Несокрушима

⚡️Глава 26⚡️

Мелисса

Я оглядываюсь: посреди глухой лес. Ни одной машины.
— Зачем мы тут остановились? — спрашиваю я, с трудом сглотнув.
— Сейчас увидишь, — парень выходит из машины.
Он открывает дверь и вытягивает меня.
— Алекс, что происходит?
— Как сильно ты чувствуешь жажду, Мелисса? — спрашивает он, приподняв бровь. — Только скажи честно, — он опускает взгляд на мои дрожащие руки.
Я тут же прячу их за спину. Ему не обязательно знать, что сейчас я с трудом контролирую себя. Пытаюсь сдержаться, чтобы не вонзиться клыками в его плоть. Я опускаю голову вниз, потому что чувствую, как под моими глазами начинают ветвиться вены. Я чувствую боль, когда мои клыки непроизвольно удлиняются.
— Ещё секунда, и я бы вонзила клыки тебе в шею, — мой голос переходит на рык. — Меня бы не волновали последствия. Что будет, если я сделаю это, когда ты управляешь машиной. Если бы мы врезались куда-то, то это волновало бы меня не так сильно, как кровь, перетекающая по твоим венам.
— Тебе больно сдерживать себя? — спрашивает Алекс, довольно спокойным голосом.
— Невыносимо, — выдавливаю я. — Мне болят зубы, горло. В мои пальцы будто вонзились множество мелких иголочек. От этой боли руки начинают трястись или дрожать. Я чувствую боль от вен, которые ветвятся под моими глазами.
Мне хочется разодрать себе горло лишь бы не чувствовать этого. Я пытаюсь не прикасаться руками к своей шее. Потому что если я подниму руки, то я начну царапать.
— Что ещё тебе болит? — спрашивает парень, будто поняв, что это ещё не все.
— Моя голова, будто налилась свинцом, — я дотрагиваюсь рукой до пульсирующего виска.
Алекс молчит, ожидая продолжение.
— Вены на руках, — я показываю Алексу запястья. — Я чувствую, как кровь перетекает по венам.
Его рука нежно скользит по моему запястью. Он сосредоточивает мое внимание на этом прикосновении, постепенно заглушая неприятные ощущения.
— И что ты чувствуешь, кроме этого? — наши взгляды встречаются.
— Покалывание.
— Я знаю какого тебе, Мелисса. В следующий раз не прячь от меня трясущиеся руки.
   В следующий раз? Внутри все обрывается. Я не хочу, чтобы был следующий раз. Я не хочу чувствовать это снова.
— Знаешь какого мне? — вырывается у меня.
   Он кивает.
Ну конечно. Я вспоминаю, как Алекс рассказывал мне, что у него тоже были такие проблемы. И он натворил много чего плохого под влиянием жажды. Что конкретно он делал тогда, я не знаю, но могу лишь догадываться. Что же ещё может сделать изголодавшийся вампир, как ни вгрызться кому-нибудь в горло? Из Алекса было трудно вытянуть информацию, поэтому я ограничилась знаниями, что ему тоже помогли. Так он и вылез из этого ужасного периода в его жизни. Хантер и, кажется, Рейчел помогли ему. Алекс рассказывал, что они дружили все вместе, но потом их дружба с Рейчел оборвалась. О причинах Алекс не говорил, но, возможно, это как-то связано с тем, что Хантер порвал с Рейчел. Может, поэтому Алекс сейчас общается лишь с Хантером.
Вероятно, Алекс все ещё ощущает вину за то, что делал в свой темный период. Поэтому он и тратит все свои силы на то, чтобы я не повторила его ошибок.
Сама того не заметив, я начинаю расцарапывать свою руку.
— Мелисса, — голос Алекса заставляет меня прекратить.
— Мне не нравится это покалывание, — мои глаза полны испуга. — Как ты справлялся с покалыванием?
— У меня его не было, — его слова окатывают меня невидимой дрожью.
— Что мне делать?
— Тебе нужно отвлечься.
— Но я не могу выкинуть это из головы. Я не понимаю, что со мной происходит. Это все из-за него, — в груди что-то начинает скрести.
— Мелисса.
— Мейсон сделал из меня непонятно кого.
— Мелисса, — снова повторяет Алекс.
— Что если это покалывание никогда не пройдёт? Я знаю, что я сильная. И я обязательно справлюсь с жаждой крови, но что насчёт остального? Остального, чего не было у тебя.
— Ты должна понять, Мелисса. Даже у контроля над жаждой нет единого способа преодоления. У каждого все индивидуально. И каждый борется так, как он чувствует и считает правильным.
— Ты говорил что-то про то, что мне нужно отвлечься.
— Да, — уголок его губ приподнимается. — И я помогу тебе это сделать.
— Ты уверен, что сейчас что-то способно меня отвлечь?
— Ты ещё сомневаешься во мне, лисёнок, — в его глазах сверкает азарт.
Он открывает заднюю дверь машины.
— Твои чувства и эмоции сейчас обострены, —
его рука сливается с моей. — Ты чувствуешь каждое прикосновение, — он разъединяет наши руки, и я начинаю чувствовать пустоту.
Он поднимает руку, а затем она дотрагивается до моей щеки. Моя грудь вздымается, я смотрю в его голубые глаза.
— И каждое соприкосновение с твоей кожей вызывает у тебя внутри...
— Грозу, — договариваю я.
Его рука отстраняется от моей щеки.
— Неужели ты намереваешься использовать это? — мой голос больше походит на мурлыканье кошки.
Я не успеваю ничего сделать, как он затягивает меня на задние сиденья машины.
Моя спина прижимается к мягкой спинке.
Резким рывком парень раскусывает своё запястье. Я тут же кидаюсь к нему. Я начинаю рычать оскалившись.
Но он не даёт мне впиться в руку.
— Каплю, — я смотрю на него. — Хоть каплю, — все мое внимание перемещается на густую рубиновую каплю, которая вот-вот упадёт.
— Ты остановишься, когда я скажу. Обещаешь? — его голос груб.
Я киваю. После чего он протягивает руку мне.
Я прижимаюсь губами к пульсирующему месту, а затем начинаю ощущать металлический привкус его крови. Мне хочется закатить глаза от удовольствия. Я вжимаюсь клыками, погружаясь глубже. Все перестаёт существовать, кроме вкуса его крови.
— Давай поиграем в игру, — говорит Алекс.
Я могу лишь кивнуть, потому что мой рот занят его запястьем.
— Смотри на меня, лисёнок, — он приподнимает мой подбородок. — Если разорвёшь зрительный контакт — то я уберу своё запястье, и ты больше не получишь ни капли моей крови. Если закатишь глаза, то это тоже будет считаться за проигрыш, — уголок его рта приподнимается в улыбке.
Я не согласна с такими правилами, но в конечном итоге я все-таки киваю. Не хочу отрываться от его руки. Тем более, не думаю, что у меня был выбор.
Я смотрю вверх прямо в его голубые глаза, чистые как топаз. Я спешно глотаю горячую кровь, пытаясь насытиться ею. В какой-то момент я понимаю, как трудно мне сдержаться, чтобы не закатить глаза от удовольствия. Внутри штормовыми волнами разливается тепло.
Алекс лишь усмехается, когда видит, как я сдерживаюсь. Меня это злит. В ответ я наваливаюсь на него всем телом, все ещё удерживая зрительный контакт. Его сильная спина вжата в кожаные сиденья.
«Ну и кто ещё тут проиграет?» — хочется сказать ему, но мой рот пока занят другим.
Он приподнимает своё запястье и мне приходится тоже приподняться.
Он прижимает тыльную сторону запястья к своим губам. Я все ещё смотрю ему в глаза. Теперь они находятся совсем близко. Мы будто целуемся только через его запястье. Я глотаю кровь, наслаждаясь ей. Наслаждаясь им.
— Будешь плохо себя вести, в следующий раз будешь пить не прекрасный вкус белого рома с мятой. А кровь зайца, которого я словлю в этом же лесу, — он говорит это с таким серьезным лицом, что из меня вылетает смешок.
   Я чуть не давлюсь его кровью. Я не замечаю, как мой взгляд переходит на его усмехающиеся губы.
Запястье тут же отрывается от моего рта.
— Шутки в правила игры не входили, — возмущаюсь я.
— А никто не говорил, что это шутка, — говорит Алекс и мне дико хочется выпихнуть его из машины. — Тем более их никто не запрещал, — победно улыбается Алекс. — Ты чего замолчала?
— Думаю над тем, как лучше будет выпихнуть тебя из машины.
— Я все равно выиграл, — его голос полон самодовольствия.
— Наверное, все-таки лучше ногами. Как раз получится сдвинуть твой зад.
— Смотри сама не упади, когда всеми силами будешь спихивать мой зад.
— Ладно, — я слизываю оставшуюся кровь со своих губ.
Парень тяжело сглатывает, смотря на меня. Мои губы расплываются в улыбке.
— Какое наказание ты мне придумаешь, Алекс? — мурлычу я, наметив следующую тактику перед которой он не устоит.
— Закрой глаза, — приказывает он, и я подчиняюсь.
— И это правда все, что ты смог придумать? — усмехаюсь я, закусив губу.
— Ложись, — требует он.
Я чувствую учащенные удары своего сердца.
— Не думаю, что тут удобно будет лежать, — возмущаюсь я.
— Ложись, — повторяет он, его голос грубеет.
Я ложусь, все ещё находясь с закрытыми глазами.
Я выгибаюсь, когда чувствую, как его губы, касаются места чуть ниже моего подбородка. Его крепкая рука удерживает мою шею, но не сильно. Я закусываю губу, когда чувствую его клыки, слегка царапающие мою пульсирующую вену. Мое дыхание учащается.
— Новые правила, — его клыки слегка царапают мою кожу. — Открываешь глаза — я останавливаюсь. И это распространяется на все твои комментарии.
— Мне молчать?
— Я говорил только про слова. Звуки издавать никто не запрещает, — в следующий момент его клыки начинают скользить ниже, царапая меня.
Я слышу своё сбитое дыхание. Моя грудь судорожно вздымается.
— Я хочу, чтобы ты слышала себя, — его рука скользит по моей шее. — Слышала все звуки, которые ты будешь издавать, — его клыки немного погружаются в место чуть ниже ключиц.
Я чувствую небольшую пульсирующую боль, а затем с моих губ слетает стон. Тело просит приподняться, чтобы его клыки оказались глубже.
Его рука удерживает мою шею. Он делает небольшой глоток, и мое тело обмякает.
Он достаёт клыки.
В голове появляется куча вопросов. Как? Как у него получается так контролировать себя? Сделать небольшой глоток и сразу остановиться.
Его большой палец поглаживает мою шею.
Его губы скользят выше, пока он не доходит до горла.
Резким рывком его острые клыки входят по самое основание в мое горло. Меня пронзает волна боли, пальцы впиваются в сиденья. Я слышу свой громкий стон боли, а затем Алекс начинает тянуть кровь. И боль переходит в пьянящее чувство, которое скапливается мурашками у меня в животе. Я не замечаю, как мои ноги оказываются обвитыми вокруг его талии.
— Алекс, — я нарушаю правила и открываю глаза.
Парень нависает над моим лицом, я всматриваюсь в его голубые глаза.
— Я люблю тебя, — мои руки обхватывают его щеки.
После чего я притягиваю его к себе, ощутив вкус своей крови у него на губах.