Посох в руках, свирель за пазухой.

Глава 21

Утром меня разбудил Лунг.

— Лайра, ваш завтрак, — он протянул миску с кашей и кружку с водой.

Сделав пару глотков воды я пододвинула к себе миску. Война — войной, а обед по расписанию. Кто его знает, когда вновь поесть придется, если придется вообще. Хотя по логике, мне и крошка не должна в горло лезть.

Лунг не стал дожидаться, когда я закончу, опустился передо мной на колено и принялся освобождать ногу. Я пересилила желание перевернуть кашу ему на макушку:

— Что с Арвеном и Рудгардом?

— Оба живы. — ответил Лунг, не поднимая головы. — Не переживай, без тебя не начнут, — он растер мою лодыжку. Какие мы заботливые! Пришлось дернуть конечностью, чтобы сбросить его пальцы. Наемник поднял голову. — К тому же Ви Рей ожидает еще гостей.

Ну конечно, без контроля Верховного представление не состоится. От мысли, что этот тип опять будет ползать по мне пустым взглядом, передернуло, слайсы в коллекторе были и то приятней.

— Готова? — Лунг подал мне руку.

Кивнув, я поднялась.

— Как себя чувствуешь?

— Как вареное яйцо, — мой ответ заставил его вопросительно приподнять бровь. — только еще не решила — всмятку или вкрутую.

Он хохотнул. Я похлопала его по плечу, унимая дрожь в мышцах. Глубоко вздохнула, собрав в кулак решимость, недобро ухмыльнулась и отбросила полог палатки.

На голубом небе разгоралась оранжевое солнце. Его лучи копьями пронзали плотные кроны деревьев, замирая солнечными зайчиками на вытоптанной траве. В лагере царило оживление. Люди метушились озабоченными муравьями, не подозревая, что сами пытаются распалить факел, способный сжечь их.

Тропа привела нас к центру острова, туда, где остатком гнилого зуба возвышалась покинутая башня. Пустоты оконных проемов на ее теле выглядели чернеющими язвами. Да и вся она казалась дряхлой развалиной, усыпанной, будто перхотью, каменной крошкой. Единственным, что было целым — это двор у подножья башни, сквозь щербатые плиты которого пробивались сочные, тонкие стебли травы.

Посреди двора возвышалась круглая каменная площадка около двадцати метров в диаметре. По ее краю шел серебряный бортик. Он, словно оправа, охватывал белесый камень площадки металлическим блеском.