Несокрушима

⚡️Глава 79⚡️

Мелисса

— Чего тебе, Эвелин? — с надменностью спрашиваю я. — Не видишь я немного занята.
    Эвелин указывает мне на губы, где слегка стерлась алая помада.
— Ой, — я удивляюсь, будто замечаю это впервые.
   Хантер хватает меня за запястье, притянув к себе. Его с виду грубые, но на самом деле нежные руки аккуратно стирают смазанную помаду.
— Извини, я немного перестарался, — усмехается парень и, мои щеки вспыхивают.
— Вижу, что вы не стесняетесь публики, — выдаёт Эвелин, как бы намекнув, что она еще тут.
— Мы просто целовались с Хантером, — я оборачиваюсь к ней, борясь с желанием закатить глаза. — Или в твои ограничения входят ещё и поцелуи?
— Нет, я ограничилась лишь сбором телефонов.
— Вот и отлично, Эвелин, — отрезаю я. — А теперь позволь мне побыть сегодня с Хантером. Все-таки я пришла сюда отдохнуть, а не весь вечер разговаривать с тобой, — мурлычу, а затем хватаю Хантера за белоснежную рубашку.
   Я медленно веду ладонь по его груди. Давай же, Эвелин. Мои губы приближаются к его приоткрытым губам. Ты должна купиться. Мое сердце начинает биться быстрее, но не от скорого поцелуя. А от страха, что он может произойти. В наши сегодняшние планы не входило то, что я буду целоваться с кем-то.
«— Что если все пойдет не по плану? — вдруг спрашиваю я у Мии.
— Тогда поцелуй его, — слова подруги потрясают меня.
— Нет. Нет, Мия. Я не смогу этого сделать. 
— Не обязательно, чтобы поцелуй был настоящим. Главное, сделай вид, что он будет.»
    По телу пробегает холодная дрожь.
— И ты не уделишь мне ни минутки? — спрашивает Эвелин.
   Чуть не коснувшись губ Хантера, я замираю. Я была на грани того, чтобы дотронутся до его губ. В груди появляется странная неловкость от таких мыслей, которую я пытаюсь сразу же убрать. Интересно, что же чувствовал Хантер в этот момент?
С груди спадает тяжелый камень, и теперь я снова могу дышать.
— Уговорила, минутку найду, — моя рука скользит по шее Хантера.
— Мне пора, — тихо шепчу ему на ухо.
   Парень понимает меня, после чего оставляет нас наедине. Эвелин проходит в застекленный зал, я иду за ней.
— Ну и о чем ты хотела поговорить? — спрашиваю я, когда сажусь на белый диван.
— Хочешь выпить? — девушка протягивает мне бокал шампанского.
   Я беру его в руки, но к шампанскому не притрагиваюсь. Эвелин усмехается.
— Думаешь, не налила ли я туда яда? — на ее ярких губах улыбка.
   Подражая ее улыбке, я делаю глоток.
— Просто размышляла о том: не налила ли ты туда вербены. Неужели, Эвелин, ты настолько не доверяешь своим гостям, что на входе спаиваешь всех вербеной? — от шампанского внутри разливается приятное тепло.
   На секунду на лице девушки появляется отвращение.
— Обижаешь, Мелисса. Шампанское с вербеной я подготовила только для моих лучших друзей вампиров, — ее взгляд останавливается на мне.
— Приятно знать, что я вхожу в список твоих друзей, — наши бокалы бьются друг о друга.
— Я ведь говорила, что мы будем хорошими подругами, Мелисса, — Эвелин подносит бокал к своим ярким губам, но замирает.
   Я улыбаюсь, сверкая белоснежными зубами.
— А насчет яда... Зная тебя, Эвелин, ты предпочитаешь смерть по масштабнее отравления ядом, — я снова делаю глоток. — Возьмем Уильяма. Я понятия не имею, что можно было сделать с ним, чтобы его тело превратилось в такое месиво.
   Эвелин смеется.
— Я все ждала, когда ты вспомнишь Уильяма, — ее губы расплываются в улыбке. — Когда-нибудь я расскажу тебе, как добиться того, чего добилась я, Мелисса.
— Тогда выпьем за это, — я поднимаю бокал.
— И за смерть Уильяма, — девушка делает глоток шампанского.
   Я чуть не давлюсь напитком, но быстро сосредотачиваюсь на другом. Я внимательно оглядываю ее украшение в виде змеи, отгоняя страшные картины, которые уже появились в моих мыслях.
— Чего ты хочешь добиться, Эвелин? — спрашиваю я, закинув ногу на ногу.
— Не думаю, что я бы так много добилась если бы каждому рассказывала о своих намерениях, — в ее глазах отчетливо видны алые крапинки.
— Ну тогда чего ты хочешь от меня?
   Девушка крутит в руке бокал, рассматривая поднимающиеся пузырьки.
— На данный момент, я хочу, чтобы ты хорошо провела время, Мелисса. Вижу, у тебя появился новый спутник, — Эвелин кидает взгляд на Хантера.
   Я сжимаю челюсти, когда смотрю на парня. Хантер делает вид, что стоит у бара, а на самом деле он пристально следит за мной. Следит за Эвелин и затем, чтобы мне не причинили вреда. Я знаю, что он непременно бросится сюда, если увидит какой-то подвох.
— Да, появился. Завидуешь? — я поворачиваюсь к Эвелин.
На моих ярких губах играет торжествующая улыбка. В груди нарастает шар жара. Я не должна говорить этого, но слова так и рвутся наружу.
— Тебе ведь нравится довольствоваться моими объедками, Эвелин.
   Ее желваки сжимаются. Не знаю почему, но я прям чувствую, что мои слова сильно зацепили ее. Эвелин наигранно усмехается, после чего делает еще один глоток.
— У меня уже есть Алекс, поэтому мне незачем смотреть на твоего Хантера.
   Моя рука отчаянно желает разбить ей челюсть. Ее взгляд падает на мои сжатые кулаки.
— Зависть — это плохая штука, Мелисса, — она накрывает мою руку своей. — Алексу хорошо со мной, поэтому тебе пора его отпустить, — ее шепот обвивается вокруг моего горла и начинает стискивать.
   Все внутри наливается и пульсирует.
— Зависть? — я поднимаю подбородок, устремив на нее острый взгляд. — Не смеши, Эвелин, — колкие слова вот-вот слетят с моего языка. — Любит то Алекс меня, — уголок моего рта приподнимается.
   Ее яркие губы сжимаются. Я вырываю свою руку.
— Что ж... Мелисса. Давай немного посплетничаем.
— Мне не о чем сплетничать с тобой, Эвелин. По-моему, все, что только можно было обсудить, мы с тобой обсудили.
— Неужели ты желаешь побыстрее уйти?
   Конечно, мне достаточно на сегодня выдавливания из себя улыбки. Я сжимаю челюсти, решая еще немного посидеть, чтобы Эвелин не начала ничего подозревать.
— О чем ты еще хочешь посплетничать, Эвелин?
— Ты знала, что Алекс просто ужасный танцор, — она делает еще один глоток.
   Я сжимаю губы, чтобы не упасть со смеху. Я не видела их совместного танца, но уже представляю, как вел себя Алекс.
— Поясни, — как можно сосредоточеннее спрашиваю я, накрыв ее руки своими.
— Он оттоптал мне все ноги и двигался поперек музыки. Неужели он всегда был так плох в танцах?
   Никогда. Никогда он не был плох в танцах.
— Эх... — я вымученно выдыхаю. — Все-таки этот минус подметила не только я.
   «Господи, вот бы хоть разок посмотреть, как он с ней танцует, — меня разрывает дикое любопытство.»
— А как Хантер? Поделишься секретом, как вы с ним сошлись? — ее вопрос звучит с подвохом.
   С большим подвохом. И если я сейчас не отвечу убедительно, то все испорчу. Мои щеки розовеют, глаза Эвелин распахиваются.
— Ооо... — удивление играет на ее губах. — По правде сказать, я и не думала...
— Мне не хочется в этом сознаваться, — я наигранно мнусь. — Но... Мне он показался симпатичным парнем еще тогда, когда у нас был бал, — я мешаю ложь с правдой так искусно, что Эвелин непременно должна купиться.
— Расскажи, как это было.
— В тот день я чувствовала себя просто ужасно и отвратительно, — мое сердце вдруг начинает колотиться, перед глазами пролетают воспоминания. — Я была разбита и подавлена не только из-за того, что со мной случилось, но и из-за того, что мои надежды не оправдались. В тот момент я была так зла на Алекса. На то, что он не спас меня, что не могла больше оставаться в помещении. Мне нужно было подышать. И тогда я пошла в сад. Я села на качели и просто не смогла сдержать слез. Тогда ко мне подошел Хантер. Мы поговорили и мне стало немного легче. Наверное, тогда у меня и начали зарождаться к нему какие-то чувства. Но я долго не признавала их. А ты... Ты любила когда-нибудь, Эвелин?
   Девушка вдруг сжимает яркие губы.
— Да, — сухо отвечает она, больше не расспрашивая меня о нашей с Хантером взаимной любви.
— Тебе разбили сердце? — я скольжу по ее лицу, понимая, что мои догадки это чистая правда.
   На секунду мне даже начинает казаться, что не все в этой девушке ужасное, но я быстро обрываю эти мысли, вспомнив о Уильяме. Нет. Нет. И нет. Она не заслуживает ни крупицы понимания и поддержки. Убийцу ничем нельзя оправдать. А Эвелин самая настоящая убийца.
— Каким он был? — вдруг спрашиваю я, несмотря на то, что девушка явно не настроена продолжать эту тему.
— Он был слишком эгоистичен, — ее лицо морщится, даже, можно сказать, наполняется злостью.
— Что мне нужно для тебя сделать, чтобы ты отстала от моих родных? — я спрашиваю то, что хотела все это время.
— А я все ждала, когда ты будешь вымаливать пощаду для близких, — она усмехается уголком рта. — Твои близкие останутся живы только в том случае, если ты будешь впереди меня, но... Боюсь тебя разочаровать, Мелисса, я всегда буду той, кто будет на шаг впереди тебя.
— Посмотрим, — отвечаю я, улыбаясь самой ослепительной улыбкой, которую я только могу из себя выдавить.
   Я встаю. У меня больше нет настроения с ней сидеть и строить из себя непонятно что, чтобы поддержать разговор. Может, Эвелин и на шаг впереди меня, но это точно не навсегда. Я уже не та маленькая девочка, которая будет играть по чьим-то правилам. Теперь я сама создаю правила. И очень скоро Эвелин пожалеет, что связалась со мной.
   Я направляюсь к открытой стеклянной двери, где, оперевшись о стену, ждет меня Хантер. На моем лице появляется улыбка, когда я слышу кашель Эвелин. Ведь яд был в ее бокале. Я сделала из двух таблеток «Tetrodotoxin» порошок, который Мия растворила в ее бокале с шампанским. Одной таблетки вполне достаточно, чтобы убить. Но чтобы наверняка, я взяла две. Нужно же всегда перестраховываться на случай неудачи.
   Я обещала себе, что она умрет. Пускай, это одна из самых безболезненных и легких смертей, но у меня нет времени придумывать что-то ещё.
   Я буду до конца жизни винить себя за то, на что мне пришлось пойти. Потому что я никогда в жизни не убивала. И до сих пор считаю это неправильным. Но Эвелин... Эвелин не человек. Она самое настоящее чудовище. И ради нее стоит один раз пренебречь собственными принципами.
   Я слышу, как Эвелин кашляет, прочищая горло. На моем лице растягивается страшная ухмылка. Ещё пару минут, и она умрет. Яд быстро распространится по ее организму, останавливая все жизненноважные функции.
   Я наконец-то переиграю ее. Наконец-то избавлюсь от тревоги, которая преследует меня все эти месяцы. Наконец, снова начну ощущать это спокойствие за себя и своих близких.
   Я выхожу к Хантеру.
— Ну как? — спрашивает он.
   Хантер и Мия единственные, кто знал про эту часть плана.
— Получилось, — мои глаза блестят от радости и адреналина, который начинает охватывать меня всю.
   Маленькие мурашки скользят по коже, напитывая меня энергией и скорым ощущением счастья.
— Ещё пару минут и с ней покончено, — наконец, я говорю ему эти заветные слова.
— И что ты чувствуешь? Чувствуешь облегчение?
   Я пожимаю плечами. Я не могу описать, что чувствую внутри. Меня переполняет предвкушение ее смерти, как бы ужасно это и не звучало.
— Все кончено, Хантер. Ее игра подошла к концу, — поддавшись эмоциям, я крепко-крепко обнимаю Хантера, прижав к себе. — Наконец-то мы станем свободными, — шепчу я ему в плечо, а затем...
   Его сильные руки хватают меня за талию, отодвигая от себя. Я смотрю в его голубые глаза и не понимаю, почему он смотрит за меня.
— Что такое? — я приподнимаю бровь.
— Яд не подействовал... — говорит Хантер, и его лицо мрачнеет.