Посох в руках, свирель за пазухой.

Глава 18

Арвен

Я едва закрыл дверь, как она вновь резко распахнулась — в проеме стояла Иина.

— Тебе не хватает одной смерти?

Она толкнула меня в грудь, заставив отступить в глубь комнаты. Ее взгляд ожег холодом. Я отстранился, не желая смотреть ей в глаза. Ведь я убил человека, которого она любила, и знал, что заслуживаю презрения. Но выносить этот взгляд было слишком больно.

— Решил покончить еще и с собой? — она схватила меня за рукав, вынуждая обернуться.

Что?

— Ты мерзкий трусливый тип! — ее голос дрожал от ярости. — Владетель манипулирует тобой, а ты и рад сунуть голову в петлю.

Смысл сказанного медленно пробрался сквозь трясину мыслей, а когда я осознал его, то удивленно посмотрел на нее:

— Откуда?..

Иина отпустила рукав и уперла руки в бока, недовольно сузив глаза.

Ей все известно!

Не понятно как, но она все знала: и о договоре, и о клятве. И, кажется, ее злость совсем не относилась к смерти Лунга.

— Кто-то не только читает чужие письма, но и подслушивает чужие разговоры? — я заложил руки за спину, пытаясь скрыть от нее дрожащие пальцы и навис над ней заглядывая в глаза. Мне показалось, что я смотрю в два провала, таких же темных, как бездна спящая в моей груди.

— И совсем не жалеет об этом, — в ее голосе звучал вызов. — Твою мать! Если бы я знала, что ты собираешься похоронить себя заживо, то не сняла бы с тебя цепи. Не понимаю, кто из вас больший псих, ты — что предложил такое, или ваш Владетель — что согласился.

Она злилась на меня. Но почему?

В груди вспыхнула робкая надежда, которую я постарался заглушить — теперь она уже не имела значения. Бессилие выплеснулось в тихую досаду. Возможно я слишком поторопился, но сейчас ничего уже не изменить.

Стараясь казаться спокойным, я до боли сжал руки. Не желая, чтобы она увидела мое волнение, я улыбнулся:

— Все не так страшно, как кажется.

— Правда? — что-то неуловимо в ней изменилось. Неожиданно, пальцы Иины скользнули по моей груди, медленно коснулись плеч, нырнули в пряди волос и надавили на затылок, заставляя склонить голову. Она привстала на цыпочки, ее дыхание обожгло шею, поднялось выше, легким пером, коснулось мочки уха. — Не так страшно, как кажется? — шепот прошелся по коже вызывая озноб. — Всего лишь вечность в одиночестве, в темноте, когда голоса в голове становятся невыносимы, доводя до безумия. Сколько выдержишь и не сойдешь с ума?