По законам прайда

22

Я ощущала невероятную слабость во всем теле. Просыпаться не хотелось, но казалось кто-то меня отчаянно звал. Нет это я не слышала голос, а больше ощущала эмоции: страх, волнение, вину и надежду. Точно уверена, что это не мои чувства. Неужели это Чонгук?

Мне нужно было убедиться, что он рядом, но веки были такими тяжелыми, словно напились свинцом. Ресницы слиплись, как будто я плакала во сне. Растерянная, просто не понимала, где нахожусь, поэтому завозилась на постели. Медленно меня накрывала паника. Реальность ускользала.

— Тише, косуля, не двигайся, — тихий, ласковый голос ворвался в сознание успокаивая.

Страх отступил моментально. Мужская ладонь накрыла мой живот, мягко удерживая на месте. От его прикосновения по телу разлилось тепло. Этот жест ощущался особенным, интимным, только я не могла вспомнить почему. Сознание дрейфовало, собирая осколки воспоминаний по кусочкам.

— Ты дома. Все хорошо, — добавил Чонгук, слегка поглаживая живот.

Я снова постаралась разлепить веки. Когда мне это удалось. силуэт мужчины казался размытым. Он сидел на краю постели, немного наклонившись в мою сторону.

— Ч-чонгук, — его имя вырвалось с трудом. Я скорее прохрипела его, нежели произнесла.
Не понимая почему мне так тяжело говорить, я подняла руку вверх и наткнулась на бинты.

— Не надо трогать, — с нажимом потребовал он, после чего потянулся к мои рукам и сжал их в своих ладонях.

— Ч-что это?

— Ты ничего не помнишь?

— Я...

Пугающие образы ворвались в мысли, позволяя мне снова пережить тот ужас.
Похищение Чимином, его острые когти возле моей шеи, резкое движение и невыносимая боль, кровь, темнота. Господи, он пытался убить меня! На глаза навернулись слезы, но Чонгук тут же сжал мое лицо, заставляя смотреть на себя.

— Все хорошо, котенок. Ты жива. Слава Богу, раны затягиваются. Даже шрамов не останется.

Теперь ясно почему мой голос звучал так неестественно.

— Вот, — он поднес стакан к моим губам, — выпей водички. Только маленькими глотками.

Я сделала как он велел, морщась от неприятного ощущения, когда жидкость потекла по стенкам горла.