Несокрушима

⚡️Глава 4⚡️

Мелисса

Ночь. Я медленно выдыхаю, а затем концентрируюсь. Дыхание Алекса ровное. Он заснул. Я вымученно выдыхаю, уткнувшись в потолок. Сон никак не хочет ко мне приходить.
Между нами, скрутившись в комочек, спит Ксандр. Мне так и хочется прикоснуться к нему ещё раз, чтобы погладить.
Я ворочаюсь, пытаясь найти удобное положение для сна. В голове роится куча вопросов, на которые я не могу дать ответа. После разговора с Хантером, я окончательно убедилась, что в тот день все не закончилось. Я обхватываю себя руками, чтобы унять дрожь, охватившую мое тело.
Почему, как только все наладилось, обязательно найдётся что-то, что непременно это испортит?
Мне совсем не хочется спать. Не хочется закрывать глаза, потому что, как только я делаю это, то перед ними пролетают ужасные картины.
Я поворачиваюсь на бок. Смотрю на Алекса. Его светлые волосы слегка растрепаны, резкие черты лица стали мягкими. Я убираю прядку волос, упавшую ему на лоб.
— Надеюсь, ты видишь прекрасные сны, — шепчу я, нежно касаясь его щеки. — Прости, что мне придётся скрывать от тебя правду, — почти беззвучно произношу я.
Парень все также крепко спит.
Некоторое время я лежу, уставившись в потолок, обдумывая все, что только можно.
Я не хочу лишать их спокойствия. Не хочу, чтобы они лежали, как я, не зная, как сомкнуть глаза, чтобы не погрузиться в эту тьму.
В какой-то момент мои веки все же слипаются, передо мной появляется чёрный дым, а затем я погружаюсь в темноту.

💜Сон💜

— Ты точно уверена, что твои родители будут рады мне? — Алекс мнётся.
— Конечно.
Мы подходим к дому.
— Как-то тихо, — я дотрагиваюсь до ручки двери.
— Да вроде все нормально, — рука Алекса обвивает мою талию, успокаивая.
Я выдыхаю. Тяну дверь и понимаю, что она открыта. Как только мы заходим внутрь, в нос бьет запах холода и пустоты.
— Может они уехали? — предполагает Алекс.
— Я вчера с мамой по телефону разговаривала, — я дотрагиваюсь до включателя. — Света нет, — я щелкаю кнопками, а затем перевожу взгляд на Алекса.
— У меня в машине есть фонарик, — с этими словами он уходит, и я остаюсь одна.
От холода по моей коже бежит колкая дрожь. Через несколько минут парень возвращается, держа в руках фонарик.
— Держи, — он протягивает его мне.
Мы проходим внутрь. Тусклый свет фонарика лишь немного освещает темную комнату.
Я прохожу в зал и тут же чувствую, что мой носок вступил во что-то мокрое. Я с ужасом свечу фонариком на пол и замираю.
— Алекс, — шепчу я, переведя взгляд на лужицу крови.
В глазах парня отчётливо вырисовывается страх.
— На что ты смотришь? — спрашиваю я, заметив, что взгляд парня устремлён куда-то за меня.
— Обернись, — голос парня обрывается.
Я разворачиваюсь и замираю. Девушка сидит, прислонившись к стене. Ее руки зажимают что-то на груди. Лицо залито кровью, глаза прикрыты.
Я тут же оказываюсь рядом с ней.
— Мия, — мои руки дрожат, когда я дотрагиваюсь до ее лица.
В грудь вонзается осколок боли. Слёзы устилают глаза, и все расплывается.
— Мия, — рыдаю я. — Мия, пожалуйста. Пожалуйста, не оставляй меня, — я накрываю ее руки, чтобы сдержать кровь. — Пожалуйста, — мой голос дрожит.
Тут глаза девушки резко открываются, она крепко ухватывает меня за запястье.
— Ты не смогла спасти нас, — говорит Мия, после чего ее сердце перестаёт биться.
Ее слова окатывают меня холодом. Мое тело дрожит.
— Почему она это сказала? — мой взгляд прикован к Мие.
Чьи-то тёплые ладони накрывают мои щёки.
— Посмотри на меня, — говорит Алекс.
Я встречаюсь с его голубыми глазами, в которых тоже видна боль. Он всегда пытался сдерживать ее внутри, не показывая другим.
— Не теряй себя, Мелисса. Ты меня слышишь? — его голос звучит надломленно.
Я киваю, по моим щекам текут горячие слёзы.
— Нам нужно узнать, что здесь произошло. Ты должна абстрагироваться и взять себя в руки, — Алекс помогает мне встать.
Его сильная рука обвивает мою талию, помогая удерживать равновесие.
— Я помогу тебе, но и ты должна постараться.
— Хорошо, — выдавливаю я.
Я смотрю на безжизненное тело подруги.
Алекс помогает мне идти, потому что тело совсем перестало мне подчиняться. В руках парня фонарик, он освещает нам путь. Мы доходим до кухни. Вдалеке я замечаю силуэт женщины. Она сидит за столом, ее рука подпирает подбородок.
— Мама! — кричу я, подбегая к ней. — Мама, что тут произошло?
Но Элисон не отвечает. Она сидит, не двигаясь, не дыша.
— Ну мама, пожалуйста, скажи хоть что-то, — я хватаю ее за руку, которая поддерживает подбородок.
Голова Элисон склоняется на бок. Рука мамы невероятно холодная.
— Мелисса, — окликает меня Алекс.
Я поворачиваюсь к нему. В его руках бутылёк с чёрной жидкостью.
— Что это значит? — мой голос обрывается и переходит на шёпот.
— Ее отравили. Подмешали яд в чай, — парень переводит взгляд на стоящую неподалёку кружку.
— Нет. Нет. Не может быть. Мама, — Элисон не двигается. — Мама, пожалуйста.
Легкие сдавливает так сильно, что мне трудно вздохнуть. Я хватаю маму за руки и начинаю трясти. Мои губы дрожат, наружу вырываются рыдания.
Я не отпускаю ее холодные руки, даже когда Алекс говорит прекратить. Все звуки сливаются в один. Вся окружающая обстановка мутнеет.
— Мама, пожалуйста, не уходи. Ты нужна мне, — я продолжаю ее трясти, пытаясь привести в чувства.
— Мелисса, — голос Алекса становится строже. — Мелисса, ее не вернуть.
— Может яд ещё не успел подействовать, — я отчаянно пытаюсь придумать, что мне делать. — Она, наверное, просто потеряла сознание, — я начинаю задыхаться. — Она обязательно придёт в себя, — я смотрю на ее бледное лицо. — Сейчас точно придёт. Она же моя мама... — мой голос обрывается. — Элисон знает, как она дорога мне. Она ни за что не оставит меня, — по моим щекам текут слёзы.
— Мелисса, — его голубые глаза устремлены на меня.
— Ты не понимаешь, Алекс. Она придёт в себя, — перед глазами начинает мутнеть.
— Мелисса... Слишком много времени прошло. Яд давно распространился по ее организму.
   Я начинаю отрицательно кивать, отчаянно пытаясь не верить его словам. Я обнимаю маму, прижимаю ее холодное тело к себе. Моя спина сотрясается от рыданий.
— Мелисса, нам нужно идти.
— Я никуда не пойду, пока мама не придёт в себя.
— Она не придёт.
Внутри все обрывается, Алекс оттаскивает меня от мамы.
— Не трогай! Отпусти, — истерично кричу я, но он и не думает меня отпускать.
— Мелисса, ты не понимаешь, что делаешь, — голос Алекса холоден.
Мне хочется прижаться к маме и никогда больше ее не отпускать. Хочется разговаривать с ней обо всем и делиться сокровенным.
— Отпусти! — кричу я, продолжая извиваться в его руках.
Я барабаню его по груди.
— Не прикасайся ко мне! Не трогай! Отпусти! — продолжаю рыдать я, пытаясь вырваться, чтобы прижаться к маме.
— Сосредоточься, Мелисса. Услышь, что ее сердце не бьется. Ее не вернуть.
— Нет, — мои клыки удлиняются, и я впиваюсь ему в руку.
Это помогает и у меня получается вырваться. Я бегу к маме, но тут он хватает меня за талию. Он скручивает мои руки сзади, прижимая к себе.
Я чувствую его сердцебиение.
— Мелисса, дыши, — Алекс обхватывает меня руками.
Мое тело дрожит.
— Дыши вместе со мной.
С усилием я делаю глубокий вдох.
— Нам нужно идти дальше, Мелисса. Нам нужно узнать, что произошло.
— Я не хочу, — вырывается у меня. — Я хочу к ним, я хочу к маме.
Алекс прижимает меня к себе. Я стискиваю его футболку и начинаю рыдать.
— Кто это сделал? Кто это сделал с ними?
Парень лишь пожимает плечами.
— Стой, лисёнок, — Алекс отрывает меня от себя.
Я непонимающе смотрю на него. Парень кивает в сторону дивана.
— Кажется, там кто-то лежит, — говорит Алекс, тяжело сглатывая.
Его рука нежно касается моей. Тёплые пальцы переплетаются с моими. Вместе мы делаем шаг вперёд.
К горлу подкатывает ком, потому что я понимаю, что мне предстоит снова увидеть.
Мы подходим к темно-серому дивану. Свет фонаря падает на Деметра. Он лежит, его руки застыли на горле. На его шее стянута веревка. Когда мы подходим ближе, я замечаю, что его лицо приобрело холодный сиреневый оттенок. Я прикладываю два пальца к месту, где обычно хорошо прощупывается пульс. Мое сердце отдаёт болью.
Алекс смотрит на меня и ждёт ответа. Я лишь пожимаю плечами. Я нежно касаюсь щеки папы.
— Прости... — шепчу я. — Прости, что мы опоздали, — в ответ гробовая тишина.
С каждым отдаляющимся шагом в моем теле все больше и больше нарастает колкая дрожь, которую у меня не получается сдержать. Мы в тишине подходим к лестнице.
Я смотрю на Алекса. Его голубые глаза говорят, что нам нужно это сделать. Что-то тянет нас подняться на второй этаж.
Среди гробовой тишины слышны раздражающие скрипы ступенек. Рука Алекса приобнимает меня, тем самым, не дав мне окончательно потерять равновесие и скатиться с лестницы. С каждой новой ступенькой мое дыхание все сильнее сбивается. Перед тем, как выйти на ровную поверхность, я останавливаюсь. Хватаюсь за поручень. Меня выворачивает. Внутри все скручивается в узелок, а затем подступает к горлу. Резкая боль заставляет меня схватиться за живот. В следующее мгновение меня рвёт. В горле начинает жечь, на глазах непроизвольно выступают слёзы.
   Тёплая рука касается моей спины.
— Тебе нужно выпить воды, — шепчет Алекс, на что я лишь отрицательно киваю, говоря ему нет.
— Мы должны идти дальше, — хриплю я.
   Глаза парня устремлены вперёд.
— Думаю, мы уже на месте.
Я смотрю вперёд и вижу изуродованные тела Элизабет и Уильяма. Живот Элизабет округлённый. Я сосредотачиваюсь и понимаю, что их сердца тоже не бьются. Несколько минут я сижу рядом с ними, а затем Алекс помогает мне встать, и мы идём дальше.
Опять тусклый свет освещает алые капли на полу. Мы идём по коридору вслед за каплями, которые увеличиваются. Теперь уже видна кровь, тянущаяся по полу, размазанная по светлым стенам.
Сандр лежит на полу, его рука тянется к двери. За этой дверью должна быть ванная. На шее парня глубокий разрез. Кровь все ещё просачивается, каплями капая на пол.
Я смотрю на Алекса. Он не говорит ни слова, но я чувствую его боль. Вижу, как он отворачивается, когда на его глазах появляются капли слез. Я дотрагиваюсь до его плеча.
— Испытывать боль — это нормально. Ты не должен скрывать ее от меня. Не должен отворачиваться, не должен держать все внутри, — я медленно разворачиваю его к себе.
— Что мы здесь делаем, Мелисса? Что, черт возьми, здесь произошло? — на его щеках дорожки от слез.
— Я не знаю, — я устало пожимаю плечами. —Единственное, что я могу сказать, так это то, что мы должны себя взять в руки и зайти в эту дверь.
Мы берёмся за руки, а затем делаем шаг. Каждый из раз надеется, что за этой дверью счастье, свет. Место, где всем хорошо и никому не грозит опасность.
Мы заходим внутрь. В глаза бьет полнейшая чернота. Пол ванной комнаты залит чёрным. Вся ванна наполнена таким же цветом. А в ванной... В ванной лежит девушка. Ее руки лежат по бокам бортиков. Голова слегка откинута назад. По рукам девушки тянутся длинные полосы, из которых вытекает чёрная жидкость, окрашивая прозрачный цвет воды.
— Мама, — шепчет, Алекс.
Джулия лежит без признаков жизни, как и все в этом доме.
Алекс опускается на колени, его рука дотрагивается до груди Джулии.
Моя спина прижата к холодной плитке стены, я чувствую, как мои ноги перестают меня держать. Мне хочется поскорее отсюда уйти. Забыть все, что я здесь увидела.
Алекс оборачивается ко мне.
— Не бьется, — шепчет он, и меня окатывает волна холода.
Я хватаюсь за голову, медленно съезжая по стене.
Алекс.
Я устремляю свой взгляд на него.
Я беру себя в руки и подхожу к нему. Моя дрожащая рука ложится ему на спину.
— Я рядом, — шепчу я. — Я с тобой, — говорю я, как будто эти слова смогут исправить все.
Как будто им под силу изменить то, что нам пришлось пережить.
— Я не могу здесь больше находиться, — говорит он, и я прекрасно его понимаю.
Мы спускаемся на первый этаж.
— Лисёнок, кажется, у меня проблема, — обеспокоенно говорит Алекс, я тут же смотрю на него.
Ткань на животе начинает пропитываться алым цветом. Алекс приподнимает футболку.
— Нет, этого не может быть, — я смотрю на его окровавленную грудь и дыру в области сердца.
Смертельную дыру.
Я сразу понимаю, что в любую минуту может наступить конец.
Я опускаю низ футболки и поднимаю глаза на него.
— Слышишь, Алекс, — я обхватываю его щеки руками. — Там ничего нет, — вру я, к моим глазам начинает подступать порция слез. — Все хорошо, просто ты где-то испачкался. — Мы сейчас же поедем домой и отдохнём, — я подхватываю его, потому что он начинает терять равновесие. — Полежим, поспим, а завтра обсудим увиденное. Хорошо?
— Да, — устало произносит он.
Я дотаскиваю его до машины.
— А, впрочем, можно устроить ночевку в машине. Как тебе идея?
Алекс лишь кивает. Его силы совсем иссякли. Я открываю заднюю дверь машины и помогаю ему прилечь. Сама я ложусь рядом. Его дрожащая рука дотрагивается до моих волос.
— Спокойной ночи, лисёнок, — шепчет он.
Я лежу у него на груди и слышу, как его дыхание становится медленнее. А затем я перестаю его слышать.
— Спокойной ночи, Александр, — по моим щекам текут слёзы.
Лицо парня холоднеет и покрывается серыми трещинами.
— Нет, — кричу я, обхватив его щеки. —Пожалуйста, — по моим щекам текут слёзы.

💜

— Пожалуйста, не оставляй меня одну, — продолжаю рыдать я.
Я чувствую, как чьи-то тёплые руки обхватывают меня.
— Пожалуйста, — по моим щекам текут обжигающие слёзы. — У меня никого не осталось, — я начинаю задыхаться.
Чьи-то ладони оказываются у меня на щеках.
— Мелисса, — я слышу чей-то отдаленный голос.
Меня начинает трясти. Мои пальцы впиваются в сиденья машины.
— Алекс, не оставляй меня, — кричу я, но парень не двигается.
Я чувствую, как что-то теплое и пушистое прижимается ко мне.
— Мелисса, — знакомый голос повторяется.
Я оборачиваюсь на звук, но никого не вижу. Вижу только открытую дверь дома, ведущую в темноту.
— Мелисса, открой глаза, — голос становится громче.
Я не понимаю, что происходит. Я осталась одна. Все умерли. Умерли из-за меня.
— Открой глаза, — повторяет голос.
Я оборачиваюсь.
— Мелисса, — раздаётся громкий рык, отчего я закрываю уши.
Чья-то рука касается моих запястий, убирая руки с ушей.
— Слушай, что я говорю, — говорит голос.
Я киваю.
— Ты должна проснуться, Мелисса. Ты слышишь меня? Ты должна открыть свои глаза. Мелисса, — голос становится громче.
Мне опять хочется закрыть свои уши, но я не делаю этого.
— Мелисса! — меня начинают трясти.
Я открываю глаза, судорожно оглядываясь. Тело мертвого Алекса пропало, дом и машина тоже.
Я сижу на кровати, сжимая покрывало.
— Мелисса! — руки Алекса накрывают мои щёки.
Я чувствую, что мой взгляд сосредоточен на пустоте.
— Посмотри на меня, лисёнок.
Я сталкиваюсь с его голубыми глазами и мне становится немного легче.
Мои щёки все ещё мокрые от слез, дыхание сбито.
— Иди сюда, лисёнок, — парень притягивает меня к себе. — Все будет хорошо, — он нежно гладит меня по спине. — Это просто кошмар.
Я слышу свои всхлипы. Слёзы все ещё льются.
Я слышу стуки его сердца.
Живой. Все хорошо. Он здесь. Алекс со мной.
Ксандр трется об мою руку, а затем начинает ее лизать, успокаивая.
— Все будет хорошо. Мы с тобой, — говорит родной голос.
Котенок тоже прижимается ко мне.
Через некоторое время я отрываюсь от Алекса.
— Я хочу к родителям, — мой голос обрывается.