Map of the soul: 7

Глава 20. Пожалуйста, люби меня

Тучи черные и тяжелые собой весь небосвод закрыли, запечатали любой вход света на землю, собирались устроить свое здесь царство, пока глаза ослепленных ангелов ничего не подозревают. Тучи тьмой клубятся, несдержанной и неукротимой, опасно проседают под своим весом над землей, буквально пугают людей своей силой, хохочут и снова вверх устремляются. Ветер безумный снова за свою любимую работу взялся – рвать и трепать все, что ему не нравилось, все, что для него было слишком хрупким, желанным. Он свою ярость разносил по всем окрестностям Сеула, за городом его не сдерживали высотные здания, здесь он был свободен и гнев палил так, что, кажется, готов был деревья многолетние с корнями повырывать, доказать всем свою неукротимую силу. Гром только начинает всё действо раскручивать, он вместе с молнией в самый последний момент взялись за свою работу — пугали горожан своими яростными, несдержанными, хоть и редкими разрядами и ударами. Они там, в небесах, отношения выясняли, кто сильнее и страшнее, просто не понимали, что равны в этой битве.

Хосок без устали идет по трассе, точно зная, куда ему надо. Он лишился своего звания и силы, но не памяти, но не того, чего никто и ни у кого не мог отобрать — любви и свободы. Он теперь одиночка, падший и опороченный, с выкорчеванной наизнанку душой и сожжёнными крыльями, позор небесных воинов. Но в отличие от других своих братьев и сестер, он теперь не слеп. Через боль прозрел, через боль и утрату, но прозрел. Увидел всю картину полностью, все ужасные детали и всех ее персонажей, добро и зло, которое в таком переплетении было, что срослось в одно непонятное создание, в котором светлое потеряло свой истинный облик. Он увидел мир впервые, каким он был настоящим, а не каким его постоянно пытались ему показать небеса, снял свои розовые очки. Да, без них было больно, но без них он стал зрячим.

Хосок шел к единственному, к кому мог обратиться за помощью; к единственному, кому надеялся, что был до сих пор нужен. Он хотел спасти его и попросить спасения в ответ. Не себе, а Чимину. Он еще не отчаялся, он все еще хочет его спасти, у него функционирует сердце только потому, что он надеется. Как только он поймет, что уже никак не сможет спасти свою любовь, как только поймет, что ее больше нет — он прахом рассыплется навсегда. Разлетится на миллионы частиц, умрет по-настоящему, сам себя убьет, наплевав на все ангельские запреты.

— Хосок? — где-то рядом с ангелом раздается знакомый голос, и он резко выныривает из своих мыслей, поднимая голову от гравиевой дорожки. Он даже не заметил, как пришел к пункту своего назначения, даже не заметил, что абсолютно непонятно каким чувством узнал, где именно сейчас Чонгук.