♟️Очень плохие короли♟️

8. Мэйбл

Ближе к ночи бас теряет свою остроту. Стук замедляется, и все в комнате вяло двигаются взад и вперед, хотя музыка держит нас в плену своих струн и позволяет нам падать в водоворот, втягивая нас обратно.
Мне это нравится.
– Эй, красавица.
Мурашки пробегают по моей шее. Холод внезапно сменяется жаром, когда палец скользит по моей обнаженной руке, нежный и как дуновение в безветренную ночь.
– Кажется, тебе очень весело на моей вечеринке, - шепчет голос мне на ухо. Вскоре после этого я чувствую, как губы касаются мочки моего уха, и лед внутри меня овладевает всеми моими конечностями.
– Проваливай, Рис! - кричит ему Харпер, но я ловлю ее взгляд и даю ей понять, чтобы она остановилась. Она должна довериться мне. Она должна позволить мне. Закатив глаза, она, кажется, выполняет мою просьбу и, как по волшебству, исчезает за двумя вспотевшими телами. Затем она полностью исчезла.
И я остаюсь наедине с Рисом.
– Ты отослала ее, - удовлетворенно бормочет он, как мурлыкающий кот, и теперь гладит пальцами левой руки по моей обнаженной руке, распространяя покалывающее тепло по моей чувствительной коже.
– И она реально ушла. Я не думаю, что когда-либо видел, чтобы Харпер кого-либо слушала.
– Вы двое дружите?
Он резко смеется, посылая в меня разряды электричества. Что-то в нем так сильно отличается от того, что было раньше. Он кажется мрачнее. Более трезвый.
– Я не дружу ни с кем из этих испорченных придурков.
Рис опускает губы к изгибу моей шеи, и я невольно вздыхаю. Черт. Он привлекательнее, чем мне кажется. Я не знаю, подхожу ли я ему. Или это всепоглощающие чувства, которым я поддаюсь.
– Хочешь пойти ко мне в комнату?
Я киваю, даже не задумываясь ни на секунду.
Пустота распространяется вокруг меня, как вакуум, когда он отпускает меня и молча идет сквозь толпу. Я следую за ним, держась за его спиной, чтобы он оттеснил в сторону многочисленных тусовщиков, и позволяю ему вести меня вверх по лестнице. Как только я добралась до конца, он исчез.
Дерьмо. На мгновение я чувствую себя глупо из-за того, что попалась на его уловку, но затем он снова оказывается рядом со мной.
– Сюда, Мэйбл, - бормочет он, берет меня за руку и ведет по своего рода мосту в более тихую часть дома. Он открывает первую непрозрачную внутреннюю дверь, которую я вижу перед собой сегодня вечером, и затаскивает меня в комнату.
Едва он закрыл дверь, гул басов стал лишь воспоминанием.
Рис останавливается передо мной, кривит уголок рта и улыбается мне.
– Эй, - шепчет он, прежде чем толкнуть меня к двери, схватить меня за правую руку и прижать ее к дереву над моей головой.
– Я должен сказать тебе две вещи...
– Хорошо, - шепчу я ему в подбородок. Он стоит надо мной, смотрит на меня сверху вниз. Темный и светлый одновременно, как падший ангел.
– Если секс будет хорошим, мы сможем его повторить. Я не из тех, кто просто пробует один раз, а потом оставляет то, что мог бы съесть.
– Отлично, - глупо произношу я, что вызывает у него смех. Я так нервничаю, что могу взорваться изнутри. Почему я не могу сказать что-нибудь вразумительное? Что-то вроде: Конечно, хорошо. У меня так же. Давай выясним, подходим ли мы друг другу, а потом просто трахнемся еще раз. Очень просто. Ты - Рис, бог, супер-богатый образцовый студент Кингстона, а я - Мэйбл, бедная Золушка из трейлерного парка. Звучит романтично, не так ли? Как из книжки сказок.
– Вторая вещь...
Рис лезет в кармане брюк и достает черную ленту шириной с ладонь.
– Ты носишь это.
– Повязка на глаза?
Ничего себе, вполне нормальный вопрос, Мэйбл! Ты делаешь успехи!
Рис серьезно кивает.
– Да.
Я нервно хихикаю.
– Ты хочешь, чтобы я не могла смотреть на тебя во время секса?
Он не отвечает, и мое хихиканье становится еще более резким.
– Хорошо, а почему? Ты совсем некрасивый голый? Или ты не получаешь кайфа, когда на твой член смотрят?
Рис хмурится, отходит от двери и пренебрежительно смотрит на меня.
– Ты здесь, чтобы приколоться надо мной?
– Нет! - выпаливаю я.
– Ты спросила меня о сексе. Если мы будем трахаться, то на моих условиях.
Мой рот слегка приоткрывается.
– Ах.
Он сужает глаза.
– Что, "ах"? Проклятье. Ты самая странная девушка, которая когда-либо была в этой комнате. Исчезни.
– Хорошо.
Несмотря на то, что я чувствую тупую пульсацию отказа в груди, я разворачиваюсь."Исчезни" звучит так, будто у него нет пари, по которому он должен меня поиметь.
Как только я открываю дверь, он прижимает к ней руку и снова закрывает ее.
Его правая рука ложится мне на шею, переворачивая меня. Он прижимает меня к двери, крепко сжимает мой подбородок, наклоняет голову ко мне, и его рот оказывается в ужасающей близости к моему. Дыхание Риса касается чувствительной кожи моего лица, и я начинаю дрожать, потому что медленно, но верно теряю над собой физический контроль.
Он внимательно читает мои глаза, затем моё выражение лица и целует меня.
Крепко.
Я стону, и мои стоны длятся дольше, чем его рот вообще касается моего. На мгновение его язык высунулся и коснулся моего. Слишком быстро, чтобы по-настоящему это почувствовать. Слишком доминирующий, чтобы иметь возможность принимать какие-либо решения.
– Ложись на кровать.
Сопротивление пробуждается во мне, как у кошки, которую потревожили во время сна.
– Что еще, Мэйбл? - бормочет он мне. – Мне трахнуть тебя у двери?
– Если ты хочешь переспать со мной, не мог бы ты быть повежливее, пожалуйста?
– Что? - огрызается он. Похоже, я полностью выбила его из колеи. По крайней мере, дело не только во мне.
– Ты не милый.
– А ты прям милашка, да? - спрашивает он, вскинув брови. – Ложись на чертову кровать. Иначе я кончу в джинсах, а ты вообще не кончишь.
Автоматически мои глаза опускаются на его промежность. Она явно выпуклая. И так заметно. Черт. Какое-то неопределенное побуждение направляет мои ноги к кровати. Я опускаюсь на нее. Наконец я откидываюсь назад и упираюсь руками в покрывало.
Рис последовал за мной и теперь стоит у края кровати. С мрачным видом он смотрит на меня сверху вниз, затем наклоняется и сует мне в руку черную шелковую ленту.
– Подумай, действительно ли ты этого хочешь. Без повязки я тебя и пальцем не трону.
Я слишком напряжена, чтобы снова спрашивать причину повязки, но, по крайней мере, он показывает мне, что это не имеет никакого отношения к его внешнему виду. Рис снимает свитер и сбрасывает его с себя.
Растерянная, я делаю вдох и позволяю своим глазам скользить по его идеальной, гладкой коже. По каждой рельефной мышце, по каждому светлому волоску.
Он криво усмехается, заметив мой взгляд, и внезапно наклоняется ко мне.
Словно опасаясь, что его безупречное тело может коснуться меня, я откидываюсь на подушку. Рис дышит мне в лицо и опускает голову ниже, не касаясь меня. Одно только его дыхание касается моей чувствительной кожи, и я начинаю дрожать.
– Ты боишься меня? - спрашивает он, останавливаясь над моим пупком. Взгляд, который он бросает на меня снизу вверх, заставляет мои гормоны бурлить.
– Возможно, - шепчу я. – Не тебя, просто...
– Когда у тебя в последний раз был секс?
Я прикусываю губу.
– Это имеет значение? - спрашиваю я.
Рис останавливается на полпути, и его веки опускаются еще сильнее. Теперь он похож на сонного бога. Бог, который раскрыл одну из моих самых больших тайн.
– Только не говори, что ты девственница?
– Нет, - шиплю я, стягивая с себя рубашку. – Ты делаешь это с каждой девушкой? Пытаешься заболтать её, прежде чем ты переспишь с ней?
Рис не отвечает на мой вопрос. Он снова выпрямляется, расстегивает молнию и прислоняется к комоду, который стоит перед массивной кроватью в качестве столика для телевизора. Он беззастенчиво засовывает руку в свои шорты и трогает себя. Подняв веки, он мечтательно смотрит в мою сторону, затем достает свой член.
Все мое тело впадает в исступление. Я хочу сбежать, и мне интересно, почему, я хочу остаться, но на самом деле не быть здесь, я должна смотреть и снова и снова закрывать глаза. У меня никогда раньше не было парня. Следовательно, я не имела "удовольствия" видеть перед собой член.
Если и было, то секс происходил на вечеринках. В темноте. И я никогда... по-настоящему...
– Ты хочешь прикоснуться к нему?
Я качаю головой.
Рис кривит губы.
– Ты реально что ли девственница.
– И поскольку я кажусь такой, ты не собираешься прикасаться ко мне без повязки на глазах?
Он откидывает голову назад и жадно скользит кулаком по его длине. У меня кружится голова от этого зрелища. В голову лезут извращенные мысли. Я представляю, как его член касается меня, будь то просто живот, талия... Рот...
Я судорожно сглатываю.
– Именно, - хриплым голосом отвечает Рис на мой вопрос. – Мы не тронем тебя без повязки.
– Мы?
– Тебе нравится то, что ты видишь? -
спрашивает он, его речь внезапно становится отрывистой, а дыхание - более тяжелым.
– Как сильно ты бы хотела отсосать его? Скажи.
Я не произношу ни слова.
– Скажи это, давай! - призывает он, и движение его руки набирает скорость.
– Мэйбл!
– Немного! - произношу я, хотя говорить правду нет смысла.
Рис смеется, запрокидывает голову и кончает. Его торс дрожит, и мне хочется вскочить, чтобы дотронуться до него. Чтобы приласкать его. Почувствовать, как его мышцы работают под упругой кожей, когда он испытывает оргазм. Молочная жидкость стекает по его кулаку, и он вытирает ее своим свитером, который только что снял, похотливо глядя на меня.
– Ты уверена, что не хочешь использовать повязку? - спокойно спрашивает он голосом, который усыпил бы даже испуганных тигров. – Я скоро вернусь. Может быть, тебе лучше уйти, если ты не хочешь, чтобы я продолжал...
Его правый уголок рта дергается, он отворачивается и исчезает за второй дверью, ведущей из его спальни. За ней находится ванная комната.
Как только он выходит, у меня перехватывает дыхание. Как будто я не могу дышать в его присутствии, но и ничто не заставляет меня вставать с постели. Мне нравится пассивная роль, которую я играю. Мне любопытно, я хочу узнать, кто он на самом деле и что он собирается делать. И даже если он просто будет стоять там и ласкать себя, я не хочу упустить ни секунды из этого. В конце концов, это похоже на эксклюзивное шоу, которое он предлагает только мне.
Какая девушка откажется от такого?
Наверное, немногие. Но у меня такое чувство, что это будет моя последняя вечеринка на долгое время, последний раз, когда я могу позволить себе расслабиться перед началом семестра со всеми занятиями, лекциями и подработкой. Я хочу насладиться этим. Хотя бы на короткое время. Побаловать себя и насладиться этой свободой, которой у меня больше не будет до последнего экзамена в декабре.
Когда дверь ванной снова открывается, я все еще лежу там. Не прошло и пяти минут, как Рис, кажется, изменился. Взгляд, которым он смотрит на меня, потемнел, и он приближается ко мне, как рысь, пробирающаяся сквозь тени.
Он подходит к нижней части кровати, опирается на нее обеими руками и облизывает губы. Затем он замечает ленту в моей руке, которую я так и не убрала.
– О, черт возьми, - рычит он, и в следующее мгновение оказывается на мне. Он опускает свои губы на мой живот и проводит языком по моему пупку. От одной только этой ласки меня охватывает покалывание, и мое тело тянется к нему, как магнит.
Глаза Риса вспыхивают, когда он замечает мою реакцию, и он опускает губы ниже. Его пальцы расстегивают пуговицу на моих джинсах, и он стягивает их вниз на мою задницу. Это не то, чего я ожидала. Рис казался мне джентльменом, мужчиной, который нежно раздевал бы меня, нежно прикасался ко мне, но этот Рис другой. В нем словно проснулся зверь.
Кончик его носа скользит под мои трусики и он делает глубокий вдох. Я с любопытством наблюдаю за ним. Преимущество в том, что мне не нужно беспокоиться о том, действительно ли я ему нравлюсь.
Рис горячий, искрит, как костер, но я его не знаю. Не знаю, понравился бы он мне, если бы я что-нибудь о нем знала. Может быть, он мудак, может, он мучает маленьких детей или вкладывает деньги в акции, которые стоят жизни другим людям. Кто знает? Чем хуже я его знаю, тем больше я могу наслаждаться происходящим. Его нос теперь снова поднимается выше, задирая мою рубашку, и он, наконец, снимает ее. В глазах Риса читается неудовлетворенная похоть, когда он стягивает с меня топ Харпер и бросает его на пол. Его взгляд скользит к моим грудям, и он невозмутимо берет их обеими руками.
Потому что для него это пари, и он хочет выиграть. А для меня это...
Одно только давление его пальцев на чашечки моего бюстгальтера заставляет жжение в моей промежности становиться невыносимым. Я так сильно хочу этого секса. Я так думаю. Но если бы я не хотела, разве я чувствовала бы себя так?
Рис улыбается мне, затем чувственно поглаживает мое предплечье и забирает ленту из моих пальцев. С ангельским терпением он расправляет её и прикладывает к моим глазам.
– Доверься мне, - шепчет он, наклоняясь, чтобы завязать ее на моем затылке. – Ты никогда не забудешь эту ночь.
Мое сердце бешено колотится, и я неудержимо стону, когда он прижимается своими губами к моим. Этот поцелуй так сильно отличается от того, что был у двери. Как будто его губы принадлежат незнакомцу, потому что он внезапно двигает ими нежно, но решительно.
– Ты такая горячая, Доул, - шепчет он мне в губы.
– Доул? Типа кукла? - спрашиваю я, затаив дыхание. – Или реально "Доул"? Как в британском сленге "милостыня"?
– Ммм, - бормочет он, продолжая целовать меня.
– Это не самое удачное прозвище, - говорю я ему в губы.
Он просто смеется, и я не могу обижаться на него в этот момент за то, что он так меня назвал. Нет ничего, кроме тоски, нет места плохим чувствам. Его язык проникает в мой рот, и я отвечаю на его нерешительный толчок своим.
– Просто позволь этому случиться, хорошо?
Его голос теряется в моем вздохе, когда он опускает руку мне на промежность. – Это будет отличаться от того, что ты знаешь.
– Хорошо, - шепчу я.
– Хорошая девочка.
В его тоне звучит улыбка, и он опускает палец ниже. Другой рукой он раздевает меня, одновременно целуя в шею.
Буквально несколько секунд я теряюсь в потоке прикосновений, наслаждаясь ощущением, что он повсюду. Я обнажена и могу позволить себе расслабиться с повязкой на глазах, как будто я совсем одна в своей комнате и просто поддаюсь фантазии.
Рис обнажил мою грудь и нежно взял в рот сосок. Его руки такие проворные, они массируют мое тело, поглаживают мой бутон и заставляют меня терять волю.
Наконец, я чувствую его губы на своем животе, когда они обвивают мою пупок, затем он облизывает языком основание моего лобка и вскоре после этого погружает его в мою промежность.
Я с шипением вдыхаю воздух, напрягаясь под ним. В тот же момент он раздвигает мои ноги, чтобы освободить себе больше места. Он жадно лижет меня, и я забываю, что могу делать что-то еще, кроме как лежать и наслаждаться этим. Как будто мое тело - это инструмент, на котором оно играет. Его пальцы сжимают мои соски, и в следующий момент он толкает их в меня. Затем его язык дико и безудержно облизывает меня, а вскоре после этого захватывает мой рот. Чередование прикосновений сводит меня с ума, и когда он переворачивает меня на живот, у меня возникает только одно желание.
– Трахни меня, - стону я в подушку. Я слышу его смех, чувствую его руки на своей заднице. Пряжка ремня задевает мою нежную кожу, когда он расстегивает брюки, а затем раздается шипящий хлопок.
– Черт! - задыхаюсь я. Он ударил меня. Своим долбаным кожаным ремнем!
– Не тебе решать, когда мне трахать тебя, - рычит он мне в ухо в качестве оправдания.
Я должна что-то ответить. Должна сказать ему, что для меня это заходит слишком далеко. Но, как ни странно ... это не так. Какая-то очень далекая, развратная точка притягивает меня к тому, чтобы вот так отдаться на его милость. Быть наказанной. Хотя бы немного.
Его руки разминают мои ягодицы, вскоре после этого - чувствительную грудь, и снова у меня возникает ощущение, что у него не просто две руки. Прикосновения, которые сводят меня с ума и с каждой минутой делают все мягче. Затем его поцелуи.
Меня ещё никогда так не целовали, так полно желания и жадности, так неудержимо и соблазнительно. Застонав, я тянусь к нему, позволяю своему языку скользнуть в его рот и жажду большего.
Он просовывает большой палец между моими губами.
– Соси его, - тихо требует он.
Я немедленно делаю то, что он говорит.  меня нет другого выхода, кроме как немедленно подчиниться.
Все мое тело покалывает, когда движением губ я вызываю у него глубокий звук удовольствия.
– Хорошо, это именно то, что ты сейчас сделаешь с моим членом, - шепчет он мне на ухо, и тут я чувствую его между своих губ.
Мой первый порыв - отказаться. В памяти всплывают сцены, как моя мама делает минет своему любовнику прямо у меня на глазах, чтобы он дал ей денег на новые таблетки. Все внутри меня сопротивляется, но Риис крепко держит мою голову, безжалостно вдавливаясь в меня.
– Ты хочешь этого, - кричит он. – Не так ли? Позволь этому случиться.
Я сглатываю, начинаю дрожать на кровати, собираюсь покачать головой, чтобы выразить ему свое сопротивление, когда он переворачивает мое тело на бок и снова скользит губами между моих бедер. На этот раз он проникает в меня языком, и я автоматически открываю рот еще шире. Сразу же я чувствую его член глубже внутри себя.
Я никогда не делала и не испытывала ничего подобного, и я не могу не отдаться этому. Происходящее кажется слишком запретным и горячим.
Его член скользит по моему рту, все быстрее и сильнее, в то время как его язык безудержно стимулирует меня.
Я вцепляюсь в одеяло, стараясь не слишком поддаваться стонам, замечаю, как мое тело напрягается, и, наконец, расслабляюсь.
Мне так жарко, что жар, как огненный шар, охватывает мои чувства. Мой центр расширяется, навстречу талантливому языку Риса, и я одновременно сосу его член, прижавшись к нему.
Даже когда опьянение охватывает каждую мою конечность, и меня охватывает возбуждение, я слышу, как он тоже стонет.
Затем я чувствую вкус спермы на своем языке и сжимаюсь.
У меня перехватывает дыхание, и я бы с удовольствием сняла повязку, чтобы увидеть, какую картину мы создаем. Но потом, я все-таки боюсь, что это разрушит момент. Ощущение покалывания, потому что я могу позволить себе расслабиться, мне не нужно думать.
– Ты такая чертовски горячая, Мэйбл, - шепчет он мне на ухо. – Ты очень хорошо справилась.
Почему я испытываю гордость, когда он говорит мне такое? Разве это не должно оттолкнуть меня? Разве это не то, что я всегда считала ужасным в мужчинах до сих пор?
Но все совсем наоборот. Я уже жду, когда он продолжит. Потребует от меня чего-то снова. Заставит меня больше чувствовать себя самой собой. От оргазма мне стало еще жарче.
Одно движение на кровати. Я думаю, он снова уходит. Но буквально через несколько секунд он хватает меня за волосы и прижимается губами к моей шее.
– Ты хочешь продолжить?
Я киваю, и мне кажется, что он чувствует, как пульсирует моя сонная артерия, так же сильно, как бьется мое сердце.
– Скажи это, - взмолился он.
– Да, - выдыхаю я.
– Очень хорошо.
Его голос становится лишь тихим рокотом, прежде чем он опускает губы мне на шею.
– Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты больше не сможешь ходить. Все твое лоно будет пахнуть мной. Ты никогда больше не забудешь меня. Больше никогда. Ты готова к этому?
Я снова с трудом сглатываю, когда дверь внезапно распахивается.
Рис немедленно отстраняется, и я срываю повязку с головы.
Холодный ледяной дождь стирает все теплые чувства, которые я испытывала до этого момента. Джексон стоит перед нами. Рядом с Рисом он выглядит намного более угрожающим, намного крупнее и злее. В его лице я не нахожу ничего, кроме отвращения. Отвращение, которое поражает меня, как меч, заставляет чувствовать себя маленькой, как мотылек, который не заслуживает того, чтобы жить.
Больше всего мне хотелось бы скрыться от его взгляда. Взгляд, который лишает меня всякой уверенности в себе, подчиняет меня, как рабыню. Я обнажена и выставлена на показ и лежу перед ним, как теленок на заклании.
Когда он повышает голос, это звучит как выстрел из винтовки. Что-то, что может убить лишь одними словами.
– Я сказал тебе трахнуть ее? - спрашивает он, входя в комнату.
С ним врывается не только поток громкой музыки, но и второй человек. Ромео. Я сразу узнаю его невзрачную внешность, хотя до сих пор видел его только на фотографии в галерее предков. Рядом с Джексоном он выглядит так, как чувствую себя я.
Незначительной. Не к месту. Потерянной.
Я быстро натягиваю простыню на свое тело, чтобы прикрыться.
– Что ты собирался делать, Кресент?
Джексон не задает вопрос. Скорее, его слова звучат как приказ. Тот, кто не ответит, будет страдать.
Рис невозмутимо засовывает руки в карманы брюк. Он снова полностью одет и отошел к книжному шкафу. Таким образом, он оказался дальше от кровати, чем Джексон.
Мое дыхание все еще дрожит. Я должна была бы вскочить и уйти, показать Джексону фак и посмеяться над ним, но что-то удерживает меня на месте. Как будто он прижимает меня к матрасу одним своим взглядом.
– Вы прикасались к ней? - мрачно спрашивает он.
Вы?
Рис тем временем расслабленно прислоняется к стене и поднимает в ответ одно плечо.
Что заставляет Джексона выплюнуть:
– Предательский ублюдок. Проваливай.
– Я хочу посмотреть.
– На что? - подначивает его Джексон, чему я рада, потому что ответ интересует меня так же сильно, как и его. Что должно произойти, что Рис захотел остаться и посмотреть? Должна ли я убежать? Быстро?
Рис вытаскивает правую руку из кармана брюк и смотрит на свои ногти, как будто в этот момент он думает о том, чтобы подпилить их.
– Я не собираюсь уходить. Это все ещё мой дом. Моя комната. Моя вечеринка.
Джексон кривит губы в улыбке, которая вызывает во мне больше страха, чем любая гримаса ужаса.
– Все, что принадлежит тебе, принадлежит мне.
Рис впервые смотрит на Джексона, сузив глаза.
– Ладно, я уйду, Кресент. В любом случае, в стеклянном доме твоих родителей, пропитанном опиумом, никто долго не сможет долго продержаться. Ромео.
Ромео выскакивает из-за спины Джексона и подходит к нему.
– Возьми ее с собой.
– Что? - задыхаюсь я. – Нет!
Когда Ромео подходит ко мне, я заползаю обратно в подушки, пытаюсь перебраться через левую сторону кровати, но он хватает меня, удерживая на месте.
– Черт! - кричу я, когда он дергает меня, и вижу, что Рис бесстрастно смотрит на меня, а Джексон с каменно-холодным выражением лица наблюдает за Ромео. Тряпка на моем носу, я делаю вдох, потому что недостаточно быстро переключаюсь, и все становится черным...