Несокрушима

⚡️Глава 46⚡️

Алекс

Я срываю ее окровавленный верх и принимаюсь осматривать рану. От глубокого пореза на животе ответвляются чёрные разводы. Яд проникает все глубже. Если не избавиться от него, то Мелисса потеряет рассудок, если вообще выживет после такой потери крови.
   Мелисса вздрагивает, а затем затихает.
— Мелисса? — шепчу я.
   Но девушка молчит, не двигается. Все затихает, а затем я замечаю ветвистые чёрные вены под ее глазами. Я впиваюсь в ее запястья, удерживая в таком положении. Девушка дергается, после чего начинает вырываться. Я с трудом ее сдерживаю.
— Мелисса, — я пытаюсь до неё достучаться. — Я не сделаю тебе плохо, — я сжимаю запястья сильнее. — Мелисса, прекрати!
   После моих слов, ее глаза резко открываются. Я замираю, вглядываясь в черноту ее глаз. Ее губы раскрываются в неестественном рыке. Клыки удлиняются. Она дергает ногами и руками, пытаясь вырваться из моей хватки.
— Мелисса, это я, — я прижимаю ее плечи к поверхности стола. — Я не причиню тебе вреда. Обещаю.
   Мои слова не работают. Глаза девушки чёрные как оникс. Она сгибает ноги в коленях, а затем со всей силой бьет меня. Хватка, удерживающая ее запястья, ослабевает. У девушки получается высвободиться.
   Тьма. Страх. Чернота.
   Все помещение наполнено именно этим. Я не успеваю ее догнать, как Мелисса вылетает за пределы остеклённой лаборатории. Дверь с грохотом захлопывается, по стеклу расходятся белые трещины.
   Я не знаю, что сделать. Не знаю, что сделать, чтобы избавить ее от этого яда.
   Я кидаюсь ее искать. Повсюду непроглядная темнота. Я бегу по длинному коридору. Она где-то тут, и я это чувствую. Чувствую этот запах тьмы.
   Справа доносится шорох, я настораживаюсь. Я не успеваю проверить, что там, как моя спина с грохотом влетает в стену.
   Я смотрю на Мелиссу. На девушку, которая никому в жизни не причиняла вреда. Которая всегда давала шансы и пыталась изменить мир в лучшую сторону. Все это ушло, теперь она похожа на хладнокровную убийцу. Каждое ее движение невероятно точное и быстрое.
   Холодные пальцы обхватывают мою шею. Ее лицо наклоняется к моему. Она рассматривает меня, будто видит впервые. Ее чёрные глаза беспристрастно скользят по моему лицу.
— Мелисса, — я жалею, что решил выдавить из себя слово.
   Ведь, как только я это сделал, рука Мелиссы начала сжимать мою шею сильнее. В какой-то момент, я понимаю, что я не могу дышать. Мое лицо заливается фиолетовым. Я отчаянно пытаюсь отодвинуть ее руки, но Мелисса непоколебима. Мои попытки, не расслабляют ее хватку, а лишь усиливают.
   Перед моими глазами начинает все мутнеть, появляются серебристые точки. Еще немного и мое сознание отключится. Передо мной очертания ее слегка приоткрытых губ и чёрных глаз, всматривающихся в мое лицо.
   Нет.
   Я не позволю ей вырубить меня.
   Я начинаю бить ее по руке, в надежде, что хоть это поможет. Но девушка даже не придаёт этому значения. Мелисса слегка наклоняет голову, оценивая меня. Пытается понять: на что я действительно способен.
   Ее рука отрывается от моей шеи, но не из-за моих ударов. Ее взгляд скользит по мне. Она внимательно смотрит на то, как я хватаюсь за горло и начинаю кашлять.
   Тишина. Мелисса застыла на месте. Ни один мускул на ее лице не дрогнет. Ее губы плотно сжаты, скулы стали более выразительными.
— Мелисса, я найду способ избавить тебя от этого, — хрипя, выдавливаю я.
   Мне нужно обратно в лабораторию. Думаю, что там получится найти снотворное. Потому что в таком состоянии мне не справиться с ней. Не найти способ избавить ее тело от яда, отравляющего душу. Меняющего мысли и разум. Меняющего человека.
   Не дожидаясь, пока Мелисса снова накинется на меня, я разворачиваюсь. Всего-то пробежать коридор, пару поворотов, и я в застеклённой лаборатории. Только вот... Я тут не один вампир. И в таком случае, моя вампирская скорость не поможет.
   Все замедляется. Я слышу ее шаги. Она неспешно идёт ко мне.
   Скрежет. Противный скрежет. Я выругиваюсь, когда этот звук заставляет меня снизить бег и обернуться. В ее руке сверкающий серебряный нож. Она так мастерски его забрала из лаборатории, что я даже не заметил. Она ведёт им по стенам. Наши взгляды пересекаются, и Мелисса замирает.
   Я не успеваю подумать, как она оказывается передо мной. Ее руки ударяют мою грудь, отчего я тут же оказываюсь на полу.
— Мелисса, что ты делаешь?
   Она прокручивает в руках рукоять ножа. Лезвие молниеносно проносится, задевая кончиком острия мое плечо. Из пореза начинает просачиваться кровь.
— Мелисса.
   Следующий взмах полосует меня по груди. Я отползаю назад.
— Мелисса, я не собираюсь с тобой драться. Я хочу помочь.
    Я хочу встать, но как только я делаю такую попытку, нож Мелиссы чуть не задевает мою шею.
   Она давно могла меня убить. Возможно, она до сих пор не знает этого, но ее силы давно стали превосходить мои. Стали превосходить силы вампира. Она может меня убить, но она ещё не сделала этого. Ее чёрные глаза скользят по мне, словно я ее добыча, которая угодила в ее западню. Она хочет, чтобы я помучался. Хочет изрезать меня на кусочки. И я это чувствую. Чувствую, когда ее лезвие снова задевает мою кожу. Мелисса не спешит, желая сполна насладиться этим.
— Пожалуйста, прекрати! — пол подо мной и стены залиты алыми брызгами.
   Я замечаю, как уголок ее рта приподнимается. Я замечаю ее заострённый клык. В следующую секунду лезвие ножа слегка задевает мою шею. Брызги крови попадают ей на лицо, но девушка даже не замечает этого. Она так и продолжает медленно пробираться ко мне.
   На дрожащих от боли руках, я все ещё пытаюсь отползти от неё.
   Она толкает меня, вжимая в холодный пол. Глаза, полные бездонной темноты, устремлены на меня. Я чувствую ее тяжелое дыхание. Чувствую холодное лезвие, которое тут же прижимается к моему горлу. Ей нужно слегка надавить и все, мир передо мной померкнет.
   Я смотрю на ее лицо, полное холодной решимости это сделать. Ее лицо перестало излучать свет и доброту, сейчас оно излучает лишь темноту. Ту сторону ее души, в которой всегда была темнота. Которую она прятала все это время, заглушая светом. Ведь в каждом из нас есть тьма. В каждом. И сейчас я смотрю этой тьме в лицо.
   Она смеётся надо мной. Смеётся над тем, что я проиграл.
   Она вжимает лезвие сильнее. По шее горошинами начинают стекать алые капли. В следующую секунду рука Мелиссы начинает дрожать. Нож выпадает из ее рук, а глаза... Ее глаза, залитые чернотой, меняются. Через черноту начинает просачиваться серебряное свечение.
   Мелисса тут же оказывается на полу. Ее тело содрогается. Я никогда не видел ничего подобного, никогда не встречал такой стойкости организма. И такого несокрушимого желания продолжать бороться. Радужка ее глаз начинает сверкать серебром, но белки глаз по-прежнему остаются темными.
   Я подхватываю дрожащую девушку на руки, после чего несу в лабораторию.
   Я раскладываю ее на столе. Все это время девушка не переставала дрожать. То, что происходит с ее телом больше похоже не на дрожь, а на сильнейшую тряску. Моя ладонь накрывает ее лоб, я тут же одергиваю руку. Что-то пронзает меня изнутри. Она горячая. Невероятно горячая и обжигающая.
   Я промываю рану от скопившейся засохшей крови и грязи. Мои глаза округляются, когда я вижу, что чёрные ветвистые разводы начинают уменьшаться. Я осматриваю ее шею, где полностью прошли разводы.
— Не может быть, — шепчу я, не веря своим глазам.
   Яд обычно охватывает весь организм, а не медленно сходит.
   Нужно зашить глубокие раны, чтобы ее организм начал быстрее восстанавливаться, побеждая яд.
   Трясущимися руками я нахожу в полке стерильную хирургическую иглу. Я никогда не зашивал раны и не думаю, что это похоже обычное шитьё. Тем более делать это на живом человеке. А тем более на ней.
   Я тщательно мою руки и сажусь так, чтобы место пореза было прямо передо мной. Включаю лампу, чтобы было видно все. Я выдыхаю, сдерживая дрожь в руках. Подношу иглу к ране. Под углом девяносто градусов я погружаю иглу в ее кожу. Я делаю первый шов. Мелисса вздрагивает.
— Тише, — шепчу я. — Потерпи немножко, — на лбу выступают капли пота.
   Мне не хочется причинять ей боль, но я должен это сделать. Должен, чтобы спасти.
   Я пытаюсь сосредоточиться, чтобы сделать второй стежок, но слышу лишь сбитое дыхание Мелиссы. Девушка лежит на спине, ее пальцы впились в стол.
   Я делаю второй стежок, чувствуя появившуюся дрожь в теле девушки. Ее тело сковано и зажато, отчего кровь начинает литься сильнее.
— Мелисса, — я перевожу взгляд на неё.
   Глаза светловолосой девушки закрыты. Вероятно, перед ее глазами ещё видения. По ее щекам одна за одной стекают слёзы.
— Нужно зашить рану, лисёнок, — мой голос звучит строго.
   Я пытаюсь проникнуть в ее сознание, чтобы она услышала меня.
— Я не представляю, как больно это делать без обезболивания, но ещё чуть-чуть, — мое дыхание сбывается.— Ещё немного потерпеть, — я делаю ещё три стежка.
   Мелисса дергается.
— Чуть-чуть, — ещё пару стежков.
   Костяшки на ее тонких пальцах побелели от того, как сильно она впилась в край железного стола.
   Я делаю заключительный шов, после чего нахожу большой лейкопластырь и заклеиваю рану.
   Я осматриваю другие порезы. Они не такие глубокие, поэтому лучше их не трогать. Они должны затянуться сами. После заключительного шва девушка не перестала дрожать, по ее щекам все ещё скатываются солёные капельки слез.
   Я дотрагиваюсь рукой до ее шеи, слегка поворачиваю голову набок. Рана на шее уже почти затянулась, чёрных разводов нет.
— Не уходи, — шепчут дрожащие губы девушки.
   Вероятно, это очередное ее видение про Сандра. Мелисса рассказывала, как трудно ей было в тот день, когда Сандр ушел.
   Я аккуратно вытираю ее лицо от брызг крови.
— Останься, — ее голос полон мольбы.
   Ее нежная рука дотрагивается до моей. Я чувствую что-то скомканное в приоткрытой ладони.
   Мое лицо в небольшой близости от нее. Ее глаза прикрыты.
— Алекс, — ее слова распаляют во мне что-то большее.
   Что-то, что я думал, потерял навсегда.
— Алекс, останься со мной, — по ее щекам текут слёзы.
   Я дотрагиваюсь рукой до ее подбородка, слегка приподняв его. Я наклоняюсь, и мои губы прижимаются к ее распухшим от слез губам. Пару секунд она не двигается, словно не почувствовав меня. Но потом ее губы приоткрываются. Целуя ее, я ещё больше понимаю, что у меня могла быть она... Мелисса...Но я ее потерял. Я предал ее. Я недостоин ее.
   По моей щеке стекает слеза, я медленно отрываюсь от ее разгоряченных губ. Инстинктивно Мелисса приподнимает подбородок, потянувшись ко мне, но я уже нахожусь достаточно далеко.
— Я должен идти к Эвелин, — говорю я, после чего замечаю ещё одну порцию слез, скользящую по ее щекам.
   Мелисса, кажется, засыпает. Я нахожу в своей машине запасную белую футболку. Аккуратно приподняв, девушку и надеваю футболку, так как ее одежду пришлось порвать. Я нахожу в заднем кармане ее комбинезона ключи от машины.
   Возможно, когда Мелисса проснётся, она не будет помнить, что здесь произошло. Не будет помнить этого.
   Я подхватываю ее на руки и несу к ее красной машине. Я аккуратно укладываю спящую девушку на задние сиденья. Убедившись, что с ней более менее все нормально, я оставляю ее в машине.
   Я иду в темноту, чувствуя раздирающую боль внутри.
   Я — предатель.
   Нет.
   Я останавливаюсь.
   Я не могу оставить ее одну в таком состоянии.
   Я разворачиваюсь, чтобы вернуться к Мелиссе. Сзади меня кто-то есть. Я опять чувствую на своих висках холодные пальцы. Меня окатывает волной боли, я падаю на колени.
— Ты ослушался меня, Алекс, — ядовитый голос проникает в мое подсознание. — Ты должен был давно вернуться.
— Я всего лишь задержался, — сквозь боль, рычу я.
   Эвелин не должна знать, что я помог Мелиссе. Не должна знать, что яд на ее не подействовал. Не должна. И я делаю то единственное, что могу, чтобы перевести ее внимание.
   Мои ноги перестают слушаться, но я поднимаюсь. Несмотря на всю боль, я поднимаюсь.
— Гори в аду, Эвелин, — рычу я, после чего начинаю сжимать ее голову.
   Она пытается оторвать мои руки, но я быстрее. Резким движением я выворачиваю ее голову в сторону. Слышится хруст.
   Я свернул ей шею.
   Неужели все было так просто?
   Больше я ни о чем не успеваю подумать, потому что слышится ещё один хруст. Эвелин поправляет свою шею.
   Я замираю на месте. Не могу поверить в происходящее. Как?
   Лицо Эвелин искривляется.
   В этот момент мне, и правда, становится страшно. Мне хочется убежать, но мои ноги приросли к земле.
— Ты свернул мне шею, — в голосе Эвелин прослеживается возмущение.
   Я молчу. У меня закончились все слова.
— Я заставлю тебя страдать, Алекс, — ее голос грубеет настолько, что по моему телу начинает бежать дрожь. — Ты пожалеешь, что сделал это, — ядовитый голос разливается внутри меня.
   А затем раздаётся вспышка чёрного цвета, после чего я теряю себя. Я иду за темноволосой девушкой, не чувствуя, что что-то ещё подчиняется мне. Я чувствую, как все внутри теперь заколочено в кандалы, которыми прекрасно управляет Эвелин.