Я тебе изменяю

Глава 8

Чем больше времени проходило, чем сильнее раскрывался мне Чонгук с новой, незнакомой прежде стороны, тем яснее становилось: пути назад нет.
И как ни хотелось порой очнуться и стряхнуть с себя все происходящее, как остатки дурного сна, проснуться поутру и понять, что все случившееся – лишь привидевшийся кошмар, я уже ясно и трезво осознавала: это теперь моя новая реальность.
И в ней мне отныне предстояло существовать. Со всеми своими ранами, разочарованиями и необходимостью восстанавливать себя, как внезапно обрушившееся здание.
Но самый главный этап я уже прошла: поняла и приняла тот факт, что ничего уже не будет, как раньше. Что измены мужа, его ко мне отношение – не жестокая шутка, не нелепая ошибка, которую можно отменить. И теперь, когда не стоило и надеяться на его раскаяние и налаживание отношений, я знала: у меня есть только один путь – вперед.
Этим и собиралась заняться незамедлительно. Сдвинуться с мертвой точки, избавиться от всего того, что тянуло меня назад, изменить то, что сама хотела изменить. Не кто-то, а только я.
В первую очередь я решила поменять систему питания. Теперь, когда не нужно было готовить для Чонгука вкусные, но вредные блюда, которые и сама ела заодно, я могла перейти на правильное питание. А благодаря тому, что мама отныне была рядом, у меня появилась возможность заняться собой: выделить пару часов в день на поход в зал, например.

Стоило подумать и о заработке. Я по-прежнему намеревалась обеспечить Тео всей своей любовью и вниманием, но вполне могла бы взять на себя и какую-то подработку. Даже не сомневалась: с учетом всего, что Чонгук уже натворил и как себя показал, он сильно постарается отыграться и на алиментах. Ну а если и нет, то мне нужно было обеспечивать, как минимум, и свои собственные нужды. Конечно, у меня имелся запас средств, которые отложила до ухода в декрет, но ведь они не вечны, и счет нужно было как-то пополнять.
Обо всем этом я думала на следующий день после визита мужа. Сидела на кухне, допивая чашку зеленого чая и мысленно планировала свой дальнейший день, пока сын еще мирно спал.
– Уже встала? – удивилась мама, входя на кухню и оглядывая меня с каким-то... удивлением?
– Новый день – новая жизнь, – объявила я бодро, поднимаясь с места. – Я там салат сделала и омлет, если хочешь. Еще осталось.
Она снова оглядела меня: пристально, но с одобрением. Я поняла, что ее так удивило в моем облике: былую пижаму и растянутую футболку теперь сменила шелковая сорочка, которую я выкопала в недрах шкафа.
– Мне нравится твой настрой! – кивнула мама.
– Мне тоже. Кстати, не посидишь с Тео днем пару часов? Я взяла абонемент в зал.
Мама растерянно заморгала, потом – удивленно хмыкнула.
– Посижу, конечно.
– Спасибо. А я пойду вещи разберу, пока Тео еще спит.
Пересмотр гардероба был еще одной важной вехой в становлении новой «я». Я собиралась избавиться от всего, что делало из меня какое-то бесформенное существо, а не женщину.
Через пару часов ковыряния в вещах я с ужасом смотрела на целую гору одежды, от которой намеревалась отказаться. Старые футболки, дурацкие балахоны, под которыми неосознанно пыталась спрятать лишние килограммы, уродливые широкие штаны – все полетело на пол. Конечно, мне было еще очень далеко до идеальной фигуры, но я была и не столь плоха, чтобы добровольно себя заковывать во все это. Тем более, что и не собиралась высушивать себя до состояния воблы, лишь немного привести в порядок – так, чтобы остаться довольной самой собой.
Немногие выжившие вещи, в основном приобретенные еще до беременности, я развесила назад в шкаф, остальное – собрала в мешок, чтобы потом часть – куда-нибудь раздать, а остальное – вообще выкинуть.
Когда с этим было покончено, я посмотрела в зеркало. Как и многим женщинам в переломный момент, мне захотелось что-то сделать со своими волосами. Никогда прежде я их даже не красила, но теперь, глядя на свое отражение, признала – немного освежить прическу все же не помешает. Не кардинально, наверно, но... какая-то новая деталь несомненно поможет мне самой почувствовать себя лучше.
С этими мыслями я записалась в салон. Попутно – написала своему начальнику с вопросом, не найдется ли для меня каких-то задач, которые можно решать удаленно. Покормила обедом сына и, глядя на то, как он покорно глотает кашу, подумала: я впервые за последний год чувствую себя настолько хорошо. Оказывается, нужно, по сути, совсем немного, чтобы вытащить себя из состояния разбитости и неуверенности: просто начать действовать. И тогда, как минимум, почти не останется времени на выматывающие, тянущие на дно, мысли.
– Мам, мне пора бежать! – крикнула из кухни, когда Тео наконец покончил со своим обедом и теперь, довольный, занялся любимой игрушкой.
Мама появилась на пороге, коротко кивнула:
– Давай, я присмотрю за Тео.
Захватив спортивную одежду, я выскочила из дома и бодро помчалась по лестнице вниз.
* * *
В тренажерном зале ощущала себя поначалу неуютно. Раньше, до родов, у меня была фигура, которая не требовала каких-либо занятий спортом, поэтому само присутствие в подобном месте для меня было в новинку.
В конце концов, я попросту ступила на беговую дорожку и пошла. Нужно же было с чего-то начинать?
Я преодолела уже три километра и вовсю стирала с себя градом льющийся пот, когда прямо передо мной выросла чья-то фигура. Невысокая, хрупкая, но с двумя весьма выдающимися частями тела.
Я поняла, кто это, прежде, чем подняла глаза, чтобы взглянуть человеку в лицо.
Она стояла передо мной, с перекинутым через плечо полотенцем, с безупречным макияжем и волосами, аккуратно собранными в хвост. Я мигом почувствовала себя на ее фоне каким-то чудовищем: вся мокрая, растрепанная... и с лишним весом, который еще сильнее подчеркивала спортивная одежда.
Но сейчас было не время для самоистязаний и неуверенности в себе. Напротив – следовало показать, как мало меня волнует ее присутствие здесь и этот чертов идеальный внешний вид.
Остановив дорожку, я неторопливо стерла с лица и шеи пот, вопросительно взглянула на подошедшую ко мне женщину...
– Какая неожиданная встреча, – заметила она голоском, до того нежным, что аж передергивало.
– Действительно, – хмыкнула в ответ. – Вам что-то нужно от меня... Сана, если не ошибаюсь?
Она кивнула.
– Я очень рада, что мы увиделись.
Мои брови поползли вверх. Поразительная наглость!
– Вот как? – спросила безо всякого интереса.
– Да. Я должна вам сказать...
Она неловко покусала пухлые губы, словно не решаясь продолжить, а я вдруг поняла, что так нравилось в ней Чону: такая женственная, воздушная, изящная девушка словно заставляла себя чувствовать рядом с ней больше, сильнее, значимее. Чувствовать себя мужчиной.
Каковым мой почти бывший муж по сути своей – не был.
– Ну же? – поторопила я ее, устав ждать продолжения. Устав от самого ее присутствия рядом и того, как невыигрышно выглядела на ее фоне.
Она вздрогнула, словно я на нее накричала. Захлопала ресницами и я уже закатила глаза, думая, что она так ничего и не скажет, но Божена вдруг выпалила:
– Вы должны отпустить Чонгука!
Я пораженно замерла, горло защекотало от желания расхохотаться. Сдерживать себя я, впрочем, не стала.
Отсмеявшись, нарочито внимательно огляделась по сторонам, будто кого-то выискивая, и недоуменно заметила:
– А где вы видите, что я его держу? Он, конечно, тот еще слюнтяй, но я его за ручку с собой не вожу. Предоставляю это занятие его мамочке.
Она непонимающе похлопала глазами, словно я говорила с ней на иностранном языке, и в итоге выдала:
– Его держит Тео!
– Да? Не заметила. Наличие у нас общего сына никак не мешало ему ходить с вами по ресторанам и прочим заведениям.
Ее рот, уже приоткрытый в готовности ответить, стремительно захлопнулся обратно.
Я устало вздохнула:
– Вы теряете время, Сана. Не я тот кукловод, который дергает Чонгука за ниточки.
Не надеясь, что она поймет смысл этих слов, я развернулась и просто пошла прочь. Хотелось скрыться подальше, запереться снова дома, где никто не видел бы моих лишних килограммов, но это было бы слишком просто и малодушно.
Одернув себя, я решительно направилась к велотренажеру. Никто не нарушит моих планов, никакие Сани и прочие феи силиконовых островов.
Больше никогда.