Несокрушима

⚡️Глава 8⚡️

Мелисса

   Я сижу и слушаю прекрасную песню. Все пошли прибираться в дом, а мы с Уильямом остались на улице. Мужчина играет на гитаре, а я сижу, погружённая в свои мысли.
— Не хочешь ещё раз попробовать? — Уильям перестаёт играть.
— Ну уж нет, — усмехаюсь я. — В прошлый раз это получилось ужасно.
— Тебе тогда не хватило немного легкости, — он снова переводит взгляд на гитару.
— Кажется, я просто не создана для игры на гитаре. Мне нравится слушать, как ты играешь, — я ненадолго замолкаю, всматриваясь в темное небо.
— Ни одной звёзды, — будто прочитавши мои мысли, отвечает Уильям.
— Твоя музыка помогает заглушить ту дыру, которая образовалась у меня внутри.
   Но сейчас... Я перевожу взгляд на кучерявого мужчину.
— Она помогает забыться. Почувствовать ради чего ты живешь.
— Музыка помогает почувствовать, что ты живой, — добавляет Уильям.
   Я киваю. Дует холодный ветерок, и я ёжусь.
— Если ты замёрзла, то можем пойти в дом, — предлагает мужчина.
— Нет, все нормально. Я хочу ещё посидеть здесь, — я обнимаю себя, чтобы немного согреться.
   В голову резко приходит один не очень уместный вопрос.
— Можно задать тебе неудобный вопрос? — сразу уточняю я.
— Конечно, — уголок его рта приподнимается.
— Почему у вас с Элизабет ещё нет детей?
   Я смотрю на Уильяма и вижу, как мой вопрос поставил его в тупик. Он сначала немного мешкает, но затем отвечает.
— Мы хотели для начала пожить для себя, а потом уже дети. Тем более ребёнок это очень большая ответственность.
— А ты бы хотел стать отцом? — тут же вырывается у меня.
— По правде говоря, недавно я осознал, что в наших отношениях нам не хватает чего-то. Мне кажется, что если бы у нас появился ребёнок, это бы ещё больше сблизило нас. Я бы хотел стать отцом. Я чувствую, что я уже готов.
— А Элизабет? Ты спрашивал у неё что-то по этому поводу?
— Она боится.
— Вполне адекватная реакция.
— Ты думаешь?
— Да. Ты должен быть рядом. Так она поймёт, что ей есть на кого положиться. Каждому нужна опора, — я облегченно выдыхаю, зная, что мои родители всегда будут рядом.
   К нам прибегает Дейри. Она гавкает, а затем запрыгивает мне на колени. К нам подходит Алекс.
— Я тут подумал, что тебе пригодится это, — он протягивает мне чёрную толстовку.
— Спасибо, — шепчу я, натягивая поверх платья худи.
   Вдыхаю одурманивающий запах мяты. Хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь.
Алекс уходит.
— Спасибо за совет, Мелисса. Эта тема меня очень волновала, — продолжает Уильям.
   Я глажу Дейри.
— Мне не нужны суперспособности, чтобы почувствовать, что тебя это волнует. Стоит быть чуточку внимательной, — подмигиваю я.
— Она очень тебя любит, — говорит Уильям, переведя взгляд на таксу.
— Я тоже очень тебя люблю, Дейри, — я начинаю тискать ее.
   Дейри гавкает, а затем прижимается головой к моей ладони.
   Стеклянная дверь приоткрывается, и из неё выглядывает Элизабет.
— Дейри, — она зовёт собаку. — Дейри, время кушать.
   Такса спрыгивает с моих колен на зелёную траву. Размахивая хвостиком из стороны в сторону, она бежит к своей хозяйке.
— Нам, наверное, уже стоит идти в дом, — предлагает Уильям.
— Можешь идти, я чуть позже приду, — я сгибаю ноги в коленях, а затем обхватываю их руками.
   Уильям уходит, я остаюсь одна. Я склоняю голову, положим щеку на колено.
— Ни одной звезды, — шепчу я, смотря на темное небо.
   Дует прохладный ветерок, и я набрасываю на голову чёрный капюшон. Я вдыхаю запах ночи.
   Музыка помогает почувствовать, что ты живой, но что делать, если нет музыки? Что делать, если ты слышишь лишь тишину?
    Я продолжаю вглядываться в небо. В памяти всплывает Джулия. Получилось ли у меня ей помочь? Что если она по-прежнему в тёмных оковах тьмы? Как мне узнать этот ответ, если видения прекратились?
    Мои глаза начинают блестеть. То ли от ветра, то ли от чего-то ещё.
   Я не замечаю, как ко мне кто-то подходит. Сильная рука ложится мне на спину, приобнимая. Я сразу начинаю чувствовать его тепло. Он рядом.
— Мне так спокойно с тобой, — эти слова вырываются у меня из глубины души.
— Мне тоже, лисёнок, — голос Алекса тих.
   Я продолжаю смотреть на небо. В какой-то момент рука парня ложится мне на подбородок, разворачивая лицо.
— Из-за чего ты плачешь? — спрашивает он, смахивая скатывающуюся слезу.
— Я не знаю, Алекс, — я кладу голову ему на грудь.
— Ничего, лисёнок, — он накрывает мои ладони своими. — Я никому не дам обидеть тебя.
   Я поднимаю на него свои слезящиеся глаза.
— Я знаю, — шепчу я, а затем снова прижимаюсь к его груди. — Как думаешь Сандр и Джулия обрели покой? — тихо спрашиваю я.
— Да, — уверенно отвечает парень.
— Но почему ты так уверен в этом? Мы не знаем, что с ними случилось. Мейсон умер, у меня получилось загнать парня в черном в это кольцо, — я дотрагиваюсь рукой до своего кольца. — Но почему ты так уверен, что это освободило их?
— Помнишь то сияние, — Алекс берет меня на руки.
   Я киваю.
— В Аризоне не бывает сияний. Мне кажется, что именно это и был знак того, что у нас все получилось. Что мы победили эту тьму, и мои родители обрели покой вместе.
   Я прижимаюсь к нему и ощущаю его колотящееся сердце. Его родители умерли, а он даже никогда их не видел. Почему Алекс так старательно скрывает свою боль от меня? Я ведь чувствую, как ему самому тяжело каждый раз, когда разговор заходит о его родителях.
   Я не успеваю додумать, как держа меня на руках, парень встаёт.
— Я тяжелая, Алекс.
— Разве? Как по мне ты легкая, как пушинка, — парень направляется к стеклянной двери.
— Раз так, — я тыкаю его в грудь. — То ты донесёшь меня прямо до моей кровати, — уголок моего рта приподнимается.
— Раскомандовалась, — отрезает парень, открывая стеклянную дверь ногой.
— Второй этаж, — указываю я, когда мы оказываемся в зале. — Я ведь могу и привыкнуть, Алекс, — шутливо говорю я. — И тогда тебе придётся носить меня на руках постоянно, — мы поднимаемся по лестнице.
— Ой, — Алекс делает вид, что не увидел ступеньки.
   Мое сердце начинает колотиться, я хватаюсь за его футболку, чтобы не упасть.
   На лице парня улыбка.
— Неужели ты думала, что сидеть на руках всегда комфортно, — уголок его рта приподнимается. — Иногда бывают и падения.
   С моего лица сходит улыбка, я опускаю голову и смотрю вниз. На пол первого этажа, который отдаляется. По моему телу проходит дрожь.
— Лисёнок, — окликает меня Алекс, когда мы оказываемся на втором этаже.
   Алекс не понимает, почему в моих глазах застыл страх.
— У тебя что-то случилось? — спрашивает парень.
— Парень в чёрном столкнул меня с лестницы, когда мне от силы было два года. Потом Мейсон, держа меня на руках, резко раздвинул их в стороны, и я кубарём скатилась с лестницы. И в двух случаях я ощущала лишь одно: чувство невесомости и невозможности это предотвратить. Ведь что можно сделать, если ты уже летишь с лестницы. Если буквально через несколько секунд, твоя голова ударится об твёрдый пол и ты потеряешь сознание. И последним, что ты увидишь: будет вид отдаляющейся лестницы и человек, стоящий наверху с улыбкой, — я на секунду задумываюсь. — Ведь от такого сильного удара многие могли бы умереть или потерять память навсегда.
— Но ты тут, лисёнок, — Алекс опускает меня на кровать. — И сейчас все хорошо, и ты дома. В безопасности.
— Я знаю.
— Извини меня за эту дебильную шутку. Я не собирался тебя ронять.
— Дело вовсе не в шутке. Это же не ты швырял меня с лестницы. Просто...
— Я все понимаю, лисёнок. И не переживай, если кому-нибудь ещё захочется столкнуть тебя с лестницы. То я швырну его так... — голос парня грубеет.
   Я слегка бью его по плечу.
— Верю, верю, Алекс.
   Мы оказываемся в моей комнате.
   Я дотрагиваюсь рукой до кровати, чтобы Алекс залез тоже.
   Мы лежим на животе, наши лица друг напротив друга.
— Почему ты никогда не рассказывал про себя? Про то, как ты жил все это время, — спрашиваю я, заглянув в его голубые глаза.
— Мне не очень нравится вспоминать это, — говорит парень, и я решаю не продолжать эту тему.
   Мы болтаем обо всем, что только приходит нам в голову. В какой-то момент, я понимаю, что меня начинает клонить в сон.
   Я долго мешкаю перед тем, как спросить вопрос.
— Можно я посплю сегодня одна? — спрашиваю я, смотря парню в глаза.
   На лице парня мелькает грусть, а затем он касается моей щеки.
— Тебе не нужно спрашивать у меня разрешения, лисёнок. Я посплю на первом этаже, — он разворачивается и уже хочет покинуть комнату.
— Постой, — я смотрю ему вслед.
   Парень поворачивает голову.
— Спокойной ночи, — шепчу я.
— Спокойной ночи, лисёнок, — говорит Алекс, после чего покидает комнату.
   Я принимаю душ, после чего плюхаюсь в кровать.
   Я долго ворочаюсь, пытаясь найти удобное положение. На самом же деле, мне страшно заснуть. Страшно погрузиться в очередной кошмар.
   Я не могу каждый раз будить Алекса своими криками от страшных снов. Пускай он выспится.
   Я проваливаюсь в сон.
   Я щурюсь, потому что кто-то мажет мое лицо чем-то мокрым. А затем кто-то легонько кусает меня в шею. Я тут же открываю глаза, просыпаясь. Мне приходится закрыть глаза, когда пушистый хвост начинает щекотать мое лицо.
— Ксандр, — недовольно ворчу я, когда котенок начинает ходить своими маленькими и пушистыми лапками по моему лицу. — Где твои манеры, Ксандр? — я снимаю пушистый комок со своего лица.
   Котенок лишь мяукает. Я перевожу взгляд на панорамное окно с прекрасным видом на ночной лес.
— Ещё ночь, зачем ты меня разбудил? — это одна из немногих ночей без кошмаров.
   Обидно, что у меня так и не получилось поспать.
   Я чешу Ксандра за ушком, он начинает урчать.
— Надеюсь, ты больше не будешь ходить по моему лицу, — шепчу я, после чего опять плюхаюсь на подушку.
   Я закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться и заснуть.
   Я слышу маленькие шажочки, котёнок опять подбирается к моему лицу. Он начинает лизать мою щеку.
   Я резко открываю глаза.
— Я тебе не леденец, чтобы лизать меня, — я все-таки встаю и беру пушистика на ладони.
— Ты что-то хочешь мне показать? — я смотрю в его блестящие голубые глазки, котёнок мяукает.
   Я опускаю ладони чуть ниже, и он спрыгивает с них. Махая хвостиком из стороны в сторону, он бежит куда-то. Я иду за ним.
   В доме темно. Все уже крепко спят.
   Ксандр подбегает к небольшой верандочке с видом на первый этаж, а именно с видом на зал. Немного свесившись, я смотрю вниз и вижу Алекса.
   Парень крутится из стороны в сторону. Спустившись на первый этаж и подойдя ближе, я понимаю, что он спит. Я вздрагиваю, когда с его губ слетает стон боли. Я замечаю, что его щеки мокрые.
   Я залезаю и прижимаюсь к нему. Чувствую, как его сердце бешено колотится. Когда я оказываюсь рядом, он будто расслабляется.
   Я перевожу взгляд вверх. На верандочку, где из одной белой перилы выглядывает котёнок. Он мяукает при виде меня, а затем скрутившись в комочек, укладывается спать. Прямо на белом ковре веранды. Только сейчас я понимаю, что котёнок ещё маленький и сам спуститься не может. Я смотрю на скрутившийся комочек наверху. Надо будет не забыть дать ему вкусняшку завтра. Несмотря на укусы, Ксандр ее заслужил.
   Я поворачиваю голову на Алекса. Он все так же спит. Его дыхание по немного начало приходить в норму. Кошмар. Вероятно, ему снился кошмар.
Через некоторое время парень успокаивается, и крепко засыпает. Я аккуратно встаю. Поправив его одеяло, я направляюсь к себе в комнату. Перед тем как снова пойти спать, я решаю посидеть на балконе.
Меня сразу обдувает приятным холодком. Я сажусь на кресло и начинаю наблюдать за звёздами. Мои светлые волосы развеваются на ветру, я наслаждаюсь ночной тишиной.
Белый пушистый комочек запрыгивает мне на колени. Я чешу Ксандра за ушком, после чего котенок сворачивается в клубочек. Кажется, он заснул, потому что я уже начинаю слышать его тихое сопение.
Я снова смотрю на небо, считая звёзды.
— Я скучаю по вам, — беззвучно говорю я.