Несокрушима

⚡️Глава 63⚡️

Мелисса

— Я поеду по другой дороге, а ты, Мелисса, оставайся дома, — мама набрасывает на свои плечи куртку.
— Нет, мама. Я видела, как тебе было трудно вздохнуть. Поеду я, а ты останешься здесь.
— Она моя подруга, — Элисон хочет меня переубедить.
— Вот ты и останешься тут, на случай, если она вернётся, — я кладу руку маме на плечо. — Все будет хорошо, мам. Папа уже вовсю мчит туда.
— У вас до сих не получилось узнать: почему она это делает?
— Нет, мам, — я хватаю ключи от машины. — Ты должна будешь усилить контроль за домом. Когда сюда приедут Элизабет с Уильямом, мы все должны быть в безопасности.
— Не останавливайся на дороге, Мелисса. Сейчас ночь и в лесу опасно.
— Знаю, — я подхожу к маме.
— Люблю тебя, — шепчет мама, а затем прижимается губами к моему лбу. — Внимательно следи за дорогой.
— Все будет хорошо, мам, — говорю я.
Я уже хочу выбежать из дома, как останавливаюсь.
— Я тоже люблю тебя, мама, — после этих слов внутри становится тепло.
Надеюсь... Надеюсь, что все, и правда, будет хорошо.
Я выезжаю на трассу, по бокам от меня темный лес. Я включаю фары и начинаю разгоняться.
100 км/ч.
Я перевожу взгляд на чернеющие деревья, выжимая педаль газа.
150 км/ч.
Трасса совсем пустая. Ни одной машины ни спереди ни сзади. Я медленно выдыхаю, сбрасывая напряжение.
200 км/ч.
Я никогда не ездила на таких скоростях. Тем более я не делала этого ночью. Опыта водить машину у меня ещё не очень много.
210 км/ч.
Я чувствую, как мои пальцы начинают дрожать, сильнее впиваясь в руль. Спина прижимается к сиденью. Я вглядываюсь вдаль, в надежде увидеть свет фар.
220 км/ч.
Если сейчас на дорогу выбежит заяц или лиса, то я ни за что в жизни не успею остановиться.
И вот я вижу вдалеке тусклый свет фар. Машина несётся по встречке, но, когда она подъезжает ближе, я понимаю, что это не Элизабет.
Через двадцать минут езды на большой скорости, мое внимание начинает понемногу снижаться. В какой-то момент я перевожу взгляд на обочину. Заметив знакомую чёрную машину, я торможу. Из-за высокой скорости, резкое нажатие на педаль тормоза увело мою машину вправо. Я разворачиваюсь, выезжая на встречную полосу. Нарушив несколько правил дорожного движения, я останавливаюсь на обочине за чёрной машиной.
Я выбегаю из своего алого BMW.
— Элизабет! — я замечаю, что женщина странно держится за живот.
Из открытой передней двери выпрыгивает такса и несется ко мне.
— Мне что-то нехорошо, — в темно-карих глазах страх, перемешанный с болью.
В следующую секунду ее тошнит на траву. Я быстро оказываюсь рядом, рука дотрагивается до ее спины.
— У меня в машине есть вода, — тихо говорю я.
Элизабет поднимает свой взгляд на меня.
— Он сказал уезжать. Но... Я оставила его там... Он совсем один, — по ее щекам скатываются слезы.
Я редко видела, как Элизабет плачет. Для меня эта женщина всегда казалась веселой и жизнерадостной. Еще с детства я помню ее раскатистый смех, который всегда поднимал мне настроение, ее легкую нежную улыбку. А сейчас, когда я смотрю на ее слезы, я чувствую всю ее боль.
— Мой папа уже должен быть там. Все будет хорошо, Элизабет, — я помогаю ей дойти до моей машины.
Дейри первая запрыгивает в машину и устраивается на задних сидениях.
— Уильям поступил правильно, сказав тебе уезжать, — я открываю переднюю дверь, чтобы женщина могла сесть.
Элизабет останавливается.
— Опять тошнит? — спрашиваю я, но она отрицательно кивает головой.
— Этот голос... Этот голос показался мне знакомым.
Мой взгляд спускается, и я замечаю, что рукав ее кофты пропитан кровью. Я дотрагиваюсь до ее предплечья, поднимая руку немного вверх, чтобы рассмотреть порез.
— Сильно болит?
Женщина отрицательно кивает.
— Я заклею рану пластырем, а дома обязательно промою и продезинфицирую.
Я помогаю ей сесть в машину, затем протягиваю бутылку воды.
— А как же машина Уильяма? — спрашивает Элизабет, когда мы трогаемся.
— Мы позаботимся об этом, — я выдыхаю, потому что у меня получилось ее найти.
Мы заходим в дом. Я вопросительно приподнимаю бровь, когда вижу маму. На ее лице странное спокойствие, она пытается спрятать свои дрожащие руки.
Что-то произошло?
Я усаживаю Элизабет на белый диван.
— Тебе принести воды? — спрашивает Элисон у подруги.
— Нет, — устало отвечает Элизабет. — Мне нужно дождаться Уильяма.
Я опять замечаю, что рука женщины лежит на животе. Нужно взять аптечку, чтобы обработать ее порез. Но меня все больше начинает напрягать мамино поведение. Точнее, ее странная отстраненность.
Мама отходит в другой конец зала, чтобы налить себе стакан воды. Я подхожу к маме и замечаю на щеках не просохшие дорожки слез.
Здесь что-то не так.
— Что случилось? — спрашиваю я у мамы, когда она обхватывает рукой прозрачный графин.
— Деметр звонил, — сухо отвечает мама.
— И что он?
Элисон ставит стакан на стол, так и не сделав глотка. Я скольжу взглядом по ее дрожащим рукам.
— Что он сказал, мам? — мой голос становится громче.
— Когда Деметр приехал, — я чувствую, как трудно дается ей каждое сказанное слово. — Было уже поздно, Уильяма не стало, — по щеке мамы стекает слеза.
Мои глаза округляются. Я стою в ступоре, а затем поворачиваюсь к Элизабет. Женщина сидит на диване. Она слышала наш разговор. Слышала слова мамы.
— Нам очень жаль, Элизабет, — мама пытается держать себя в руках, но по ее щекам текут слёзы.
Элизабет замирает, ее глаза блестят.
— Нет... — голос Элизабет обрывается. — Уильям... — ее дыхание замирает. — Нет, Элисон! Пожалуйста... пожалуйста... Нет! — женщина начинает рыдать. — Скажи, что это не так, — глаза Элизабет устремлены на подругу.
Мама молчит. Ее глаза блестят.
Я приросла к полу, мое сердце замерло.
— Нет... Нет. Пожалуйста, зачем я уехала?! — Элизабет начинает задыхаться в слезах. — Я бросила его там... Я должна была быть вместе с ним, — у неё начинается истерика.
Я должна взять себя в руки! Должна, потому что, кроме меня, это некому сделать. Несмотря на все свое потрясение, я подхожу к Элизабет. Я обхватываю ее, прижав к себе. Пытаясь унять ее дрожь. Мне хочется разрыдаться, но я заковываю все внутри. Сейчас главное помочь Элизабет.
Мама с болью смотрит на нас.
— Почему? Зачем? Кто это сделал? Я... — голос Элизабет рвется. — Я никогда не поговорю с ним? Никогда... Никогда не увижу его? — глаза Элизабет потухают. — Мой ребенок никогда не увидит своего папу? — говорит Элизабет, и я замираю.
Ребенок? Она беременна? Вот почему ее рука постоянно лежала на животе. Меня окатывает волна дрожи, сердце разрывается от боли.
Элизабет стонет, схватившись за живот. Я отрываюсь от нее.
Женщина встаёт с дивана, слегка покачиваясь. Я замечаю красное пятно на белом диване.
— Живот, — стонет Элизабет.
Под ее ногами появляется лужица крови, ее ноги подгибаются. Элизабет теряет равновесие, но мы успеваем ее подхватить.
— Ей нужно в больницу, — говорит мама.
— Я вызову скорую.
— Пожалуйста... — Элизабет хватается за мою кофту. — Найдите того, кто сделал это с ним.
Она теряет сознание.