Несокрушима

⚡️Глава 2⚡️

Мелисса

   Я залезаю в дом через открытое окно. За две недели я прекрасно научилась этому.
   Оказываюсь в ванной. Вода все ещё течёт, чтобы Алекс думал, что я в душе. Я снимаю с себя чёрный комбинезон и откидываю его в сторону. Встаю под холодные капли, смывая с себя этот день. Надеваю поверх голого тела халат и выхожу из ванной.
   Алекс лежит на диване и увлечённо что-то читает. Я оказываюсь рядом.
— Что читаешь? — я провожу рукой по его оголенной спине.
— Дневник своей мамы, — отвечает он.
   Я стискиваю челюсти. Мне очень хочется узнать о чем же писала Джулия в своём дневнике, но я никак не могу перебороть себя и прочитать его полностью. Каждый раз, как только я беру его в руки, прочесть больше трёх страниц у меня не получается. Мне трудно снова погружаться в прошлое.
— Ты так долго была в душе, — говорит Алекс, не отрывая взгляд от книги.
— Пора уже к этому привыкнуть, Алекс, — усмехаюсь я.
   Мы замолкаем. Алекс лежит, уткнувшись в дневник. Я лежу рядом, обдумывая все слова Хантера. Люди с тьмой внутри, от которых Хантер избавляется. Нужно будет узнать, какими же способами он это делает.
   Мои раздумья прерывают слова Алекса.
— Я не знал Джулию и Сандра, но мне не хватает их, — шепчет парень.
   Я чувствую в его голосе тоску. Я знаю, какого это терять дорогих людей. Но не знаю, какого быть столько лет в неведении, искать своих родителей, а потом узнать, что они мертвы. Моя рука непроизвольно запутывается в его волосах. Я глажу его, мои взгляд направлен в одну точку. Посторонние звуки затихают, я стискиваю челюсти и погружаюсь в своё сознание.

🤍Воспоминание🤍

   В моей руке розовый карандаш. Я калякаю на белом листе бумаги. На моем лице улыбка, потому что я нашла себе очередное занятие. Сегодня я решила каждому нарисовать что-нибудь. Я смотрю на лист бумаги и не могу сдержать свой смешок. Завтра, когда Сандр увидит мой рисунок, он точно оценит. В середине листа нарисована голубая тарелочка, в которой лежит три розовых шарика мороженного. На верхушке я решаю нарисовать красную клубнику. Я опять смеюсь, сжимая в руке лист. Сандр просто ненавидит клубничное мороженое, но я все продумала. Так как я ещё маленькая, то он просто не сможет сказать, что мой рисунок ему не нравится. Получается у него не будет выбора, и он скажет, что мой рисунок клубничного мороженного ему понравился. На моем лице появляется победная улыбка.
   Я беру в руки чёрный карандаш. Сейчас я нарисую картину для Джулии. Не знаю почему, но мне захотелось взять именно чёрный цвет. Вначале я рисую просто какие-то линии и зигзаги. Я чешу карандашом затылок, пытаясь придумать набросок картины. Нечаянно задеваю карандашом волосы, и из хвостика вылезает прядка. Я тут же тяну руки к своим хвостикам и распускаю свои не очень-то и длинные волосы. Надо будет попросить Джулию или маму переплести волосы. Один раз мамы дома не было, и Сандр целый час пытался заплести мне хвостики. Он так старался, но каждая попытка заканчивалась провалом, и он переплетал заново. Я лишь хихикала, смотря каждый раз на его сосредоточенное лицо. В конечном итоге мы решили потратить время на что-то более полезное, и я предложила пойти смотреть мультики.
   Мне хочется взять красный карандаш. Я вожу им по картине, а потом слышу чей-то крик. Кажется, это Сандр. Не закончив свой рисунок, я беру в руки свою любимую розовую акулу и выбегаю в коридор. Может, Сандр захотел поиграть, я прижимаю к себе плюшевую игрушку. Я сразу поняла, что голос Сандра раздавался со стороны ванны. Может, он хочет вместе поделать со мной кораблики из бумаги?
   Моя нога вступает во что-то мокрое. Еще один странный крик Сандра заставляет меня развернуться назад, не дойдя до ванны. Я подбегаю к лестнице. Еле дотягиваясь до высоких перил, я спускаюсь к маме. Я рассказываю маме, что ее зовет Сандр, а потом, сжимая в руках акулу, я отправляюсь в ванную.
   Я захожу в ванную, и акула выскальзывает из рук. С моего лица тут же сходит озорная улыбка. В сердце кто-то больно ударяет. Так больно, что хочется схватиться за него, чтобы унять боль. Но я стою. Я не могу пошевелиться. Картина, которую я вижу перед своими глазами, ужасает. Все залилось чернотой.
— Лисёнок, — шепчет Сандр.
   По его щекам текут слёзы. Чёрные капли стекают с одежды Джулии, плюхаясь на пол. Сандр прижимает холодное тело девушки к себе. Мои щёки становятся мокрыми. Ванна до краев залита чёрной жидкостью. На полу видны черные разводы крови.
Мне становится трудно дышать.
   Джулия.
   Мне хочется позвать девушку, но у меня не хватает сил выдавить из себя и звука. Внутри все сковывает от осознания, что я больше никогда не увижу ее. Никогда мы не будем играть с Джулией в прятки. Я никогда не увижу ее радостную улыбку.
   Я сжимаю кулак.
— Я позвала маму, — с трудом выдавливаю я.
   Мой взгляд устремлён на Джулию. Мое тело покрывается дрожью. В ванную забегает мама. Она что-то говорит Сандру, но я не слышу этого. Перед моими глазами лишь Джулия. Ее глаза закрыты. Лицо невероятно бледное.
— Мелисса, иди в свою комнату, — голос мамы невероятно строг.
   Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз она говорила мне что-то с такой интонацией.
   Я хватаюсь за свою голову, пытаясь забыть увиденное, пытаясь представить что все хорошо. Но у меня не получается. Перед глазами застыла картина, которую я не могу выкинуть. Я не замечаю, как оказываюсь на полу. Мои маленькие ручки, обхватывают коленки, и я утыкаюсь лицом в них. Меня разрывает внутри. Я начинаю рыдать. Что-то внутри будто начинает скребсти, делая мне больно.
   Ко мне подходит мама. Она наклоняется, дотрагиваясь до моего плеча.
— Если ты хочешь помочь мне и Сандру, то тебе нужно пойти в свою комнату, — но, несмотря на слова мамы, я продолжаю плакать, закрывая лицо ладонями.
   Мама наклоняется ко мне. Ее рука стискивает мое запястье.
— Прекрати, Мелисса! — впервые я слышу, что ее голос может быть таким строгим. — Ты должна пойти в свою комнату, — строгие слова мамы не перестают звучать в моей голове.
   Я беру себя в руки и встаю, перед тем как покинуть ванную, я оборачиваюсь. Сандр держит Джулию на руках. Я сталкиваюсь с его взглядом.
   «Извини» — говорят его голубые глаза.
   Но я не понимаю за что он извиняется. Я беру маму за руку, и мы выходим в коридор.
   Я не замечаю, как оказываюсь в своей комнате, сидящей на мягком диване. Я остаюсь одна. Передо мной идёт мультик, но я не смотрю его. Я сижу, уткнувшись в одну точку. Мама куда-то ушла, и Сандр тоже. Я должна их подождать. Внутри что-то сдавливает.
   Я замечаю на столе мои рисунки.
   Джулия...
   Я сминаю свои рисунки и кидаю их в стену.
   В доме темно. Я спускаюсь на первый этаж. Никого нет. Ни мамы, ни папы, ни Сандра.
   Я не понимаю, что со мной происходит. Мои руки дрожат, и я никак не могу унять эту дрожь и боль в груди.
Я оказываюсь в темном зале. Я смотрю вперёд и вижу черный развевающийся дым. По моей коже пробегает холодная дрожь, но я все равно вытягиваю руку вперёд. Я пытаюсь дотронуться до клубящейся тьмы, но мои пальцы проходят сквозь неё.
Я вспоминаю ванну, наполненную чёрным. Вспоминаю пол с чёрными разводами. Бездыханное тело Джулии, залитое такими же разводами.
— Это же ты сделал, — говорю я, смотря в чёрный дым.
Мои пальцы окутывает дым. Он хочет обвить меня всю, но что-то его останавливает. Среди темноты появляется такой же темный силуэт.
Я вскрикиваю и отдергиваю руку, как только вижу ярко-алые глаза, смотрящие на меня. Я пячусь назад, а затем бегу в сторону дивана. Я запрыгиваю на него, наивно думая, что диван спасёт меня от всех монстров.
Я закрываю глаза и утыкаюсь лицом в подушку. По моим щекам текут слёзы.
   Через некоторое время в зал кто-то заходит. Я вздрагиваю, когда чья-то тёплая ладонь ложится мне на спину.
Мои руки прижаты к глазам, чтобы никто не видел слез.
— Лисёнок хочет поиграть в прятки? — спрашивает Сандр.
   Я не отвечаю. Мне не хочется ни с кем больше разговаривать. Мне вообще ничего не хочется делать, кроме того, чтобы ещё раз увидеть Джулию.
— Эй, — он опускает мои руки.
   Я поднимаю на него свои глаза.
— Давай поиграем, — снова предлагает Сандр.
— Я хочу играть с Джулией, — вырывается у меня. 
— Понимаешь, лисёнок... — Сандр тяжело сглатывает. — Джулия сегодня не сможет с тобой поиграть.
   Я смотрю в его голубые глаза и чувствую, что ему тяжело так же, как и мне. Но почему... Почему он не говорит правды? Что Джулия больше никогда не придёт.
— Она умерла, — с горечью выдавливаю я, понимая, что Сандр никогда не скажет этого вслух при мне.
    По моим щекам текут горячие слёзы, но я словно не замечаю их. Единственное, что я вижу, так это Сандра. Он понимает меня без слов. Впервые я чувствую себя не ребёнком, а вполне понимающим человеком. Который понимает, что если человек умер, то домой он уже никогда не вернётся.
— Я все понимаю, Сандр, — я закрываю лицо руками.
   Моя спина начинает трястись от всхлипов.
— Тише, — шепчет Сандр, а затем притягивает меня к себе. 
   Моя голова прижата к его груди. Его большая рука поглаживает мою спину, успокаивая. Но это не помогает. Теперь не поможет уже. Это не рана от разбитой коленки, которая со временем пройдёт. Эта рана останется со мной навсегда.
   Его рука приподнимает мой подбородок.   
— Лисёнок, — шепчет он, а я поднимаю свой взгляд на его глаза.
   Его зрачки увеличивается, и я понимаю, что не могу отвести свой взгляд.
— Ты услышала чей-то крик, но подумала, что тебе показалось. Ты продолжила смотреть мультики и не пошла в ванную. Ты поняла меня? — его голос начинает звучать у меня в голове.
— Поняла тебя, — шепчу я.
— С Джулией все хорошо, она просто уехала из нашего дома. Ты поняла меня, Мелисса?
— Да.
   Его глаза отрываются, а я не могу вспомнить последние минуты.
   Я смотрю на Сандра и не понимаю, почему на его лице грусть. Он проводит рукам по своим светлым волосам, а затем на его лице появляется легкая улыбка.
— А теперь пошли кушать мороженое, лисёнок, — он хватает меня за руку и тянет на кухню.
    Он усаживает меня прямо на стол около холодильника.
— А мама не будет против? — спрашиваю я, когда Сандр открывает холодильник.
— Сегодня — нет, — он вручает мне большую ложку. — Будем есть прямо из упаковки, — он ставит упаковку на стол, а сам начинает меня щекотать.
    Из меня вырывается смех. Сандр улыбается.
— Ты какой-то сегодня не такой, Сандр, — я смотрю на него перед тем как зачерпнуть огромную ложку клубничного мороженного.
— С чего ты так решила? — он хмурит лицо.
— Обычно ты не разрешаешь есть мороженое до ужина, — я напрягаюсь, чтобы зачерпнуть как можно больше мороженого.
    На моем лице появляется хитрая улыбка, а затем я протягиваю Сандру эту ложку. 
— Ну уж нет, лисёнок. Ты не заставишь меня съесть клубничное мороженое, — он скрещивает руки на груди и опять начинает хмуриться.
— Нууу, Сандр, — я смотрю ему в глаза и моргаю, чтобы он не мог устоять от моих милых глазок.
   Это иногда и прокатывало, но с клубничным мороженым никогда. Но сегодня Сандр какой-то странный. Может у меня все-таки получится?
    Сандр закатывает глаза, а затем... Я замираю в предвкушении. Он открывает рот, и ложка с клубничным мороженым оказывается там.
   На моем лице вспыхивает улыбка. Наконец-то! Мне хочется кричать от радости. Так долго я пыталась заставить его это сделать.  
— Когда-нибудь я заставлю тебя полюбить клубничное мороженое, — хихикаю я.
— Не дождёшься, — Сандр щёлкает меня по носу, а затем принимается меня щекотать. 

🤍Воспоминание обрывается🤍

   В реальность меня приводит Алекс.
— Эй, — кричит он, дотрагиваясь до моей руки, что вовсю вцепилась в его светлые волосы.
   Я все ещё пялюсь в одну точку, пытаясь прийти в себя.
   Алекс аккуратно разжимает мои тонкие пальцы и убирает руки с его головы.
— Ты что-то вспомнила? — большая рука Алекса перебирает мои пальцы.
— Да, — бесцветно отвечаю я. — Мне нужно немного времени, чтобы отойти.
— Хорошо, — шепчет Алекс.
   Я лежу на спине, рядом со мной лежит Алекс.
— Я не знаю сколько ещё воспоминаний от меня скрыто. Мама говорила, что они проявятся все со временем. Сколько ещё пугающих вещей я вспомню? Сколько раз мне ещё придётся погрузиться в это страшное прошлое?
— Ты хочешь, чтобы воспоминания закончились? — как будто прочитав о чем я сейчас рассуждаю, спрашивает Алекс.
— Мне больно вспоминать и открывать для себя какие-то новые прошлые моменты. Но это помогает расставить все по местам. Помогает понять то, чего я раньше не понимала. А ещё.. Ещё у меня есть возможность увидеть их. Вдруг это последние стертое воспоминание? Вдруг это последний раз, когда я их увидела? — я смотрю на Алекса.
   Его лицо грустное. Ко мне подкатывает вина. Я понимаю, что я никак не виновата в том, что Алекс никогда не видел их, но все же... Жаловаться ему на то, что я боюсь больше не увидеть воспоминания о Джулии и Сандре, при том, что он их никогда и не видел, наверное, эгоистично.
   Рука Алекса накрывают мою, и я на мгновение забываю о том, что думаю.
— Что было на этот раз? — тихо, но с заинтересованностью спрашивает он.
   Я знаю, что ему интересно узнавать все больше и больше о своих родителей. Пускай их уже и нет в живых, но память о них останется с нами навсегда. Я ему рассказывала много чего о них. Все, что я помнила. Порой это было нелегко, и я видела, как Алексу трудно сдерживать себя, но каждый раз, когда я думала остановиться, он просил продолжать. Он каждый раз внимательно слушал все мои истории.
— На этот раз была ее смерть. Момент, когда Сандр стёр это воспоминание. Я.. — мой голос дрогнет. — Я видела Сандра. Видела слёзы на его глазах. Видела, как он держал мертвую Джулию на руках.
   Мои глаза стекленеют, в груди появляется дыра.  
— Мне тоже не хватает их, — шепчу я, ложась рядом.
    Я смотрю в дневник. Алекс снова лежит, уткнувшись в него.
— У Джулии был очень красивый почерк, — шепчу я, прижимаясь к Алексу. — И что она писала?
— Здесь ей было примерно столько, как нам сейчас.
— Она тогда уже была вампиром?
— Да, они все были вампирами, кроме твоей мамы. Она обратилась позже всех.
   Я лежу, смотрю, как Алекс читает. Тут его глаза округляются.
— Что такое? — спрашиваю я.
— Джулия рассказывает, как ее похитили. Ещё тут... — он замирает.
— Что, Алекс?
— Я лучше зачитаю.