♟️Очень плохие короли♟️

17. Мэйбл

В течение следующих нескольких недель начало "игры" проходит мимо меня, как черные дождевые тучи. Каждую неделю Лиен, Кэди, Рэйчел и Бриттани проходят новое испытание. После вечеринки Лиен стала держаться от нас на еще большем расстоянии, чем раньше. Держу пари, она была права, задаваясь вопросом, почему она должна притворяться, что мы подруги.
Каждый понедельник на нашей доске объявлений на кухне появляется новое. Там перечисляются "вызовы", которые представляют собой не что иное, как принудительное разоблачение, и предыдущие пункты. Кто за этим следит, для меня загадка... По-видимому, Харпер права, и за кампусом следит сеть злобных сплетен, подобная Большому Брату. Интересно, есть ли где-то судья, который скрупулезно подсчитывает, кто за кого сделал курсовую?
Или сами короли следят за всем этим?
В любом случае, рядом с моим именем стоит ровный ноль.
Я единственная, кто ведет себя так, как будто "соревнование" никогда не начиналось.
Не потому, что я не могу этого сделать. Я просто не позволю кучке супербогатых идиотов, которым скучно, помыкать мной. Я точно не знаю, что именно делаю, но бездействие кажется мне приемлемым решением. Ждать и наблюдать – мой девиз. Что если я просто притворюсь, что игры не существует?
Рэйчел и Лиен к концу месяца уже набрали 430 баллов. Поскольку они обе ходили на лекции в бикини, вычистили мини-щетками весь кинотеатр кампуса и выполнили еще несколько причудливых "заданий", часть очков вполне объяснима. А остальные?
Студенты входят и выходят из нашего общежития, будто это реально бордель.
Я не могу представить, что мои сокурсницы позволили так себя унижать, но... Я знаю, какие бывают люди. А может, им это даже нравится? Большинство парней, которые проходят через наш коридор, симпатичные. Если бы я училась в колледже, чтобы заниматься хорошим сексом, может быть, я была бы рада такой "компании"? Но делать это только для того, чтобы набрать достаточное количество очков в игре Королей, противоречит всем моим принципам.
Если ли разница, ради чего заниматься сексом?
Да.
Определенно да.
Пока я ходила на лекции, училась, работала официанткой по вечерам и игнорировала систему баллов, вокруг меня образовалось что-то вроде пузыря. Пристальные взгляды не прекращались. Стало еще хуже. И мне постоянно приходится следить за тем, чтобы никто из этих придурков не наступил мне на ногу. Не наткнулся на меня. Или не посмеивался, когда я задаю вопрос на лекции, не называл меня "шлюхой", когда я участвую в лабораторных работах. Из всех них ко мне, по-моему, этот ярлык применим в наименьшей степени.
Издевательства утомляют меня больше, чем я готова признать. Это мелочи, которые обрушиваются на меня по вечерам. С каждым днем становится все труднее сосредоточиться на лекциях. Никто не разговаривает со мной, кроме Харпер. Другие стипендиатки держатся в стороне, потому что не понимают, почему я не зарабатываю баллы. Уверена, они думают, что я считаю себя лучше их.
Как же они ошибаются...
Мне не хватает подруги, с которой я могла бы сидеть на занятиях. Оскорбления обрушиваются на меня. Тихое шипение, когда я вхожу в зал. Наклейки на моем рюкзаке, которые кто-то лепит, когда я прохожу мимо.
Исчезни.
Слишком уродливая для игры.
Непригодная.
Еще более серьезная проблема заключается в том, что до сих пор я не могу заставить себя посещать занятия Риса. Мне не хватает материала, и я не знаю, смогу ли пройти тему, если попытаюсь заполнить пробелы самостоятельно, никого не спрашивая. Я боюсь сесть перед Рисом и смотреть на него, понимая, что он издевается надо мной, как и все остальные.
По крайней мере, я не встречаю Сильвиана и Джексона в кампусе.
Это ежедневная битва, но я все еще выигрываю ее. Игнорирование того, что происходит вокруг меня - действенная мера. Интересно, как долго я выдержу.
В четверг вечером, когда я направляюсь в Краунс, чтобы заменить мою коллегу, которая завтра сдает важный промежуточный экзамен, я замечаю необычно большую группу, собравшуюся на парковке. Поскольку я уже стала параноиком, я на мгновение испугалась, что они здесь из-за меня. Чтобы наблюдать очередной розыгрыш.
Но ничего не происходит, и я беспрепятственно вхожу в бар.
Внутри все места заняты.
– Что происходит? - спрашиваю я Дэрби,
который уже вовсю разливает пиво.
– Здесь так каждый четверг. Тебе повезло, что я дал тебе другие дни.
Он втискивает мне в руку полный поднос.
– На выходных у ребят свои вечеринки в общежитиях. Здесь бывают только чужаки. Но по четвергам они все тусуются у нас.
– Теперь поторопись.
Через полчаса я чувствую себя так, будто бежала кросс. Работа официантки совсем не похожа на работу за барной стойкой. Самое большее, что я делала в Flavour, это собирала пустые стаканы - никогда не разносила полные. Поскольку мне не было двадцати одного года, мне не разрешалось входить в VIP-зону. Что я считала удачей, потому что туда носили ряды тяжелых бутылок и подносов, полных коктейлей.
Разность множество пивных стаканов по залу кажется более утомительным, чем в другие мои смены. Совершенно измученная, я делаю небольшой перерыв за барной стойкой и выпиваю стакан воды из-под крана. По крайней мере, студенты настолько отвлечены своими шумными разговорами, что почти никто не смотрит на меня второй раз. Да, они замечают меня, но при этом игнорируют. Это гораздо лучше, чем быть центром их насмешек.
– Так, отнеси это в бильярдную.
– В бильярдную?
Дэбри кивает в сторону неприметной на вид черной деревянной двери, за которой, как я раньше предполагала, находится кладовая.
Он смотрит на меня так, как будто задается вопросом, подхожу ли я для этой задачи. Это не может быть из-за четырех напитков, которые он поставил мне на поднос. Три стакана виски и одна кола. Виски нет в меню, потому что это один из напитков, стоимость которого превышает тридцать долларов, и его цена варьируется в зависимости от сорта.
– Что? - спрашиваю я его. – Ты сомневаешься, что я могу аккуратно носить дорогое виски? Я просто ходила по этому беспорядку почти час и не пролила ни капли.
Дэбри выглядит рассеянным.
– Что ж, будем надеяться, что ты не прольешь. Иди уже.
Я тайком закатываю глаза, отворачиваюсь и иду к деревянной двери.
За ней меня ждет черный занавес, и еще до того, как я отодвигаю его, на меня обрушивается поток сигарного дыма. Я ожидаю увидеть за занавесом нескольких богатых профессоров и внутренне молюсь, чтобы никого из них не было на лекциях, когда переступаю порог и вижу в клубах дыма четыре фигуры, играющие в покер.
Ромео замечает меня первым. Едва он поднимает глаза, другие взгляды следуют за ним.
Как будто я переместилась на столетие назад. Комната почти такого же размера, как и гостевая, в которой ютятся более пятидесяти студентов, и похожа на комнату старого мастера. Деревянные украшения на потолке, полки с книгами в кожаных переплетах на стенах, кресла с подлокотниками шире, чем сиденье. Ковры с восточными узорами, картины маслом, изображающие мужчин в старомодных фраках, и бильярдный стол с золотыми украшениями, который не только выглядит антикварным, но и таким же дорогим, как и вся остальная обстановка комнаты вместе взятая.
Джексон затягивается сигарой, прежде чем кладет ее на стол перед собой. Точно так же, как его покерная рука. Его перстни с печатками сверкают передо мной, и он одет в классическую, хотя и очень свободно застегнутую рубашку. Рис сидит напротив него. Вместо сигары он курит косяк, а вместо костюма на нем рубашка-поло и светлые брюки. Он немного похож на модель, которую печатают на обложках консервативных журналов, только намного... сексуальнее.
Ромео исчезает за густым дымом. Выражение его лица загадочное и серое, как и в прошлый раз, когда я с ним встречалась. Остается Сильвиан.
Он даже не повернулся ко мне полностью. Он снова в своей кожаной куртке, с сигаретой, зажатой между губами. Он кажется незаинтересованным. Как будто мы вообще не знаем друг друга.
Но мы знаем. У нас был секс. Кажется, прошла целая вечность, и все же я помню каждую секунду.
Я уже чувствовала трех мужчин, сидящих передо мной. Они притягивали меня к себе, одолевали, заставляли кончать или почти кончать, и столько же раз они предавали меня. Рис наблюдал, как Джексон усыпил меня. И Ромео помог ему в этом.
Все мои инстинкты кричат "Беги!", Но как я объясню это Дэрби?
Разве меня должно это волновать? Я найду другую работу. Наверняка кому-нибудь в администрации пригодится трудолюбивая студентка, готовая работать за гроши.
– Ты все еще собираешься нести напитки к столу или нам взять у тебя поднос у двери, Доул?
Правый уголок рта Джексона дёргается.
Бегство сейчас позволит им победить. Я знаю, что играю с огнем, но я рассчитываю на то, что Сильвиан сдержит слово, данное Харпер. Даже если наивно в это верить.
– Чья кола? - спрашиваю я и подхожу ближе, глядя в центр стола. Там кучей лежат стодолларовые купюры. Целое состояние. И они играют на это, вот так просто.
– Отдай мне, Мэйбл, - тихо говорит Сильвиан, и меня сразу охватывает облегчение. У него приятный голос. Ужасно приятный, и я чувствую себя намного спокойнее. Он ведь защитит меня, правда?
– Вы уже обращаетесь по имени? - с усмешкой спрашивает Джексон, протягивая руку к одному из виски с моего подноса. От его высокомерной улыбки по моим венам прокатывается гнев, и я слегка вздрагиваю, подавая остальные напитки
– Что, Сильвиан? Ты не только спас ее из леса, но и трахнул ее там?
Мышцы шеи Сильвиана напрягаются, но выражение лица Риса тоже остается бесстрастным, как будто эта мысль его нисколько не беспокоит. Короли об этом не знают?
– Моя подача потрясающая, - хладнокровно говорит Рис. – Можем ли мы завершить этот раунд, не отвлекаясь на бесполезный благотворительный проект? Я как раз собирался повысить ставку.
Он выставляет несколько фишек в центр и даже не смотрит на меня.
– Кто в игре?
Ромео тоже передвигает свои фишки в центр, и я поворачиваюсь на пятках, дрожа от ярости.
– Подожди, Доул, ты должна принять мой следующий заказ...
Джексон хватает меня за запястье, и я молниеносно реагирую.
Он осмелился прикоснуться ко мне?
Он смеет приближаться ко мне, тянуться ко мне?
После всего, что он со мной сделал?
Есть несколько вещей, которые я могу сделать, чтобы отомстить ему. В мгновение ока я хватаю колу и плескаю ему в лицо. Он пыхтит, раздраженно отпускает меня, открывает глаза и пристально смотрит на меня.
То, что происходит дальше, пугает меня, и я делаю два шага назад.
Все короли встают одновременно, так быстро и резко, что два стула, на которых они сидели, падают на пол.
Ромео, Сильвиан, Рис и Джексон.
Они стоят передо мной, и каждый смотрит на меня так, будто я совершила какое-то огромное преступление.
Я отступаю к занавесу, но Сильвиан следует за мной и хватает меня прежде, чем я успеваю убежать.
– Это была ошибка.
– Конечно, - выплевываю я. – Как Джексон посмел прикоснуться ко мне?
– Принеси тряпку, - приказывает Сильвиан. – Возьми тряпку, скажи Дэбри и немедленно возвращайся.
– Я ни черта не сделаю, - шиплю я, пытаясь отстраниться от него.
Сильвиан с легкостью удерживает меня на месте.
– Сделай это или останешься без работы прямо сейчас.
– Ублюдок, - бормочу я, высвобождаясь из его ослабевающей хватки и исчезая. Постепенно я понимаю, что они больше не блефуют. Неужели эти люди могут требовать от меня чего угодно, ведь они - гребаные короли этого университета? Я быстро объясняюсь с Дэбри, который не очень внимательно меня слушает.
Когда я возвращаюсь в бильярдную, Сильвиан все еще стоит у двери. Рис прислонился к столу, скрестив руки, Джексон сидит на кресле. Ромео скрылся в тумане комнаты и стоит у одного из книжных шкафов.
Я подхожу к столу с трясущимися коленями и смахиваю с тарелки остатки колы.
– Ты должна вытирать меня, а не стол.
Джексон самодовольно смотрит на меня.
Я протягиваю ему тряпку.
– Вот.
Он поднимает бровь, и я начина кипеть от злости. Мое ясное мышление отключается, и во мне преобладает только одно желание: отомстить ему, черт возьми, за это.
– О, разве малыш Тирелл не научился приводить себя в порядок? Действительно прискорбно.
Его гримаса расширяется, а правая бровь удивленно вздергивается вверх.
Я подхожу к нему и протираю тряпкой его рубашку.
– Односторонний талант - обычное дело для лучших студентов. Они могут решать самые гениальные проблемы, но они слишком глупы для таких вещей, как личная гигиена. Держу пари, у тебя каждый день кто-то гладит рубашку, складывает носки и брюки, да? - бурчу я, протирая его чертову рубашку.
– И тебе, наверное, даже нравится, когда официантка чистит тебя, да брось. Такой контакт с вонючей тряпкой, которой я уже протерла бесчисленное количество столов, — это так здорово, не правда ли? Что-то совершенно необычное.
Джексон смеется и снова хватает меня за запястье, на этот раз так крепко, что у меня нет ни малейшего шанса вырвать свою руку. Его ледяные голубые глаза ярко сверкают.
– Почему бы тебе не слизать колу с моего лица, это было бы намного гигиеничнее.
Внутри меня вспыхивает вулкан.
– Облизывайся сам!
Я бросаю тряпку на стол, разворачиваюсь и рвусь прочь. По крайней мере, я пытаюсь это сделать. Вместо того чтобы отпустить меня, Джексон тянет меня к себе с такой силой, что я врезаюсь в него. Его вторая рука тут же оказывается рядом, обхватывает меня и прижимает спиной к своей твердой груди.
Рука Джексона скользит по моему торсу к шее. Он держит меня в плену, обхватывает за горло, прижимает мою голову к себе. Волна эмоций захлестывает меня, как будто с тех пор, как мы разговаривали в лимузине, прошло всего несколько часов.
Его лицо приближается к моему уху. Дыхание щекочет мою чувствительную кожу, прежде чем его губы касаются мочки уха.
Я задыхаюсь от прилива тепла. Мое тело предательски напрягается в его хватке, когда Джексон безжалостно впивается в меня. Возможно, я могла бы вырваться. Но по какой-то причине моя воля ослабла... Я застряла в капкане, и жду, что будет дальше.
– Я обещал, что придумаю, как тебе выразить свою благодарность моей семье и фонду, который оплачивает твою стипендию, - пробормотал он мне на ухо.
– Если это не секс - а я не думаю, что он будет достаточно хорош, чтобы выплатить твой долг, - тогда будь добра, сыграй приличную официантку, ладно? Насколько мне известно, всплескивать колу мне в лицо не является выражением благодарности.
– Ты не заслуживаешь другого, - шиплю я.
– Потому что я бросил тебя в лесу, как животное? Я думаю, ты заслужила это. Точно так же, как ты не заслужила свою стипендию. А теперь ты даже не играешь, чтобы хотя бы дать себе шанс на победу.
Джексон проводит рукой по моим волосам, массируя меня. Прикосновение могло бы быть таким успокаивающим, если бы он не был придурком.
– Но, может быть, ты не хочешь победить? - спрашивает он, поглаживая меня. – Может, ты не готова бороться за свою мечту, как другие. Ты думаешь, что ты лучше их. Но нет игры - нет победы, дорогая.
Он ослабляет хватку, и я отстраняясь от него. Его поведение по отношению ко мне не позволяет мне ясно мыслить.
– Ты закончил, Джексон? - скучно спрашивает Рис, опускаясь в кресло и глядя на нас с полуопущенными веками.
– Оставь, наконец, Доул в покое. Её уберут через несколько дней на Хэллоуин, так что к черту все это. Мы ждем тебя уже десять минут, Джекс.
Джексон смотрит на меня с циничной улыбкой.
– Я иду ва-банк.
Рис поднимает бровь, прежде чем наклониться и подтянуть стопку Джексона к центру.
– Сильвиан?
– Я выхожу.
Сильвиан возвращается к своему креслу и берет долларовые купюры, которые лежали перед его местом.
– Продолжайте играть без меня.
– Извини? - спрашивает его Джексон.
– Я отвезу Мэйбл обратно в общежитие.
– Что?! - Рис смотрит на Сильвиана так, как будто он сошел с ума.
– Какого хрена вы все страдаете из-за этой нищенки? Ее киска источает наркотик, которого я не замечаю?
– Ты хочешь, чтобы она потеряла работу? - заинтересованно спрашивает Джексон Сильвиана.
– Ромео может заменить ее, - отвечает Сильвиан.
Я пытаюсь разглядеть Ромео в тени комнаты, но не могу разобрать ничего, кроме его очертаний.
– Спасибо, но я пожалуй продолжу работать, - отвечаю я. – А напитки вы можете заказать в баре.
Взгляд Сильвиана встречается с моим.
– Это было не предложение.
– И? - растерянно спрашиваю я.
– Мы уходим. Сейчас.
Он поворачивается к двери.
– Подожди, подожди!
Рис снова поднимается и встает на пути Сильвиана.
– Я отвезу Доул домой.
Сильвиан насмешливо вскидывает бровь.
– Да ну?
Рис проверяет часы.
– Да, определенно. Знаешь, Си, если ты хочешь, чтобы у твоей принцессы была приятная вечерняя прогулка, я идеально подхожу для этого. В отличие от тебя, я умею быть добрым говорить добрые слова.
– Она скорее убежит от тебя, Кресент, чем позволит тебе отвезти ее домой, - насмехается Джексон.
– Ну, главное, чтобы она добралась благополучно, верно? - самодовольно спрашивает Рис.
Я пытаюсь подобрать слова, чтобы выразить свое несогласие, когда замечаю взгляд Джексона. От интенсивности его изучающего взгляда у меня в животе все затрепетало.
– Она остается, - поясняет он.
Сильвиан и Рис поворачиваются к нему.
– Мы играем на то, чтобы узнать, кто отвезет ее домой, - с усмешкой говорит Джексон, отодвигая свое кресло.
– Присаживайся, Белль. Если ты выиграешь, то получишь все эти деньги. Если выиграет один из нас, мы узнаем, кто будет иметь честь сопровождать тебя.
У меня пересохло во рту, и я знаю, что не могу упустить такую возможность. Это такие большие деньги. Так много денег...
– Почему ты медлишь? - спрашивает Джексон, демонстрируя одну из своих самых дружелюбных улыбок.
– Нет, - рычит Сильвиан, вставая передо мной. – У тебя нет шансов против нас в покере. Мы уходим.
– Но мне нечего терять, верно? - спрашиваю я, игнорируя холодный блеск в его глазах. Предупреждение. Я всегда должна слушать его. Его и Харпер.
Но на кону целое состояние. Шанс, что мне больше никогда не придется работать на полставки, пока я не закончу учёбу.
– Видите? - спрашивает Джексон, обращаясь к группе, но он имеет в виду Сильвиана. – В конце концов, она этого хочет. Она хочет играть. Просто у нее еще не было подходящих соперников, я прав?
Игнорируя его слова, я прохожу мимо него и сажусь на стул, который он мне предлагает.
– Давайте быстро покончим с этим, мне нужно продолжать работать.
Я даже не пытаюсь сосчитать все эти деньги. Вероятность того, что у меня будет лучшая рука и я выиграю, составляет один к трем. Никогда еще я не была так близка к тому, чтобы сколотить состояние.
– Ромео.
Ромео выходит из тени и направляется к двери.
– Не волнуйся, он тебя прикроет, - говорит Джексон с одобряющей улыбкой, которая заставляет его казаться почти дружелюбным.
– Что подумает Дэрби? - нервно спрашиваю я.
– Что ты забыла что-то дома и вернешься через час, - отвечает Джексон с улыбкой
– Час?! - спрашиваю я в панике. – Мы играем в один раунд!
– И что в этом интересного?
Джексон все еще стоит рядом с моим стулом и кладет несколько фишек передо мной. Он опирается на спинку стула, и его тело так близко, что я чувствую энергию, возникшую между нами еще в лимузине.
– Если у тебя закончатся фишки, ты проиграла.
Он садится рядом со мной на место Ромео и берет деньги из центра. Огромная куча денег перемещается на его место. Должно быть, он только что выиграл раунд.
– Кто раздает? - спрашивает он.
Рис смотрит на меня скучающим взглядом и раздает карты.
Моя первая рука слабая, и я сразу же сбрасываю.
Второй раз тоже.
В третий раз, по крайней мере, у меня есть пара. Я продолжаю и наблюдаю за реакцией королей. Сильвиан выглядит так, будто хочет разгромить стол. Он избегает моего взгляда, но его напряженные мышцы говорят о том, что он не рад моему присутствию. Рис бесстыдно смотрит на меня в ответ и кажется высокомерным, совсем не таким, каким я его знала. Как будто у него две личности.
А Джексон сосредоточен исключительно на своих картах.
Если бы он не был придурком, не стал бы втягивать меня в соревнование, которое я старательно игнорирую, и ему не пришло бы в голову бросить меня в лесу, я бы с удовольствием понаблюдала за ним.
Напряжение его тела ничего не говорит о его картах. Он относится ко мне как к равному игроку. С уважением, спокойствием и признанием.
Мне сложно предугадать ход любого из них, и хотя в целом у меня получается, я все равно проигрываю.
Разочарованная, я смотрю, как моя последняя фишка уходит к Сильвиану. Он забрал почти все мои. Едва мы раскрыли наши карты, он уже встал.
– Мы уходим, - рычит он, глядя на меня впервые с момента начала игры.
Я делаю глубокий вдох и признаю поражение.
– Подожди.
Улыбка Джексона пригвоздила меня к стулу. Не только деньги заставляют меня слушать его. Я просто не хочу покидать их круг. Даже если мне никогда не следует допускать этой мысли.
Они придурки, Мэйбл.
Игроки, делающие ставки на твое образование.
Для которых ты ничего не значишь.
Джексон наклоняется к стопкам Риса и Сильвиана и снова собирает фишки. Он снова кладет их передо мной, и в его голубых глазах появляется озорной блеск.
– Еще один раунд?
– Победитель забирает ее домой, - напоминает Сильвиан Джексон с угрожающей ноткой.
– Я победил.
– Не спорю, - смеется Джексон, фиксируя меня на месте. От его пристального взгляда я краснею. – Но мы не обговаривали, когда.
Мои глаза устремляются к Сильвиану, который смотрит на меня так мрачно, что я чуть не вздрагиваю.
– Сыграем еще один раунд, Белль, - соблазнительно предлагает Джексон.
– Если ты выиграешь, то получишь пятьсот очков на арене в придачу к выигрышу. Тогда тебя не выгонят на Хэллоуин.
Сильвиан снова садится, еще до того, как я успеваю что-то ответить.
– Засранец, - бормочет он, хватаясь за карты.
Джексон удовлетворенно откидывается назад, а Рис с каждой минутой выглядит все более раздраженным.
Теперь я нервничаю еще больше. Напряжение в пространстве между королями сгущается в пульсирующую энергию. И я среди них. Если до этого я играла посредственно, то теперь играю просто ужасно. Расеянная, я позволяю своим мыслям блуждать, не обращая внимания ни на карты других, ни на свои. Я слишком увлечена тем, как татуированные руки Сильвиана держат карты Или как рука с перстнем Джексона тасует. Рис, который постоянно изучает меня, заставляя, с одной стороны, чувствовать себя нежеланной, а с другой - заставляя вспоминать о том, что мы делали на его кровати. С каждой минутой мне становится все жарче, и я даже не осознаю, что выигрываю.
Я раскрываю карты и только в этот момент замечаю, что у меня есть две пары.
– Поздравляю, - отвечает Джексон, криво улыбаясь. – Интересно было наблюдать, как Сильвиан выкладывался на полную, чтобы ты выиграла.
Я робко смотрю на Сильвиана, но выражение его лица остается непроницаемым.
– Возьми деньги и пойдем.
На этот раз он не встает.
А я не спеша раскладываю все долларовые купюры. Тысяча, две тысячи, три тысячи... Я выиграла четыре тысячи долларов. Вот так просто.
Охренеть.
– Хочешь еще один шанс? - спрашивает Джексон.
Стон напротив и Рис опрокидывает свой стул.
– Я пойду покурю, придурки.
С этими словами он исчезает через боковую дверь.
Теперь я осталась наедине с Сильвианом и Джексоном. Вместо того, чтобы их присутствие заставляло меня хотеть встать и побежать, я чувствую себя прижатой к стулу. Как будто они вдвоем ведут непонятную мне битву. Словно они соперники и в то же время союзники, которые в любой момент могут обернуться против меня.
– Мы уходим, - бормочет Сильвиан, глядя на Джексона через стол.
– Не думаю, что она хочет идти, не так ли? - самодовольно спрашивает Джексон в ответ.
– Она не глупа и знает, что побеждает только в том случае, если мы хотим, чтобы она победила.
– О, как в реальной жизни, да?
Джексон кладет руки на стол и играет на воображаемом пианино. Он точно был бы талантливым пианистом.
– Еще пятьсот очков, Сильвано? Давай, тогда она точно пройдет в следующий тур на Хэллоуин.
Сильвиан поджимает губы. Его эмоции немного напоминают мне рычание хищника.
– Если ты проиграешь, Белль...
Джексон наклоняет голову в мою сторону. От одного его взгляда мне становится неожиданно жарко.
– Пусть победитель отлижет тебе.
Я широко раскрываю глаза. Во мне поднимается жар, стирая всякую ясную мысль. Как будто Джексон одним предложением многократно повысил температуру в комнате. Я должна посмеяться над ним, сказать ему, что меня не интересует его извращенное предложение, но все, о чем я могу думать, это то, что произойдет, если я проиграю.
Если Сильвиан поцелует меня между бедер.
Или он.
Ничто на свете не заставит меня упустить этот шанс. Перспектива выиграть больше денег? И в случае, если я проиграю, один из них доставит мне удовольствие? Беспроигрышный вариант. Не так ли?
– Теперь она снова задается вопросом, в чем подвох, - смеется Джексон, наклоняя голову. – Ты в игре, Сильвано?
– Я сдеру с тебя нахрен последний доллар, Тирелл, - рычит Сильвиан, и я вдруг задумываюсь, а друзья ли они вообще. Что связывает королей? Они за одно? Или на самом деле ненавидят друг друга? Может, это одна из причин, по которой они играют со стипендиатами? Они хотят доказать что-то друг другу? Или я позволяю всему вводить меня в заблуждение, и на самом деле все не так, как кажется?
Рис возвращается и непринужденно подходит к нашему столику. Он снова садится напротив меня и улыбается мне. Кажется, все в нем изменилось, как будто он только что вышел из душа.
– Все еще здесь, Мэйбл? Разве Сильвиан не собирался потащить тебя домой?
– Мне просто нужно было дать Сильвиану стимул захотеть проиграть, чтобы Амабель получила очки.
– Ах. - говорит Рис.
Джексон раздает карты.
Мы играем, и у меня такое чувство, что раунд затягивается. Трое парней делают что-то непонятное. Покер - не моя игра, но я знаю правила. Мне нравятся игры, где все зависит от умения, а не от удачи. В покере, наверное, больше важно мастерство, но я не умею.
Парни играют, а я то выигрываю, то проигрываю, не понимая, что делаю.
В конце концов у меня остается всего две фишки, а челюсть Сильвиана заметно напрягается. Рис выигрывает несколько раз подряд, но Джексон тоже продолжает выигрывать.
Раздумывая, стоит ли разыгрывать свою последнюю фишку (у меня тройка), я смотрю на Сильвиана. Теперь мне кажется, что он пытается завоевать меня. Он слегка кивает. Это крошечный намек на жест, но я замечаю его.
Поэтому я соглашаюсь.
Последняя карта раскрывается, и я не могу не улыбнуться. Еще один взгляд на Сильвиана, и он закатывает глаза. Поскольку у меня есть четверка, но больше нет фишек, я ухожу с реальными деньгами. Сильвиан и Рис остаются в игре. Они оба внимательно наблюдают за мной, и я размышляю, стоит ли мне пойти ва-банк, как раз перед тем, как это сделает Рис.
Широко ухмыляясь, он выталкивает все фишки и доллары, лежащие перед ним, в центр.
Я пристально смотрю на него. Насколько хороша может быть его рука, когда у меня четверка?
Я неуверенно смотрю на свои деньги. Если я поставлю их, то потеряю все, если у Риса окажутся лучшие карты.
Я не могу этого сделать. Я снова бросаю взгляд на Сильвиана. Он не двигается, но, кажется, я понимаю, что он хочет, чтобы я пошла на это. Может, потому что хочет посмотреть, как я потеряю все эти деньги? Могу ли я ему доверять?
Я прикусываю нижнюю губу и выкладываю, и Рис удовлетворенно смеется.
– Он чертовски блефовал, Мэйбл, - рычит Сильвиан, хватаясь за карты Риса, чтобы раскрыть их. У Риса нет даже пары.
– И что у нее было? Четверка? - с интересом спрашивает Рис.
Мне стыдно, что я повелась на блеф Риса.
Мне не потребовалось бы много усилий, чтобы выиграть весь банк и все деньги Риса. Горечь оседает на моем языке.
– Что за глупая игра, - бормочу я, разочарованно откидываясь на спинку стула.
– По твоему лицу можно читать, как по открытой книге, Белль, - любезно объясняет Джексон, как будто он искренне заинтересован в том, чтобы я научилась играть.
– Мы все угадываем твой ход еще до того, как ты все просчитаешь. Но ты ведь еще не проиграла, верно?
Его голос приобретает непристойные нотки.
Я быстро подсчитываю, у кого из парней больше всего фишек.
Рис.
Его правый уголок рта дергается, и он отталкивает свой стул.
– Я буду отдавать тебе часть своего выигрыша за каждый раз, когда ты будешь кончать под моим языком.
Мои щеки становятся ужасно горячими, и я жалею, что вообще сыграла в эту дурацкую игру. Никакого алкоголя, опиума. Даже гнева, который мог бы опьянить меня. То, что произошло на его вечеринке, кажется вечностью. И мы были одни. Та история с Джексоном в лимузине не зашла далеко. А когда мы с Сильвианом были в лесу, это произошло далеко от кампуса и моей обычной повседневной жизни. Но здесь я работаю. Дэрби может зайти в любой момент.
А со мной в комнате трое парней. Не контролируя себя, я прикусываю внутреннюю сторону щеки, когда встаю.
Тебе понравится, Мэйбл.
Наверняка.
Это не потеря. Тебе нечего. Абсолютно.
Я обхожу стол и останавливаюсь перед Рисом. Мои ладони вспотели, и я чувствую себя неполноценной и маленькой по сравнению с его великолепной внешностью.
– Расслабься, Белль.
Джексон подошел ко мне вплотную, положил одну руку мне на плечо, а другой нежно играя с моей шеей.
– Ты уже знаешь, что тебе понравится, не так ли?
В замешательстве я поворачиваюсь к Сильвиану, который сидит с застывшим выражением лица и выглядит так, будто вот-вот взорвется.
– Не волнуйся за него, - тихо пробормотал Джексон. – Сильвиан будет наслаждаться каждой секундой того, что сейчас произойдет.
Я не могу себе этого представить, но я делаю это не ради него. Я делаю это, потому что мне любопытно. Потому что Рис уже доказал, как талантливо он владеет языком.
Он выдвигает свой стул передо мной и расстегивает пуговицу на моих джинсах.
Лишь его пальцы на моей коже и рука Джексона, поглаживающая мою шею, заставляют меня с шипением вдыхать.
Медленно он стягивает мои джинсы вниз. Как любовник, чуткий и заботливый. Вот только мы не одни. За нами наблюдают. И это игровой долг, который я выплачиваю.
Я выскальзываю из джинсов, и он хватает меня за трусики. Я задыхаюсь, когда его пальцы нежно танцуют по моим бедрам. Он проталкивает ткань все глубже и глубже, ниже колен. Я выскользнула из трусов, и он придвинулся еще ближе.
Я закрываю глаза, когда по моему телу пробегает электрический разряд, исходящий от его языка. Он погружается между моими половыми губами, и мои ноги начинают дрожать.
От физического присутствие Джексона и осознания того, что Сильвиан наблюдает за нами, моё возбуждение зашкаливает. Язык Риса погружается глубже, прикасаясь к моей жемчужине.
Я вздыхаю и падаю в объятия Джексона, который поддерживает мою шею. Чувственно приоткрываю губы, почти ожидая, что он меня поцелует.
Рис резко вдыхает аромат моего лобка и вдавливает свой язык еще глубже. Затем он внезапно хватает меня, крепко хватает за ягодицы и толкает к покерному столу. Он снова придвигает свой стул и раздвигает мои ноги.
Мои веки мерцают, и тут я вижу их двоих. Рис стоит передо мной на коленях, а Джексон наблюдает за мной.
Не могу передать словами, как сильно я жажду, чтобы Джексон прикоснулся ко мне еще. Когда Рис глубоко проникает в меня языком, я хочу чувствовать Джексона в той же мере. Я готова на все, лишь бы быть ближе к нему.
И в то же время я сдерживаюсь. Я не могу позволить ему победить, заставить его почувствовать, что я когда-нибудь смогу забыть, какой он огромный мудак. Рис лижет меня все более и более целеустремленно, и прежде чем я успеваю подумать о том, что это происходит, я чувствую волну внутри себя.
Джексон крепко сжимает мою шею, когда я кончаю. Слишком быстро и безоговорочно. Я стону, а затем вздрагиваю, когда Рис отстраняется. Это прервало мой оргазм.
Я чуть не бьюсь об него, потому что неудовлетворенная пульсация в моем клиторе хуже, чем любая ярость, которую я когда-либо испытывала к Королям.
Глаза Риса сияют, и он выглядит точно так же, как тот парень, которого я впервые увидела во время вводного урока. Спокойный, расслабленный и невероятно заботливый.
– Закрой глаза, - шепчет он. Я смотрю на него в упор. Он не может просить об этом. Я не могу отказаться от контроля.
– Послушай его, Доул, - бормочет Джексон, кладя руку мне на лицо. Ощущение его пальцев расслабляет меня, и я позволяю этому случиться.
В течение нескольких мучительных секунд ничего не происходит. Я только слышу свое громкое дыхание и чувствую чье-то движение. Страх смешивается со стыдом. Что я вообще здесь делаю?
Облегчение переполняет меня, когда я снова чувствую Риса между своих бедер. Он придвигает свой стул еще ближе, раздвигает мои ноги шире и просовывает язык глубоко в мою щель, как будто никогда не прерывался.
Я задыхаюсь и цепляюсь за стол. Но Джексон внезапно тянет меня назад. Следуя его напору, я ложусь на стол, Рис садится. Он держит мои бедра в своих руках, дико лижет меня и использует язык, чтобы стимулировать мой клитор, пока я безудержно стону.
Я поворачиваю голову и вижу Сильвиана. Выражение его лица мрачное, и я вздрагиваю, когда его взгляд встречается с моим. Он ненавидит меня. Ненавидит за то, что я позволила всему этому случиться, что наслаждаюсь этим, что была развратной и не слушала его. Я понимаю, что тоже должна ненавидеть себя.
Я могу влюбиться в кого угодно. Только не в них.
– Прости, - шепчу я, и его глаза расширяются.
– Тебе не нравится? - тихо спрашивает он.
– Да, но...
Сильвиан предостерегающе качает головой, и я замолкаю.
– Что? - громко спрашивает Джексон, стоя рядом со столом и с вожделением наблюдая за мной. – За что она только что извинилась перед тобой, Си?
Настроение между парнями меняется, и Рис слегка откидывает голову назад.
– За что Амабелль извинилась? - холодно спрашивает Джексон у меня над головой. Сильвиан тоже выпрямился и теперь смотрит на меня сверху вниз. Затем Рис. Он глубоко вздыхает, целует меня в лобок и тоже встает.
– Доул, - спокойно говорит он, и я смотрю на него. – Не ввязывайся в их игру. Мы просто развлекаемся. Ничего больше. И ты можешь верить каждому из нас, всем до единого, что мы никогда не сделаем ничего такого, чего бы ты не хотела.
Он на мгновение задумывается.
– По крайней мере, пока ты голая и речь идет о сексе.
– Чушь собачья, - рычит Сильвиан и делает шаг к Рису.
Джексон протягивает руку.
– Сильвиан, ты что-то хочешь нам сказать?
Ноздри Сильвиана раздуваются от затрудненного дыхания.
– Я забираю ее домой.
– Нет.
Голос Джексона резкий.
– Ты сядешь. И будешь смотреть. Амабелль должна выполнить свой долг по ставке. Если ты не можешь получить от этого удовольствие, чего я не могу представить, потому что тогда ты бы уже убил Кресента, просто заткнись и жди.
Я уже собираюсь соскользнуть со стола, но тут же несколько рук устремляются вперед.
Рис с самодовольной улыбкой обнимает меня за бедра, а Джексон сжимает мое плечо.
– Что на самом деле произошло в лесу?
Голос Джексона - как удар хлыста.
Сильвиан скрежещет челюстями.
– Если бы что-то случилось, ты бы знал, верно?
– Ты лжешь. Я знаю твое чертово бесстрастное лицо. Почему ты ставишь ее выше меня, - тихо спрашивает Джексон?
– Почему ты лжешь мне, чтобы защитить ее?
Я с раздражением смотрю на Сильвиана.
Хотя я знаю, что они говорят обо мне так, будто я ничего не стою, я чувствую напряжение в воздухе. Неужели Сильвиан отвернулся от Джексона из-за меня?
– Почему ты больше не доверяешь мне?
– Я доверяю тебе! - шипит Сильвиан, и его гнев поражает меня, хотя он направлен на Джексона. – Я не доверяю себе, ты, чертов ублюдок. Когда же ты поймешь, что я не хочу идти по гребаным стопам отца только потому, что тебе это выгодно?
– Не впутывай в это отца.
– Эй, ребята, Мэйбл все еще здесь, - невозмутимо вмешивается Рис.
Они продолжают удерживать меня, и мне бесполезно извиваться в их тисках. Даже Джексон, который явно сосредоточен на Сильвиане, продолжает игриво прижимать мои плечи к покерному столу.
– Ты такой же, как он, Джакс, - бормочет Сильвиан. – Она тебе нравится, но ты относишься к ней как к человеку, которого ненавидишь. Как и твой отец.
В глазах Джексона бушует отчаянная буря эмоций. Я почти хочу протянуть руку, чтобы утешить его, но вспоминаю, что он держит меня в ловушке, полуголую, на покерном столе.
– Я изменился, - добавляет Сильвиан. – Ты тоже попробуй. Иначе игра никогда не закончится.
Игра? Почему эти парни всегда используют такие загадочные выражения?
Я в отчаянии смотрю туда-сюда, на их лица. Первым проясняется выражение лица Джексона.
– Ты прав, - наконец говорит он после еще нескольких секунд молчания и отпускает меня. – Если она хочет уйти, пусть уходит.
– Нет, - рычит Рис. Его голос, когда он добивается своего, такой же звериный, как и у других королей. Он хватает меня и снова опускает свой рот к моей промежности.
Я невольно откидываю голову назад и вздымаюсь, когда он вводит в меня ещё два пальца.
И конечно, я мокрая. Как же иначе.
Я настолько мокрая и готовая, что не удивлюсь, если мое тело отдастся каждому из них.
Мои руки пытаются найти опору, чтобы физически сопротивляться стимуляции Риса, зарываясь в долларовые купюры и фишки на столе. Я лежу на деньгах. Меня лижет один из самых красивых парней в мире.
Подобное могло произойти со мной только в колледже.
Только в Кингстоне.
– Видишь, Сильвиан? Ей нравится. Ты же не хочешь отнять это у нее.
Я открываю глаза и смотрю сначала на лицо Джексона, потом на лицо Сильвиана, оба смотрят на меня с выражением чистой жадности. У меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, насколько порочно все происходящее. Насколько желанной я себя чувствую, потому что они смотрят на меня, как будто я действительно такая.
Желанная.
Рис раздвигает мои ноги еще шире, проводя языком по моей пульсирующей жемчужине, и я чувствую, как внутри меня поднимается разрядка, словно волна безудержного вожделения.
– Посмотри на меня!
Я немедленно подчиняюсь и смотрю Джексону в глаза. Позволяю его пронзительному взгляду проникнуть в меня, захватить меня, пока мое тело не отпустит напряжение. Мои веки сами собой закрываются, я слепо тянусь влево, хватаю руку - должно быть, Сильвиана, - крепко сжимаю ее и громко стону.
За эти несколько секунд. Которые кажутся вечностью. Я просто сдаюсь. Позволяю себе всё темное вожделение, которое я всегда чувствовала, и еще больше после встречи с королями. Кажется, все сбылось. Мои самые сокровенные мечты, мои самые дикие фантазии.
Оргазм захлестывает меня, пока Рис трахает меня языком, слизывая все, что я ему даю, а потом я просто дышу.
Смотрю в потолок.
Чувствую эту руку в своей.
И я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Никогда.
Стул двигается по полу, и я медленно прихожу в себя. Два короля отошли в сторону, только Сильвиан все еще сидит рядом со мной, потому что я продолжаю его держать. Рис и Джексон что-то бормочут, глядя на меня так, словно я для них чужая.
Я быстро смыкаю ноги, сползаю со стола и подбираю свои брюки.
Когда я одеваюсь, я чувствую их всех на себе. Отдельные взгляды.
Что они думают обо мне теперь? Что я шлюха, потому что поддалась своей похоти? Или что я сделала это только ради ставки?
Я уверена, что это что-то мерзкое, и чувствую, как внутри меня поднимается желание поскорее убраться подальше.
– Белль.
Я робко поворачиваю голову в сторону Джексона. Мои волосы распущен и падают мне на лицо. Рис выглядит так, как будто я полностью шокировала его, и я не решаюсь посмотреть на него.
– Тебе не обязательно уходить.
Я с трудом сглатываю.
– Мы могли бы поиграть немного, - любезно говорит Джексон. – Кайфануть. Я могу научить тебя играть в покер.
Сильвиан отодвигает свой стул и встает на моем пути.
– Мы уходим. Точка.
Джексон смеется, а я рада, что Сильвиан дал мне возможность уйти. Я кладу в карман выигранные деньги и поворачиваюсь.
– Помни, Белль. Если захочешь получить  следующие пятьсот очков, - кричит Джексон мне вслед, – Мы будем здесь каждый четверг вечером.
Я прикусываю язык, позволяю Сильвиану вести меня, он выводит меня на улицу.
– А как насчет Дэрби?
– Ромео все объяснит.
– Что Ромео может сказать о моей работе?
Сильвиан пропускает меня через боковую дверь, за которой находится парковка. Я никогда не замечала, что Краунс в два раза больше, чем просто пивная.
– Дэрби такой же наемный работник, как и ты. Как думаешь, кому на самом деле принадлежит бар?
Я пристально смотрю на него. Потом оглядываюсь на замысловатую букву "С" на логотипе Crowns. Под ней, маленький и незаметный, находится знак альфа.
– Бар принадлежит братству Альфа Рекс.
Сильвиан не отвечает. Он отпускает меня только тогда, когда мы оказываемся перед черным автомобилем. Астон Мартин выглядит слишком просто, чтобы принадлежать студенту Кингстона.
– Садись.
Я подчиняюсь, жалея, что не могу пройтись эти несколько минут пешком. Но ведь не в этом заключалась их ставка, верно?
Сильвиан едет медленнее, чем в прошлый раз, но выглядит гораздо более напряженным. Поскольку его реакция, похоже, как-то связана с каким-то соглашением между королями, о котором я все равно никогда не узнаю, я не спрашиваю.
Пусть расстраивается.
А мне на все наплевать.
Я хочу спать. Хочу домой. Не хочу думать о том, как все было прекрасно с ними. И что я позволила себе слишком много. Слишком многое. А главное, много чувств.
– Почему он? - Сильвиан говорит сдавленным голосом. Мышцы его шеи напряжены, я бы чувствовала себя более комфортно, если б мы помолчали, прежде чем он в сдерживаемой ярости дернет руль.
– В смысле? - рассеянно спрашиваю я.
– Рис, - рычит он. – Кто он для тебя? Он обращается с тобой как с дерьмом. Каждый день трахается с разными девушками. А его фальшивое обаяние - полный отстой.
Я скрещиваю руки на груди. Сильвиан ревнует?
– По крайней мере, до сих пор он не угрожал мне, не слизывал мою кровь и не оставлял меня в лесу. Не трахнул меня там, потом обращаясь со мной как с воздухом, не заставил меня солгать подруге, и, эй, не он сделал из моей студенческой жизни арену.
Сильвиан в ярости ударяет кулаком по рулю. Его дыхание громкое, и я боюсь, что мы попадём в аварию, если я скажу что-то не так, поэтому я велю себе заткнуться.
– Я никогда не говорил, что мы с Джексоном лучше. Гребаная арена была моей идеей, чтобы ты могла легко победить. Если бы ты только писала курсовую каждую неделю...
– Тогда что? - осмелюсь спросить я. – У меня все равно не хватило бы баллов, чтобы соперничать с Рэйчел и Лиен, которые отсосали половине кампуса!
Его дыхание громкое, как у голодного волка.
– Я же сказал тебе держаться подальше. И что же ты делаешь! Ты позволяешь Кресенту лизать тебя, как будто он не гребаный Рис Кресент и не один из самых больших мудаков, которых я знаю!
– Извини, если у тебя проблемы с тем, чтобы делиться мной! - сердито кричу я в ответ, и он сбавляет скорость.
Он останавливается посреди дороги и смотрит на меня. В джунглях его глаз я нахожу много чего, но никакой ревности.
– Ты просто не понимаешь.
Я сжимаю кулаки.
– Перестань говорить со мной свысока.
Сильвиан одной рукой держит руль, а другой — мою спинку, чтобы он мог открыто смотреть на меня. Его выражение лица непостижимо. Красивое, мрачное и непостижимое.
– У меня нет проблем с тем, чтобы поделиться тобой. С чего ты вообще это взяла? Я мог бы просто трахнуть тебя на столе, независимо от того, насколько мокрой была бы твоя киска от губ Кресента. И именно в этом проблема. Потому что ни одна из тех, кто когда-либо была с нами, до сих пор ... никогда не возвращалась ... Ты не представляешь, что творишь.
Он мучительно запинается.
– Просто играй, черт возьми, - шипит он. – Ты знаешь, насколько рискованным было для меня убедить Джексона изменить дерьмовые правила? Я рисковал всем, чтобы защитить тебя. На карту поставлена моя собственная учеба. А взамен ты не отказываешь продавать свое тело в качестве ставки в покере, словно ты дешевая шлюха?!
– Я не шлюха только потому, что развлекаюсь! - кричу я ему.
Он снова поворачивает голову вперед, заводит машину и сосредотачивается на дороге.
– Ты не понимаешь.
Теперь его голос спокойнее.
– Я никогда не говорил, что ты такая. Я бы не стал с тобой возиться, будь ты такая. Если б ты была хитрой, бессердечной, дешевой и преследовала только свои цели. Но ты пытаешься притворяться, что можешь заниматься сексом без... чувств. Но это не про тебя. Скажи мне, если я ошибаюсь: ты хоть раз задумывалась о том, что было бы, если бы Рис был полностью твоим? Или Джекс? Или я?
Я прикусываю нижнюю губу и смотрю в окно с другой стороны.
– Умная девушка так не подумает. Она остановится, как только подумает о чем-то подобном. Ты должна остановиться, Мэйбл.
– Я не знаю как! - простонала я, жалея, что не открыла ему свои сокровенные мысли. Неправильно показывать королям, насколько они уже проникли в мой разум, не так ли? Неправильно и глупо.
Костяшки пальцев Сильвиана побелели, так сильно он сжал кулаки вокруг руля. Когда он останавливается перед моим общежитием и выходит из машины, я начинаю паниковать.
– Я могу дойти сама! Что, если Харпер нас увидит? - шепотом спрашиваю я, когда он открывает мне дверь.
– Мне похрен, что она подумает.
Он открывает мне дверь и идет рядом со мной.
– Она моя подруга, Сильвиан.
– Ты ведешь себя не как её подруга.
Я останавливаюсь и смотрю на него. Его слова причиняют боль, но он прав. Я сама все это спровоцировала. Я позволила им играть со мной в азартные игры на секс, потому что с любым из них я получаю удовольствие.
Сильвиан, не останавливаясь, идет дальше, и я вынуждена бежать за ним.
Едва я открываю дверь своей комнаты, он толкает меня внутрь. Он включает свет, опускает жалюзи и выстраивается передо мной.
– Последнее предупреждение.
Я упираю руки в бедра.
– Да, я держусь подальше от Риса и Джексона, конечно! Только, к сожалению, ты не можешь управлять мной, и я в состоянии принимать свои собственные решения.
Он холодно смеется.
– Я в этом сильно сомневаюсь. Если я еще раз увижу, как один из королей опускается между твоих ног...
– Да, что тогда? - перебиваю я его с вызовом.
Он смотрит на меня, его глаза темны как ночь, и нас окутывает тишина.
Затем он делает шаг ко мне. Без предупреждения он обхватывает мою шею руками и притягивает меня к себе. Его язык проникает между моих губ, и он поглощает мой рот.
Все в этом поцелуе дикое, грубое и типично его, и на мгновение я забываю о том, что произошло. Обо всем, что он сказал, и позволяю буре эмоций взять верх.
Он толкает меня к двери. Я ударяюсь головой о дерево. Его руки требовательно скользят под мою рубашку, и он целует меня так настойчиво и хищно, как животное.
Пряжка его ремня расстегивается, и, возможно, мои руки с тоской находят под его курткой. Хочется почувствовать его так сильно. Чтобы он был рядом. Забыть обо всем, что могло когда-либо встать на нашем пути, особенно о нашей ссоре или о том, что он игнорировал меня в течение нескольких недель после того, как мы занялись сексом.

Но я не могу.
– Нет, - вздыхаю я, отталкивая его.
Он опускает руки и смотрит на меня еще более грозно, чем прежде. Как будто он не способен остановиться и делает это только потому, что ему интересно, что я скажу. Как будто он меня заставит, если понадобится. Нет больше тепла. Никаких ощущений.

Только жесткое доминирование и угрожающая тьма.
– Я не могу так поступить с Харпер«, - бормочу я и отступаю в сторону. Одной рукой я открываю ручку своей двери.
– Спасибо, что подвез меня домой. спокойной ночи.
Он издает звук, который при большом воображении можно было бы назвать смехом.
– Как только она узнает, что я видел тебя голой, ваша "дружба" закончится навсегда. Спокойной ночи, Амабелль.
Он берется за ручку двери и с грохотом захлопывает ее за собой.
Амабелль. Мое имя звучит из его уст резко и бесстрастно. Точно так же, как называл меня отец. По крайней мере, я так думаю. Отца я почти не помню. Может, это и к лучшему, что в моей жизни никогда не было мужчины. Будь то друг, партнер или отец.
Я абсолютно не могу с ними справиться.