Вешние воды

XX

Уже совсем "вызвездило", когда он вышел на крыльцо. И сколько ж их высыпало, этих звезд -- больших, малых, желтых, красных, синих, белых ! Все они так и рдели, так и роились, наперерыв играя лучами. Луны не было на небе, но и без нее каждый предмет четко виднелся в полусветлом, бестенном сумраке. Санин прошел улицу до конца... Не хотелось ему тотчас возвратиться домой; он чувствовал потребность побродить на чистом воздухе. Он вернулся назад -- и не успел еще поравняться с домом, в котором помещалась кондитерская Розелли, как одно из окон, выходивших на улицу, внезапно стукнуло и отворилось -- на черном его четырехугольнике (в комнате не было огня) появилась женская фигура -- и он услышал, что его зовут: "Monsieur Dimitri"
Он тотчас бросился к окну... Джемма!
Она облокотилась о подоконник и наклонилась вперед.
-- Monsieur Dimitri, -- начала она осторожным голосом, -- я в течение целого нынешнего дня хотела вам дать одну вещь... но не решалась; и вот теперь, неожиданно увидя вас снова, подумала, что, видно, так суждено...
Джемма невольно остановилась на этом слове. Она не могла продолжать: нечто необыкновенное произошло в это самое мгновенье.
Внезапно, среди глубокой тишины, при совершенно безоблачном небе, налетел такой порыв ветра, что сама земля, казалось, затрепетала под ногами, тонкий звездный свет задрожал и заструился, самый воздух завертелся клубом. Вихорь, не холодный, а теплый, почти знойный, ударил по деревьям, по крыше дома, по его стенам, по улице; он мгновенно сорвал шляпу с головы Санина, взвил и разметал черные кудри Джеммы. Голова Санина приходилась в уровень с подоконником; он невольно прильнул к нему -- и Джемма ухватилась обеими руками за его плечи, припала грудью к его голове. Шум, звон и грохот длились около минуты... Как свая громадных птиц, помчался прочь взыгравший вихорь... Настала вновь глубокая тишина.
Санин приподнялся и увидал над собою такое чудное, испуганное, возбужденное лицо, такие огромные, страшные, великолепные глаза -- такую красавицу увидал он, что сердце в нем замерло, он приник губами к тонкой пряди волос, упавшей ему на грудь, -- и только мог проговорить:
-- О Джемма!
-- Что это было такое? Молния? -- спросила она, широко поводя глазами и не принимая с его плеч своих обнаженных рук.
-- Джемма! -- повторил Санин.
Она вздрогнула, оглянулась назад, в комнату, -- и быстрым движением, достав из-за корсажа уже увядшую розу, бросила ее Санину.
-- Я хотела дать вам этот цветок...
Он узнал розу, которую он отвоевал накануне...
Но уже окошко захлопнулось, и за темным стеклом ничего не виднелось и не белело.
Санин пришел домой без шляпы... Он и не заметил, что он ее потерял.