Ненавижу, тебя красавчик

Эпилог

Пак Чимин

Двадцать шесть лет спустя

Сверкающие люстры заливали светом их загородную виллу, которая была украшена букетами пышных цветов. Сказочную атмосферу дополняли ленты, каскадами спускающиеся с потолка.

Глядя на танцующую пару, Чимин вновь пожалел о том, что Йены нет с ними и она не может наблюдать за тем, как ее правнук выходит замуж.

Справившись с нахлынувшими эмоциями, Чимин дотронулся до руки Чонгука. Они оба смотрели на их сына, Юонга, и его мужа Джун Со. Они танцевали под песню Луи Армстронга «Как хорош это мир».

Юонг, бесспорно, пошел в отца – такие же темные волосы и темные глаза. А их дочь, светловолосая и кареглазая Тенли-Йена, была копией Чимина. Омега посмотрел на главный стол. Тенли сидела рядом со своим дядей Хосоком и улыбалася во весь рот, наблюдая за тем, как его старший брат танцует с мужем. Чимин был очень рад, что Хоби приехал к ним из Пусана на выходные.

В другом углу комнаты сидели братья, Джейсон и Джастин, со своими семьями. За прошедшие годы они с ними стали очень близки и каждый год приезжали к ним в Нью-Йорк. Чимину так и не удалось выяснить, кто был его отцом. Мама говорила его братьям, что он был заезжим парнем, который пробыл в городе недолгое время, а потом уехал. Даже частный детектив Гука ничего не смог выяснить.

Когда танец молодоженов завершился, диджей объявил о том, что следующим будет танец жениха и его отца. Мурашки побежали по рукам Чимина.

Омега посмотрел на Гука.

– Ты готов?

– Да, – не раздумывая ответил он.

Юонг подошел к ним и протянул отцу руки, а он медленно и осторожно поднялся с инвалидного кресла. Его муж не был прикован к инвалидному креслу, но ему требовались частые передышки, когда он целый день проводил на ногах. Чим знал, что он хотел сберечь все силы для этого танца. Его выступление в церкви уже забрало у него много сил, как физических, так и эмоциональных. Его замечательный муж удивил всех нас, спев вместе с церковным хором во время церемонии. У него даже была короткая сольная партия.

С годами рассеянный склероз усилился, состояние Чонгука ухудшилось, но его дух не был сломлен. У них случались хорошие дни, когда он чувствовал себя очень бодро, и таких хороших дней было больше, чем плохих. Но они больше не могли не обращать внимания на его болезнь – хотя ему так этого хотелось.