не-а. Вот максимально отвратная. Рядом с Лёшей разумные мысли, коих и так было немного, быстренько вытекали из его головы через ушные отверстия, оставляя только желание прижать пацана к себе. Но время истекало, час встречи близился, а других вариантов так и не появилось. За неимением лучшего остался этот план. Лёша опаздывал. Кирилл отбивал ритм игравшей песни, размышляя, стоит ли позвонить парню. Вдруг тот обессилен настолько, что его лучше подобрать сразу у ворот общежития. Но буквально через мгновение Лёша выбежал из-за длинного жилого дома и направился к нему, перебегая дорогу на мигающий зелёный сигнал. Он резво запрыгнул в машину и откинулся на спинку, пытаясь отдышаться. Поздоровался рвано. Гречкин сделал музыку тише. — Ага, здравия желаю. Тебе пригодится. Чё на мигающий попёрся? Давно в больничке не лежал? — недовольно проворчал Кирилл, стараясь не звучать уж слишком грубо. Всё-таки не ему тут пацана отчитывать. Лёша на его замечание не обиделся. — Решил себе внеплановый отпуск устроить, — весело хохотнул он и практически развалился на кресле. Кирилл пригляделся к пацану. Светлые пряди выглядели как-то не так. Как будто... Он протянул руку и коснулся их пальцами. Ну точно! Мокрые. — Только из душа, что ли? — спросил он, выезжая на дорогу. Окно со стороны пацана пришлось закрыть. Лёша грустным взглядом проводил поднимающееся стекло, но ничего не сказал. Заболеть, конечно, он не хотел. Да и нельзя ему. Работа не ждет. — Поэтому и опоздал, — Лёша пожал плечами и отвернулся к окну. Он ворочался в попытках найти наиболее удобное положение для своей головы. Всё, что ему было нужно в эту минуту, — положить куда-нибудь голову и спокойно любоваться видами из окна. — Просто с Лизой задержался. Потом пока доехал, пока в душевую попал. В общем, ад. Извиняй. — Я мог тебя забрать прямо от «Радуги». Необязательно было мчаться сюда. Лёша в ответ выразительно на него посмотрел, но поняв, что Кирилл этого не заметил, озвучил свою мысль: — Не тупи. Я бы не поехал с тобой в футболке, перемазанной пластилином. Кирилл подумал, что был бы очень даже «за» увидеть Лёшу в такой футболке. А что? Хорошая возможность заполучить шанс эту самую футболку с Лёшки стащить. — Даже боюсь представить, о чём ты там думаешь, так усмехаясь, — хохотнул Лёша и потянулся к панели, чтобы сделать звук громче. Он вновь упал на спинку кресла, закинул руки за голову и прикрыл глаза. За окном сталинки сменились панельными домами, которые его мало интересовали. Он лениво шевелил губами, беззвучно повторяя слова песни. Кирилл на мгновение скосил на него взгляд. Какой же он... Лёша. Имя стало для Кирилла уже своеобразным синонимом к «идеалу». Заставить себя снова смотреть на дорогу оказалось непросто. Но Кирилл всё же смог. — Думаю о твоём творчестве. Слепил Лахту? И сердечко к ней обязательно. — Опять шутка про член? — Естественно, — хмыкнул Кирилл. Он снова посмотрел на Лёшу, пользуясь случаем. Они как раз стояли на светофоре. Лёшина улыбка стала шире — должно быть, почувствовал кирилловский взгляд. — Лучше бы я слепил мозг, пригодилось бы. — Мне? — Мне, — исправил он и неожиданно мягко улыбнулся, повернулся лицом к Кириллу, открыл глаза. Он выглядел таким уставшим. — Тебя, может, назад? Отоспался бы. — Уже хочешь меня спровадить? — он ухмыльнулся как-то знакомо. Не как обычно ухмылялся Лёша. Но что-то такое очень близкое в этом было. Только спустя несколько секунд — непозволительно долго, на самом деле, — до Кирилла дошло. Пацан перенял его ухмылку. И когда понимание озарило его лицо, Лёша засмеялся. «Дразнился,» — радостно подумал Кирилл. Чёрт, ну как же он скучал по этому мальчишке. — Не дождёшься, — фыркнул он в ответ, постаравшись изобразить Лёшино смущение. Но у него не вышло. На светофоре загорелся зелёный. Машины сзади нервно засигналили. — Езжай давай, — сказал Лёша, продолжая неотрывно глядеть на Кирилла. Это создавало определённые проблемы, потому что Гречкину пришлось вести тяжёлую борьбу с желанием смотреть на парня постоянно. Приходилось ограничиваться короткими взглядами. — А куда, кстати? Есть предложения? — спросил он, пока продолжая двигаться по центральной полосе. Лёша негромко хохотнул. — К звёздам! — Кирилл вопросительно посмотрел на него. Чего, блять? — Ну, ты чё, «Титаник» не смотрел? Казалось, он был искренне удивлен и немного даже разочарован. — А похож на того, кто смотрел? — прозвучало раздражённо. — Соррян, это такое... защитный механизм или как эта хуйня называется? Подбешивает, когда в незнание носом тыкают. — Понимаю, — Лёша серьёзно кивнул и потянулся к Кириллу, чтобы легонько щёлкнуть его по носу. Неожиданно. Гречкин рефлекторно дёрнулся, вызывая у Лёши беззлобный смех. — Я б тоже не смотрел, но меня мама на 3D в двенадцатом году потащила. Потом вместе рыдали. Я из-за жалости к животным, она из-за жалости к Джеку. Я тогда же впервые обнажённую женщину увидел. — И как первый опыт? — Кирилл обернулся к нему и активно задвигал бровями, будто в издевку. — Да никак, мне восемь было. — Потом не пересматривал? Всё-таки первая твоя женщина, такое запоминается надолго, — Кирилл откровенно посмеивался над ним. — Не поверишь, пересматривал, — также смеясь, ответил Лёша. — Когда после первого поцелуя ничего не ёкнуло. Сначала подумал, что дело в ней, мол, не та девчонка. Решил проверить на других женщинах и понял: не тот пол. — Кирилл резко повернул голову, вытаращив на Лёшу глаза. — Дорога! Кирилл вновь обратил внимание на дорогу. Выглядел он всё таким же ошарашенным. — Так ты гей? Лёша в ответ заржал. Отсмеялся он только через пару минут, начав от смеха икать. — Здра — ик — сьте, приех — ик — али, — он пытался не смеяться, но выходило плохо. Пришлось сделать паузу, чтобы задержать дыхание. Икота мешала говорить. — Как ты догадался?! — Да, Лёш, блять! — Кирилл обиженно воскликнул. Лёша снова засмеялся. — Да я ж откуда знал? — Ну, даже не знаю, — саркастично протянул Лёша, он уже покраснел от смеха. — А вдруг ты би! — Кирилл пытался оправдаться. Он чувствовал себя глупо. И это было неприятно. — Ой, всё, бля. Лёша смилостивился и опустил ладонь на его плечо, мягко сжимая. — Прости, не сдержался. Ты просто так удивился. Он кончиками пальцев погладил кирилловскую шею, заставляя парня поёжиться. Лёша подвинул ладонь, прижимая её к горячей коже. Ощутил, как быстро забился под рукой чужой пульс. Большой палец удобно лёг на ключицу, приласкав выпиравшую косточку. — Лёш, — предупреждающе, — не прекратишь — въебемся в кого-нибудь. Лёша хмыкнул. Он это понимал. И понимал, что надо убрать руку. Но близость к Кириллу так расслабляла. Снова касаться его было слишком приятно, чтобы отказываться от этого. Он слабый человек, чертовски слабый. Лёша устал от работы, от бесконечной бумажной волокиты, от учёбы, совмещать которую с предыдущими двумя пунктами оказалось слишком тяжко. На горизонте ещё и переезд в квартиру маячил. Он заебался. Невероятно сильно. И как (наконец-то!) хорошо было обо всём этом забыть. Хотя бы ненадолго.
