Утром я резко открыла глаза. Показалось, что проспала целую вечность, но на деле, едва взглянув в окно, поняла – на улице только рассвет. Чон в отличие от меня продолжал спать, разве что храпеть перестал. Решив воспользоваться этим, соскользнула с кушетки и сбежала в ванную переодеться обратно в аббатису. А заодно, раз представилась возможность, вытащила наконец из сокрытого в полах рясы специального кармашка документы – сертификат личности и духовную грамоту. В первом нашла свое полное имя и возраст, а во втором, под личной подписью главенствующего отца, был утвержден мой статус аббатисы и принадлежность к ордену. Так я наконец узнала, что “мое” имя – Хираи Момо и мне без малого сто семьдесят три года, судя по дате рождения… Вдобавок выяснилось, что в монахини я постриглась в свои восемнадцать и с тех пор продлевала у преподобного отца право на омоложение уже семь раз. Я специально пересчитала печати с резолюциями Главенствующего, чтобы в этом убедиться. Выходило, что Момо была на отличном счету в столичном ордене, оставалось только огромной загадкой, как она умудрилась потерять свой костюм и документы в месте, где их нашла я… При воспоминаниях о том, как вообще удалось добыть рясу, меня нервно передернуло. Выбежав из дома отца с кровью на руках, я промчалась в таком виде несколько кварталов, пребывая в состоянии шока. И лишь оказавшись в тупике между двумя зданиями, остановилась. Уткнулась лбом в грязную холодную стену и долго так стояла, пытаясь отдышаться и вернуть себе самообладание. У меня не было документов, денег, и я четко уяснила, что меня, скорее всего, станут искать враги отца, чтобы убить. Нужно было убираться из Локшера как можно быстрее, но в том виде, в котором я оказалась, это было попросту невозможно. Я оглядела себя – руки и платье в пятнах крови, и где найти новую одежду, я не представляла. В памяти воскрес один из советов мадам Розэ, который она обронила однажды совершенно случайно, – в случае неприятностей можно попробовать просить помощи у уличных дев. Они ровным счетом одинаково ненавидят полицию и мужчин, а значит, постараются помочь. Но при условии, если ты “своя”. После этого несколько раз Розэ умоляла меня забыть эти слова, потому что не положено приличной девушке даже слов знать таких, как “куртизанки” и “продажа тела”. Но сказанного уже не воротишь, и, цепляясь за призрачную надежду, я и вправду поплелась по темным улицам, озираясь по сторонам в поисках того, кто мог помочь… Незнакомка стояла на углу между кабаком и таверной, оперевшись спиной о стену и обнажив правую ногу в чулке – так, чтобы сомнений не оставалось – дамочка в поиске клиентов.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Абатисса [Закончен]
FanfictionПеределано под к-рор. Отца Дженни убили, никто не знает убийцу, кого будут подозревать в первую очередь? Правильно, того кого последним видели с умершим, а в нашем случае это Дженни, хотя она даже не причастна к смерти отца на неё ведут охоту.