Map of the soul: 7

Глава 26. В тёмном лабиринте твоего сердца

Тихо шелестит листва пушистых гортензий, редкие бабочки порхают с цветка на цветок, чтобы успеть продолжить такой короткий жизненный цикл. Их нереальные, ярко-голубые крылья драгоценными камнями переливаются в ярком солнечном свете. И эти легкие взмахи нежных крыльев разбавляет бесконечное жужжание пчел, которые тоже в дивном саду облюбовали бесконечные кусты гортензий. Природа радуется и цветет, набирая силы от Солнца на скорую зиму, чтобы потом снова радовать людской глаз своей неземной красотой.

И среди всего этого великолепия на земле, поломанный и жалкий, сидит Хосок невидящими, стеклянными глазами глядя в пустоту прямо перед собой. Он в таком состоянии ровно с того момента, как Чимин поведал ему жуткую правду о его прошлом; рассказал о том, какой сволочью был Хосок раз так предал Юнги. Ангел не шевелится от слова совсем, не моргает и никак не двигается, кажется, даже не дышит, словно в статую превратился посреди этого чудесного сада. Его здесь будто и нет, а мыслями, он, и правда, очень далеко; настолько, что, кажется, не выберется оттуда никогда.

Хосок начал вспоминать, рассказ Чимина заполнил его пробелы в памяти, вернул потерянное, которое все это время тоскливо дожидалось на дне подсознательного, чтобы ангел обратил на него внимание. Но он сам лично этот отрезок своей жизни забетонировал и похоронил так глубоко, чтобы даже случайно на него не наткнуться, чтобы никогда, никогда не вспоминать о том, что он сделал. До всего, что Чимин ему поведал, Хосок считал, что быть предателем он не может, иначе бы не переродился бы в ангела. Но он очень сильно заблуждался на этот счет. И сейчас с воспоминаниями, которые постепенно, но достаточно быстро достраивались у него в голове, он знал даже ответ на этот вопрос. Он стал ангелом, потому что считал, что выполнял святую миссию, когда рассказал отцу Юнги о его тайне; он-то считал, что Мину помогает таким образом избавиться от темных мыслей о своей сестре. Благая, абсолютно слепая цель, которая привела к ужасным, смертельным последствиям. Хосок не знал, честно, чем все обернется, ведь не за что бы ни подумал, что отец Юнги так выйдет из себя, он думал, что тот просто разделит Мина и ЁнХи, не более, ангел и предположить не мог такой исход, такую трагедию! А самое ужасное во всем этом, что Хосок тогда у костра, где Юнги сожгли, все осознал. Там, маленьким мальчиком, он все понял, именно поэтому и поставил у себя в голове такой блок, потому и предпочел забыть лучшего друга, чтобы не думать о предательстве, чтобы никогда не вспоминать о том, куда слепая благодетель может завести. Хосоку с рождения не было приписано быть ангелом с его вечными осечками и эгоистическим мыслями; Хосоку с рождения была приписана дорога в Ад, которую он удачно избежал, потому что сам себя оправдал, считая свой поступок не предательством, а святым обязательством, попыткой грешную душу Юнги наставить на путь истинный. Это он сделал Мина таким, это все он. И он полностью расплачивался за свои грехи, все, что с ним произошло, он заслужил, абсолютно все. Он больше даже пытаться стать ангелом не будет, даже не попытается хоть как-то Мина обозвать или что-то плохого о нем подумать, потому что Чимин был прав - Хосоку никогда не вымолить прощения у Юнги за то, что он сделал, никогда. Он будет жить вечно и каждый день помнить свой гнусный поступок, каждый день ненавидеть себя за слепую святость и беспечие, поломанные души и судьбы. Только вытащит Чимина из этой битвы и примет весь удар на себя, теперь-то когда он вспомнил, когда все осознал, Юнги должен был оставить Пака в покое и полностью переключиться на Хосока. А ангел даже и не против.