Map of the soul: 7

Глава 18. Ядом по твоим венам

Красные алмазы, смеясь, рассыпались на всей поверхности белоснежного ковра, уничтожая его цвет, призывая тьму в этот мир, призывая все чистое уничтожить. Здесь просто нет места ни для чего светлого и прекрасного, все нужно истребить, утопить в крови и нежиться в ней, желая еще больше смертей, еще больше душ. Голод не пройдет никогда.

Белые нежные перья в этой крови тонули, они и так лишились своего света, и так пали, но этого, видимо, было мало, потому что теперь их нужно было окончательно заклеймить, весь этот небесный цвет сожрать, испортить его кровью, уже не святой, обычной кровью обычного, самого простого человека.

Хосок крепко держит в руках тело Чимина, сидя на полу, и качает его в своих объятиях, хотя на деле ему хочется пылью под ногами рассыпаться, тоже умереть, уйти. В груди какая-то буря, и в этой бури все заживо уничтожается, там сердце ветра на куски рвут, каждый желает себе побольше отхватить; там душу в торнадо засасывает, не желает ее падшему ангелу оставить; там пустота убивающая образуется, ни в какое сравнение не идет с той, которую Хосок ощутил, когда понял, что лишился своих крыльев. Он бы согласился ту боль снова и снова переживать по кругу, только не эту, только не ту, которая в мозгу выжигала ядовитое послание, в котором злобно над Хосоком смеялась и напоминала, что того, кого он любит, больше нет. Он убил свою любовь, он ничего не смог сделать, чтобы его спасти. Он клялся, что защитит его ото всех бед, а на деле оказался никчемным и бессильным, на деле он обычный слабак, который не смог сдержать своего слова. Который лично, этими руками кинул свою любовь в Ад; который не достоин называться ангелом, который эгоист; который должен был гореть в преисподней вместо него.

У Хосока по щекам водопадом льются слезы, закрывают собой картинку, словно не хотят, чтобы он что-то видел, не хотят, чтобы он видел на своих руках тело Чимина. Мертвое тело. Пак умер мгновенно, пронзенный демонской катаной, отобравшей его душу без промедлений, скинувшей ее в Ад. Но Хосок себя даже этим знанием не может остановить, он только продолжает качать тело Пака и молча ронять слезы, бессильный хоть что-то исправить. Он его убил, он испортил ему всю жизнь, он и только он!

— Пожалуйста!.. — шепчет Хосок и головой утыкается в пепельные волосы, которые разом утратили всю свою красоту. Ангелу на это наплевать — он так молится, не понимает, что его больше не слышат. Он пал и никому стал не нужен, молитвы таких грязных существ не должны быть исполнены. Молитвы убийц не должны быть услышаны. Хосок может только каяться, но прощение перед Чимином и за сотню лет не сможет вымолить. Он просто этого не достоин, он просто не достоин жить!