В приюте Равенна Вэй читала постоянно, каждую свободную секунду посвящала выцветшим строчкам старинных книжек, зачитывая те до дыр. Потому что давление окружающей обстановки было непосильным для маленького ребёнка, от которого отвернулись все высшие...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Я никогда не причиняю им зла. Я говорю им правду, и они думают, что это — зло.
Гарри Трумэн
— Я не убийца.
Ха, смешно такое говорить.
Я непозволительно много вспоминала прошлое. Мне виделись его кровавые глаза меж треснувших кирпичей и сизых туч, ощущалось его присутствие в дыхании на затылке. Оно караулило меня, как заблудшую дочь, выглядывало из-за углов, ожидая удачного шанса забрать к себе. Я слишком часто думала об упущенном: о зажатых улыбках, о невыпитом чае, об отложенных разговорах, что остались погребёнными заживо на моём языке. Где-то там же гнили нецелованные мною чужие руки, затухали пережитые чувства и звенели ярким пожаром смех и грех.
Я думала об этом столь много — и так же много несла в себе убитые собственноручно чужие души.
— Твоё личико убийственно, — без капли соблазнения сказал Инграм со своей «страшной» физиономией, полной шрамов.
— Я просто нашла труп, — стараясь не дрожать от холода, чётко выговорила я.
— Ты выглядешь так, будто он, — Инграм метнул взгляд на тело мужчины, — пытался тебя изнасиловать, но ты зарезала его ножом.
Из груди вырвался нервный смешок.
— Зачем мне нож, если у меня есть ножницы?
— Видишь, ты даже не отрицаешь, — пытался провоцировать меня молодой человек, но если бы он знал, как мне на это плевать, то заплакал бы.
— Если тебе нечем заняться, то лучше придумай шутку получше.
— А что с тобой случилось? — Арни наконец-то оторвался от трупа и, с хрустом разогнув колени, возвысился надо мной.
